Вещи глазами ребёнка по мемуарам Александра Бенуа «Мои Воспоминания» и повести Ивана Шмелёва «Лето Господне»

Целью моей работы, было проанализировать и сопоставить мир вещей, который окружал Шмелева и Бенуа в детстве, и который они попытались описать в своих произведениях. И понять, насколько авторам удалось описать мир вещей с точки зрения себя в детстве.

И.С.Шмелёв А.Н.Бенуа

«Зимний папин уют имел своим центром папин кабинет, а в нём папин письменный стол. На этом столе, стоящем посреди комнаты под висячей старинной медной лампой своеобразной формы, не только составлялись скучные сметы или проверялись ещё более скучные донесения папиных подчинённых, но на нём же, расчищенном от всего лишнего, папа в виде отдыха раскладывал пасьянсы, клеил очаровательные игрушки и акварелировал. На этом же столе, рядом с большой бронзовой группой Лансере, изображавшей воз чумака, стоял поднос, в желобах которого покоились карандаши, гусиные перья, резинки и сургучи, а так же фарфоровая чернильница совершенно особой формы. Кульминационного пункта уют папочкиного кабинета в зимнюю пору достигал во время вечерних семейных собраний. К этому моменту придвигался к помянутому столу другой квадратный стол и за ним устраивались дамы, братья, мужья и друзья семьи…»

«Всего замечательнее было то, что у матери за всю её жизнь было всего одно парадное платье. Сшито оно было как подвенечное, в 1848 г., но затем добротный без износу шелковый штоф выдержал целых сорок лет, подвергаясь бесконечным переживаниям, чисткам, а то и перекраске. Когда близилось торжество, на которое «нельзя было не пойти», то на дом приглашалась портниха – статная, пожилая и очень скромная дама, и тогда сначала происходил «военный совет», в котором участвовали и мои сёстры, и тётя Лиза Раевская. «Вечное платье» надлежало ещё раз подогнать под моду дня и под изменившееся сложение самой мамочки…»

Работы Бенуа

«…И вот, на моих глазах, выходит у него птичка с распростёртыми крыльями – голубок? Трепещут лучинки – крылья – совсем живой! Его он вешает под подзором сени, крылышки золотятся и трепещут, и все дивятся - какие живые крылья, «как у Святого Духа!» Сквозные, они парят…» «…смотрит в небо, в золотую хоругвь, родную: Светлое Воскресение Христово. Вся она убрана цветами, нашими георгинами и астрами, а над золотым крестиком наверху играет, будто дымок зеленый, воздушная, веерная спаржа…»

«А вот и масло. На солнце бутыли золотые: маковое, горчичное, орешное, подсолнечное... Всхлипывают насосы, сопят- бултыхают в бочках». «А вот и огурцами потянуло, крепким и свежим духом, укропным, хренным. Играют золотые огурцы в рассоле, пляшут. Вылавливают их ковшами, с палками укропа, с листом смородинным, с дубовым, с хренком. Антон дает мне тонкий, крепкий, с пупырышками; хрустит мне в ухо, дышит огурцом».

«…В накопившейся с крыши луже стоит черная гробовая колесница, какая-то пустая, голая, запряженная черными, похоронными конями. Это не просто лошади, как у нас: это особенные кони, страшно худые и долгоногие, с голодными желтыми зубами и тонкой шеей, словно ненастоящие. Кажется мне, постукивают в них кости. Четверо оборванцев ставят на колесницу огромный гроб, «жириновский». Снизу он как колода, темный, нас красназолоченых пятках, жирно сияет лаком, даже пахнет. На округлых его боках, между золочеными скобами, набиты херувимы из позлащенной жести, с раздутыми щеками в лаке, с уснувшими круглыми глазами. Крылья у них разрезаны, и гнутся, и цепляют. Я смотрю на выпушку обивки, на шуршащие трубочки из коленкора, боюсь заглянуть вовнутрь... Вкладывают шумящую перинку, через реденький коленкор сквозится сено, жесткую мертвую подушку, поднимают подбитую атласом крышку и глухо хлопают в пустоту.»

выводы Хотя моя тема- вещи глазами ребёнка, я должна заметить, что Шмелеву, будучи взрослым человеком, удалось воссоздать мир вещей глазами ребёнка, а Бенуа рассказывает нам о вещах как взрослый. Прочтя Шмелева, мы можем сказать, что предметы описывал ребёнок, потому, что для него в предмете самое главное, что бы он был живой, двигался, и яркий. Каждый предмет у Шмелева живёт своей собственной непредсказуемой жизнью, он не связан с человеком. Бенуа описывал с точки зрения взрослого художника, они у него статичны, будто позируют. Автор чаще всего говорит о рукотворных предметах, это связано с тем, что он деятель искусства- художник. Как взрослый, он не может говорить о предмете, как о чём-то не предсказуемом, потому, что он для него всё в этом предмете понятно, откуда он взялся и какую функцию должен выполнять.