М. М. Сперанский в Иркутске

Среди выдающихся государственных деятелей России XIX века одно из первых мест принадлежит М. М. Сперанскому. Безродный выходец из "жеребячьего сословия", благодаря природному уму и трудолюбию Сперанский в короткий срок сделал блестящую карьеру, познал высочайшие взлеты и горечь падения, оставив о себе память признанного реформатора и выдающегося юриста. По воле судеб оказавшись в 1819 г. генерал- губернатором в огромном зауральском крае, Сперанский и здесь занялся реформами, благодатное влияние которых сибиряки ощущают и сегодня. Бескорыстное стремление к благу страны надолго останется в людской памяти! Среди выдающихся государственных деятелей России XIX века одно из первых мест принадлежит М. М. Сперанскому. Безродный выходец из "жеребячьего сословия", благодаря природному уму и трудолюбию Сперанский в короткий срок сделал блестящую карьеру, познал высочайшие взлеты и горечь падения, оставив о себе память признанного реформатора и выдающегося юриста. По воле судеб оказавшись в 1819 г. генерал- губернатором в огромном зауральском крае, Сперанский и здесь занялся реформами, благодатное влияние которых сибиряки ощущают и сегодня. Бескорыстное стремление к благу страны надолго останется в людской памяти!

Отправляя Сперанского в Сибирь, Александр I наделил его небывалыми полномочиями. Сперанский ехал в Сибирь в двух лицах - как ревизор и как "главный начальник края", которому поручалось провести ревизию, "придать кого нужно законному суждению", сообразить "на месте полезнейшее устройство сего отдаленного края и сделать оному начертание на бумаге". Весной 1819 г. Сперанский пересек границу Сибири. Первый сибирский город Тюмень произвел на него вид "печальный", в Тобольске - древней столице Сибири - ревизор тоже не задержался. Он спешил в далекий и загадочный Иркутск, как бы предчувствуя, что именно там находится "корень зла". Добравшись наконец до Иркутска, Сперанский через несколько дней напишет ставшие впоследствии знаменитыми строки. "Если в Тобольске я отдал всех под суд… то здесь оставалось бы всех повесить". Отправляя Сперанского в Сибирь, Александр I наделил его небывалыми полномочиями. Сперанский ехал в Сибирь в двух лицах - как ревизор и как "главный начальник края", которому поручалось провести ревизию, "придать кого нужно законному суждению", сообразить "на месте полезнейшее устройство сего отдаленного края и сделать оному начертание на бумаге". Весной 1819 г. Сперанский пересек границу Сибири. Первый сибирский город Тюмень произвел на него вид "печальный", в Тобольске - древней столице Сибири - ревизор тоже не задержался. Он спешил в далекий и загадочный Иркутск, как бы предчувствуя, что именно там находится "корень зла". Добравшись наконец до Иркутска, Сперанский через несколько дней напишет ставшие впоследствии знаменитыми строки. "Если в Тобольске я отдал всех под суд… то здесь оставалось бы всех повесить".

К приезду нового генерал-губернатора Иркутск готовился как никогда. Горожанам надолго запомнилась встреча. Основные сооружения города - Кафедральный собор, Триумфальные ворота и главные улицы - Большая и Заморская - были буквально залиты огнями. На переправе через Ангару гремел оркестр, а среди огромного стечения народа выделялись губернатор Н. И. Трескин с чиновниками в парадных мундирах и орденах. В дневнике Сперанский так описал первые впечатления об Иркутске: "Вид освещенного города из-за реки был великолепен". Однако уже первое знакомство с результатами управления краем И. Б. Пестелем и Трескиным потрясло Михаила Михайловича. "Чем дальше опускаюсь я на дно Сибири, тем более нахожу зла, и зла почти нестерпимого", - писал он. К приезду нового генерал-губернатора Иркутск готовился как никогда. Горожанам надолго запомнилась встреча. Основные сооружения города - Кафедральный собор, Триумфальные ворота и главные улицы - Большая и Заморская - были буквально залиты огнями. На переправе через Ангару гремел оркестр, а среди огромного стечения народа выделялись губернатор Н. И. Трескин с чиновниками в парадных мундирах и орденах. В дневнике Сперанский так описал первые впечатления об Иркутске: "Вид освещенного города из-за реки был великолепен". Однако уже первое знакомство с результатами управления краем И. Б. Пестелем и Трескиным потрясло Михаила Михайловича. "Чем дальше опускаюсь я на дно Сибири, тем более нахожу зла, и зла почти нестерпимого", - писал он. Губернатор Трескин был, по характеристике Сперанского, человек "наглый, смелый, неглупый", но "худо воспитан" и "хитер и лукав, как демон". Под стать ему была и стая чиновников рангом пониже: Верхнеудинский исправник М. М. Геденштром, Иркутский - Войлошников, Нижнеудинский - Лоскутов. На фото : Н. И. Трескин. И. Б. Пестель Губернатор Трескин был, по характеристике Сперанского, человек "наглый, смелый, неглупый", но "худо воспитан" и "хитер и лукав, как демон". Под стать ему была и стая чиновников рангом пониже: Верхнеудинский исправник М. М. Геденштром, Иркутский - Войлошников, Нижнеудинский - Лоскутов. На фото : Н. И. Трескин. И. Б. Пестель

Приступая к ревизии, Сперанский был хорошо знаком с укоренившимся в правительственных кругах с Екатерининских времен мнением о том, что все сибиряки - ябедники. А потому обращать внимание на их прощения и жалобы не стоит. С большим трудом он смог убедить жителей губернии в том, "что жалобы на местное начальство не составляют преступления". И тогда… жалобы посыпались, как из рога изобилия. Число их доходило до трехсот в день. В Иркутске в считанные дни была раскуплена вся гербовая бумага, на которой следовало писать жалобы. Приступая к ревизии, Сперанский был хорошо знаком с укоренившимся в правительственных кругах с Екатерининских времен мнением о том, что все сибиряки - ябедники. А потому обращать внимание на их прощения и жалобы не стоит. С большим трудом он смог убедить жителей губернии в том, "что жалобы на местное начальство не составляют преступления". И тогда… жалобы посыпались, как из рога изобилия. Число их доходило до трехсот в день. В Иркутске в считанные дни была раскуплена вся гербовая бумага, на которой следовало писать жалобы.

Ревизия вскрыла вопиющую картину злоупотреблений и произвола местной администрации. Сам ревизор писал, что общим предметом "следственных дел стало лихоимство во всех его видах". Трескин был отдан под суд, вместе с ним в различных злоупотреблениях оказалось замешано около семисот чиновников рангом пониже. Сперанский в короткий срок смог вычистить "авгиевы конюшни". В этом его несомненная заслуга. Ревизия вскрыла вопиющую картину злоупотреблений и произвола местной администрации. Сам ревизор писал, что общим предметом "следственных дел стало лихоимство во всех его видах". Трескин был отдан под суд, вместе с ним в различных злоупотреблениях оказалось замешано около семисот чиновников рангом пониже. Сперанский в короткий срок смог вычистить "авгиевы конюшни". В этом его несомненная заслуга.

Быт нашего героя в Иркутске был организован очень скромно. Вместе с приехавшими с ним молодыми чиновниками - Г. С. Батеньковым, К. Г. Репинским, Ф. И. Цейером и другими, они жили и работали в простом, но не очень уютном доме А. А. Кузнецова, расположенном отнюдь не в центре Иркутска, а на окраине, недалеко от реки Ушаковки. Единственной достопримечательностью этого дома был заброшенный сад, ставший любимым местом прогулок Сперанского и сопровождавших его молодых людей. По воскресеньям Сперанский присутствовал на обедне в приходской церкви, любил выехать за город на речку Каю, а к вечеру запросто заглянуть на огонек к знакомым купцам. Уже много лет спустя старожилы Иркутска вспоминали прогуливавшегося на свежем воздухе в любую погоду высокого, чуть сутулого человека, одетого в простую шинель без всяких знаков отличия, скромную кожаную кепку. Трудно было ощутить в этом одиноком страннике выдающегося мыслителя, в обмен на которого Наполеон предлагал Александру I отдать любое из принадлежащих ему государств Европы. Быт нашего героя в Иркутске был организован очень скромно. Вместе с приехавшими с ним молодыми чиновниками - Г. С. Батеньковым, К. Г. Репинским, Ф. И. Цейером и другими, они жили и работали в простом, но не очень уютном доме А. А. Кузнецова, расположенном отнюдь не в центре Иркутска, а на окраине, недалеко от реки Ушаковки. Единственной достопримечательностью этого дома был заброшенный сад, ставший любимым местом прогулок Сперанского и сопровождавших его молодых людей. По воскресеньям Сперанский присутствовал на обедне в приходской церкви, любил выехать за город на речку Каю, а к вечеру запросто заглянуть на огонек к знакомым купцам. Уже много лет спустя старожилы Иркутска вспоминали прогуливавшегося на свежем воздухе в любую погоду высокого, чуть сутулого человека, одетого в простую шинель без всяких знаков отличия, скромную кожаную кепку. Трудно было ощутить в этом одиноком страннике выдающегося мыслителя, в обмен на которого Наполеон предлагал Александру I отдать любое из принадлежащих ему государств Европы.

Основным делом Михаила Михайловича в период его двухлетнего пребывания в Иркутске стала не ревизия, а разработка проектов будущей реформы, вошедших в литературу под общим названием "сибирского учреждения" или "сибирских реформ" 1822 г. Сперанский и его "конфиденты" через Сибирский комитет представили на рассмотрение Александру I пакет предложений, состоящий из 10 законопроектов: "Учреждение для управления Сибирских губерний" "Учреждение для управления Сибирских губерний" "Устав об управлении инородцев" "Устав об управлении инородцев" "Устав о ссыльных" "Устав о ссыльных" "Устав об этапах" "Устав об этапах" "Устав об управлении киргиз- кайсаков" "Устав об управлении киргиз- кайсаков" "Устав о сухопутных сообщениях" "Устав о сухопутных сообщениях" "Устав о городовых казаках" "Устав о городовых казаках" "Положение о земских повинностях" "Положение о земских повинностях" "Положение о хлебных запасах" "Положение о хлебных запасах" "Положение о долговых обязательствах между крестьянами и между инородцами" "Положение о долговых обязательствах между крестьянами и между инородцами"

Регионализм М.М.Сперанского проявился прежде всего в разделении Сибири на два генерал-губернаторства - Западной и Восточной Сибири. Тем самым по существу было положено начало тому административному разделению Сибири, которое сохранилось и по сей день. Региональными мотивами было навеяно предложение о создании двух Главных управлений и совещательных органов при них - советов. Этот же механизм вводился на уровне губернии и округов (уездов). Создание Сперанским системы противовеса единоличной власти является, как представляется, уникальным явлением в российском законодательстве первой половины XIX в. Значительно позже, в 1860-х гг., нечто похожее можно наблюдать в других генерал-губернаторствах Азиатской России, например, в Туркестане. Однако в тот период времени это было принципиальным новшеством в законодательной практике, навеянным традиционным стремлением сибирской бюрократии к "самовластию". Коллегиальные советы и должны были, по замыслу Сперанского, стать гарантами законности принимаемых решений. Обращает на себя внимание состав Главных управлений, в которые под председательством генерал-губернатора входило по шесть чиновников: трое по назначению самого главного начальника края, а трое представляли интересы министерства внутренних дел, финансов и юстиции. В таком механизме формирования советов нашли сочетание принципы отраслевого, территориального и общегосударственного уровней управления, централизаторские и децентрализаторские тенденции. Эти же основы были зафиксированы в статьях закона, определяющих взаимоотношения генерал-губернатора с общегосударственными ведомствами, представленными в регионе: жандармской и почтовой службами, кабинетскими чиновниками, казенными палатами и др. Регионализм М.М.Сперанского проявился прежде всего в разделении Сибири на два генерал-губернаторства - Западной и Восточной Сибири. Тем самым по существу было положено начало тому административному разделению Сибири, которое сохранилось и по сей день. Региональными мотивами было навеяно предложение о создании двух Главных управлений и совещательных органов при них - советов. Этот же механизм вводился на уровне губернии и округов (уездов). Создание Сперанским системы противовеса единоличной власти является, как представляется, уникальным явлением в российском законодательстве первой половины XIX в. Значительно позже, в 1860-х гг., нечто похожее можно наблюдать в других генерал-губернаторствах Азиатской России, например, в Туркестане. Однако в тот период времени это было принципиальным новшеством в законодательной практике, навеянным традиционным стремлением сибирской бюрократии к "самовластию". Коллегиальные советы и должны были, по замыслу Сперанского, стать гарантами законности принимаемых решений. Обращает на себя внимание состав Главных управлений, в которые под председательством генерал-губернатора входило по шесть чиновников: трое по назначению самого главного начальника края, а трое представляли интересы министерства внутренних дел, финансов и юстиции. В таком механизме формирования советов нашли сочетание принципы отраслевого, территориального и общегосударственного уровней управления, централизаторские и децентрализаторские тенденции. Эти же основы были зафиксированы в статьях закона, определяющих взаимоотношения генерал-губернатора с общегосударственными ведомствами, представленными в регионе: жандармской и почтовой службами, кабинетскими чиновниками, казенными палатами и др.

В то же время сам факт наличия генерал-губернаторской власти, пределы и существо которой не были четко прописаны в законодательстве, осложнял вопрос о подчинении ей учреждений различных ведомств, порождал нежелательные, с точки зрения правительства, дискуссии и вопросы. Представляется, что генерал- губернаторская власть вносила определенный элемент децентрализации в систему управления, что явилось прямым порождением противоречий внутренней политики самодержавия в первой половине XIX в. "Непоследовательность Александра по делам внутреннего благоустройства сказывалась на всех мероприятиях". Так охарактеризовал великий князь Николай Михайлович внутреннюю политику своего венценосного предка. В то же время сам факт наличия генерал-губернаторской власти, пределы и существо которой не были четко прописаны в законодательстве, осложнял вопрос о подчинении ей учреждений различных ведомств, порождал нежелательные, с точки зрения правительства, дискуссии и вопросы. Представляется, что генерал- губернаторская власть вносила определенный элемент децентрализации в систему управления, что явилось прямым порождением противоречий внутренней политики самодержавия в первой половине XIX в. "Непоследовательность Александра по делам внутреннего благоустройства сказывалась на всех мероприятиях". Так охарактеризовал великий князь Николай Михайлович внутреннюю политику своего венценосного предка. На фото: Александр I. На фото: Александр I.