Интерпретация слова «жизнь» во внутренней организации романа И.С.Тургенева «Отцы и дети» Автор -Аверьянова Людмила Николаевна, МОУ СОШ7

Цель: выявление смыслового значения слова « жизнь » в контексте романа И.С.Тургенева « Отцы и дети » (о жизни, « ничтожной перед вечностью », и « жизни бесконечной » ) Задачи: систематизация и анализ художественных деталей и символов в романе И.С.Тургенева « Отцы и дети ».

Всё равно, кто бы я не был: такой же зверь, как и все, на котором трава вырастает, и больше ничего, или я рамка, в которой вставилась часть единого божества, всё-таки надо жить наилучшим образом. Л.Н.Толстой

Вот что сообщается о деревенской жизни Николая Петровича: «… жизнь не слишком красиво складывалась в Марьине, и бедному Николаю Петровичу приходилось плохо. Хлопоты по ферме росли с каждым днём – хлопоты безотрадные, бестолковые». Непросто складывается и личная жизнь Кирсанова-отца, поддавшегося «незаконному» чувству к молодой женщине Фенечке. Приезд Кирсанова- сына ещё больше усложнил ситуацию. В разговоре с отцом Аркадий с пафосом говорит: «…захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки?» Хотя Николай Петрович сознавал, что Аркадий оказал бы ему уважение, если не касался этого дела вовсе.

Павел Петрович перед сложностями «фермерской жизни» капитулирует, даже не попытавшись разобраться, что к чему: «Хозяйственные дрязги наводили на него тоску; притом ему казалось, что Николай Петрович, несмотря на своё рвение и трудолюбие, не так принимается за дело, как бы следовало; хотя указать, в чём, собственно, ошибается Николай Петрович, он не сумел бы». Павел Петрович неудачливее брата и в личной жизни. Он раз и навсегда почувствовал себя уязвлённым сложностью взаимоотношений с княгиней Р. Фенечка, которую Павел Петрович полюбил на старости лет, - это сама простота: «Прелестно было выражение её глаз, когда она глядела как бы исподлобья да посмеивалась ласково и немножко глупо». Павел Петрович, однако, теряется перед Фенечкой гораздо больше, чем перед княгиней Р.

Аркадий сначала полон «чувства снисходительной нежности к доброму и мягкому отцу», но уже в третьей главе романа, оставшись наедине со своими мыслями, Кирсанов-младший пасует перед сложностью жизни: «Нет, - подумал Аркадий, - небогатый край этот, не поражает он ни довольством, ни трудолюбием; нельзя, нельзя ему так остаться, преобразования необходимы…но как их исполнить, как приступить?..» Запутывается Аркадий, подобно Николаю Петровичу, и в своих сердечных делах: «…Аркадий, который окончательно сам с собой решил, что влюблён в Одинцову, начал предаваться тихому унынию. Впрочем, это уныние не мешало ему сблизиться с Катей».

Базаров – единственный среди персонажей «Отцов и детей», кто не смиряется со сложностью жизни. Ей он противопоставляет попытку радикального упрощения человеческого существования. «Важно то, что дважды два четыре, а остальное всё пустяки», - таков ответ Базарова на неразрешимые противоречия, которыми полна жизнь. «Разве вы не знаете, что изящная сторона жизни мне недоступна?» - сурово отрезает он, объясняясь с Одинцовой, под «изящностью» подразумевая прежде всего сложность жизни.

Почему Базаров игнорирует сложность жизни во всех её проявлениях? Мы приходим к выводу, что в сложности жизни он видит ложность жизни. Отказ от сложности, по Базарову, равносилен отказу от обмана и самообмана. В 19 главе он так говорит об этом: «Каждый человек на ниточке висит, бездна ежеминутно под ним разверзнуться может, а он ещё сам придумывает себе всякие неприятности, портит свою жизнь». В первой части романа Базаров предстаёт перед нами героем, нашедшим спасительный рецепт противостояния сложности жизни: «Жизнь в Марьине текла своим порядком: Аркадий сибаритствовал, Базаров работал». К середине романа действенность базаровского рецепта сводится на нет. Базаров отрицает сложность жизни. В свою очередь, сложность жизни отрицает отрицание Базарова

В седьмой главе романа Базаров высокомерно поучает Аркадия: «…человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и когда ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакой человек – не мужчина». Полюбив Одинцову, Базаров, к «изумлению своему», понимает, что он не может совладать со сложностью собственного чувства. Как определяет сам Базаров: «Расклеилась машина». Горькое базаровское открытие заключается в том, что поступками людей нельзя управлять, как работой машины. «Сложность» и «жизнь» невозможно разъединить, потому что сложность есть непременный атрибут жизни.

Первоначально сложность природной жизни, так же как сложность человеческих взаимоотношений, казалась Базарову злонамеренной выдумкой романтиков. «Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною берёзой», - говорит он. Высокое чувство к женщине подталкивает тургеневского героя к тому, чтобы присмотреться к «отдельному» дереву. Базаров не может не ощутить, что природа, как и любовь, противится его шаблонному, упрощённому восприятию жизни.

Неуверенность Евгения Базарова в собственных силах приводит к тому, что в одной из финальных глав романа герой оказывается в положении своего знаменитого тёзки - Евгения Онегина (вспомним, что в третьей главе романа «Отцы и дети» Николай Петрович Кирсанов цитирует «Евгения Онегина»). Сцена дуэли Базарова с Павлом Петровичем представляет собой пародийный парафраз соответствующего фрагмента пушкинского романа: « - Вы готовы? – спросил Павел Петрович. – Совершенно. – Можем сходиться. Базаров двинулся вперёд, и Павел Петрович пошёл на него, заложив левую руку в карман и постепенно поднимая дуло пистолета… «Он мне прямо в нос целит, - подумал Базаров, - и как щурится старательно, разбойник!..»

Растерянность перед сложностью человеческой – в том числе собственной – жизни овладела тургеневским героем. Перед дуэлью с Павлом Петровичем он видит сон, все персонажи которого предстают участниками абсурдного и мучительного жизненного круговорота: «…всю ночь его мучили беспорядочные сны…Одинцова кружилась перед ним, она же была его мать, за ней ходила кошечка с чёрными усиками, и эта кошечка была Фенечка; а Павел Петрович представлялся ему большим лесом, с которым он всё-таки должен был драться».

Базаров никак не может вырваться из заколдованного жизненного круга: из имения Кирсановых он переезжает в имение Одинцовой, оттуда – к родителям, от родителей – в имение Кирсановых, затем снова к Одинцовой и родителям. Желание Базарова разорвать порочный круг и вернуться в Петербург, так и остаётся неосуществлённым. В финале романа герой вынужден признать своё поражение: «Попал под колесо…» Базаров терпит полный жизненный крах, а отец и сын Кирсановы находят своё место в жизни. Но это не означает,что они победили сложность жизни. Они по-прежнему ощущают её гнёт на своих плечах. Но в отличие от Базарова Аркадий и Николай Петрович оказываются способными на любовь к жизни. Кольцевая композиция Марьино (усадьба Кирсановых) Родители Базарова (небольшой домик мелкопоместных дворян) Никольское (имение Одинцовой)

Базаров же, утратив веру в спасительную силу своего нигилизма, предстаёт беззащитным перед равнодушием жизни к человеку: «…часть времени, которую мне удастся прожить, так ничтожна перед вечностью, где меня не было и не будет…»; «…из меня лопух расти будет; ну, а дальше?» - сокрушается Базаров. Ответ на этот вопрос даёт нам Тургенев в последнем абзаце своего романа. На могиле Базарова вырастает не лопух (символ равнодушия), а цветы (символ преданной любви). Эти цветы, пишет далее И.С.Тургенев, «не об одном вечном спокойствии говорят нам они; они говорят также о великом примирении и о жизни бесконечной…»

Бескомпромиссная честность Базарова позволяет тургеневскому герою не только отвергнуть приспособленческую мораль Ситникова ( «Я люблю комфорт жизни… Это не мешает мне быть либералом»), но и с полным основанием заявить Аркадию при расставании : «…для нашей горькой, терпкой, бобыльской жизни ты не создан. В тебе нет ни дерзости, ни злости, а есть молодая смелость да молодой задор; для нашего дела это не годится…нам других подавай! Нам других ломать надо!» Вступив в неравную борьбу со сложностью жизни, Базаров готов «сломать» не только «других», но и себя самого («Решился всё косить – валяй и себя по ногам!»).

Даже в предсмертном забытьи герой Тургенева не сдаётся, пытаясь противопоставить сложности бреда простоту арифметики («дважды два четыре»): «Не хочу бредить, - шептал он, сжимая кулаки, - что за вздор?» И тут же говорил: «Ну, из восьми вычесть десять, сколько выйдет?» Эти слова Базарова перекликаются с фразой, по свидетельству В.И.Даля, произнесённой умирающим А.С.Пушкиным: « - Нет, не надо стонать…смешно же, чтоб этот вздор меня пересилил; не хочу».