«Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского в экранизациях, театральных постановках. Герои романа.

Там дамы щеголяют модами, Там всякий лицеист остёр Над скукой дач, над огородами, Над пылью солнечных озёр. А. Блок Зажгутся нити фонарей, Блеснут витрины и тротуары. В мерцаньи тусклых площадей Потянутся рядами пары. А. Блок Весь город в плавных разворотах, И лишь подчёркивает даль В проспектах, арках и воротах Классическая вертикаль. Давид Самойлов

Другой Петербург – другие герои. Мы входим в грязные и вонючие дворы, поднимаемся по темным, облитыми помоями лестницам, заглядываем в крошечные убогие "квартиры".Жутко становится оттого, что герои живут то в гробу, как Раскольников, то в уродливом сарае, как Соня, то в прохладном углу, где обитает Мармеладов.

По мотивам романа «Преступление и наказание» неоднократно снимались художественные и мультипликационные фильмы. И у каждого режиссёра, естественно, свое видение героев романа.

1956 Робер Оссейн. Раскольников Марина Влади. Соня Мармеладова.

Первый фильм "Преступление и наказание" был снят в 1970 году. Раскольникова сыграл Георгий Тараторкин.

1969 Кстати, он был замечательно хорош собою, с прекрасными темными глазами, темно-рус, ростом выше среднего, тонок и строен. Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился бы выходить в таких лохмотьях. Был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Был он очень беден и как-то надменно горд и несообщителен; как будто таил что-то про себя. Иным товарищам казалось, что он смотрит на них свысока, как будто он опередил их всех развитием, знанием, убеждениями, и что на их убеждения и интересы он смотрит как на что-то низшее.

Шляпа эта была высокая, круглая, циммермановская, но вся уже изношенная, совсем рыжая, вся в дырах и пятнах, без полей и самым безобразнейшим углом заломившаяся на сторону. Но не стыд, а совсем другое чувство охватило его…

Она была малого роста, лет восемнадцати, худенькая, но довольно хорошенькая блондинка, с замечательными голубыми глазами. Она была тоже в лохмотьях; наряд её был грошовый, но разукрашенный по-уличному, под вкус и правила, сложившиеся в своем особом мире, с ярко и позорно выдающеюся внешностью. Соня в романе – яркий носитель христианского сознания.

Лужин Родион Раскольников. Владимир Кошевой

Это была крошечная сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая. Белобрысые, мало поседевшие волосы ее были жирно смазаны маслом… Старушонка поминутно кашляла и кряхтела.

Ю р и й Л ю б и м о в в ы с т р о и л с в о й с п е к т а к л ь п о Д о с т о е в с к о м у с о г р о м н о й у б е ж д е н н о с т ь ю. И д е я з р е л и щ а б ы л а с ф о р м у л и р о в а н а с и с ч е р п ы в а ю щ е й п р я м о т о й и в к н и г е Ю. К а р я к и н а, и в п ь е с е, и м ж е с д е л а н н о й. Р е ж и с с е р, в в о д я з р и т е л е й ч е р е з б л и ж а й ш у ю к с ц е н е д в е р ь, с т о л к н у л и х с ф а к т о м п р я м о г о ф и з и ч е с к о г о н а с и л и я. М ы д о л ж н ы б ы л и н е л и т е р а т у р н о, н е п о п а м я т и п р о й т и п у т ь Р а с к о л ь н и к о в а. И с с л е д о в а н и е в и н ы б ы л о з а м е н е н о р а с с л е д о в а н и е м у г о л о в н о г о п р е с т у п л е н и я. К о г д а в ы с о к и й, в г р я з н о м ч е р н о м п а л ь т о ч е л о в е к п р и о т к р ы л д в е р ь и з а г л я н у л в з а л, е г о у ч а с т ь б ы л а п р е д р е ш е н а. Н а с ц е н е у ж е с т о я л и а к т е р ы, и о д и н и з н и х, т о т, ч т о п о т о м с т а н е т С в и д р и г а й л о в ы м, н о е щ е о т с в о е г о и м е н и, о т и м е н и т е а т р а д а л о б в и н и т е л ь н ы й з а ч и н : " О д н а с м е р т ь и с т о ж и з н е й в з а м е н - а р и ф м е т и к а ". Э т у а р и ф м е т и к у т е а т р о п р о в е р г а л в с е м с п е к т а к л е м. Н а с п р и г л а ш а л и з а ш к о л ь н у ю п а р т у, в н а ч а л ь н ы й к л а с с, ч т о б ы р а з о б р а т ь с я в э л е м е н т а р н ы х н р а в с т в е н н ы х и с т и н а х. С о з д а т е л и с п е к т а к л я н е з а х о т е л и у с л о ж н я т ь и б е з т о г о б е с к о н е ч н о у с л о ж н е н н ы й р о м а н. О н и п ы т а л и с ь в ы я в и т ь п р о с т е й ш у ю н р а в с т в е н н у ю с х е м у, н а к о т о р о й о н д е р ж и т с я. С п е к т а к л ь, к а к и к н и г а " С а м о о б м а н Р а с к о л ь н и к о в а ", б ы л с р а з у ж е о р и е н т и р о в а н н а " ш к о л ь н о е ", м а с с о в о е с о з н а н и е, в ы д в и н у в д л я с б о р н о г о о б с у ж д е н и я в о п р о с ц е л и и с р е д с т в : ц е н а ч е л о в е ч е с к о й ж и з н и н е м о ж е т б ы т ь " с р е д с т в о м " н и д л я к а к о й ц е л и. " У н и ч т о ж и т ь н е о п р е д е л е н н о с т ь, т о е с т ь т а к и л и э т а к о б ь я с н и т ь в с е у б и й с т в о ", - ч е р н о в а я з а п и с ь Д о с т о е в с к о г о б ы л а п о н я т а к а к и н с т р у к ц и я и р у к о в о д с т в о к д е й с т в и ю. В о п р о с б ы л р е ш е н к а т е г о р и ч е с к и с с а м о г о н а ч а л а. А. С м е л я н с к и й. И с п ы т а н и е Д о с т о е в с к и м. - " Т е а т р ", г., 8. Как только вы входите в зрительный зал, раскрывая вовсе не парадную, театральную, а типично квартирную, облупившуюся белую дверь, вы тотчас же видите справа у самого края сцены два скрюченных трупа. Убийство произошло. Лица убитых женщин наспех прикрыты платками, на их бедных платьях видны кое-где пятна бурой крови, руки успели пожелтеть, ноги в грубых чулках и старых ботинках торчат как палки. Убийство совершилось вот тут, в углу, где теснятся самые разные и сплошь невзрачные вещи: стоит комод, аккуратно покрытый старенькой кружевной салфеткой, виднеется маленькая икона с теплящейся масляной лампадкой. Выше, на антресолях, сложены старые, покоробившиеся от времени чемоданы. Да, была скопидомкой старуха-процентщица, жила убого, пыльно... Чуть дальше - прямоугольник зеркала в деревянной раме. На зеркале пятно запекшейся крови. Кровью залиты и вырванные из книг страницы, и самые книги, которые валяются на полу. Вся обстановка занимает крошечный кусок просцениума - одну только малую его часть. А слева - полнейшая пустота, голый, открытый до задней кирпичной стены планшет. Из угла, где лежат трупы и сосредоточены вещи, в пустоту огромного и холодного пространства ведет еще одна дверь. Вот и вся скудная, немногословная сценография Давида Боровского... Как только вы входите в зрительный зал, раскрывая вовсе не парадную, театральную, а типично квартирную, облупившуюся белую дверь, вы тотчас же видите справа у самого края сцены два скрюченных трупа. Убийство произошло. Лица убитых женщин наспех прикрыты платками, на их бедных платьях видны кое-где пятна бурой крови, руки успели пожелтеть, ноги в грубых чулках и старых ботинках торчат как палки. Убийство совершилось вот тут, в углу, где теснятся самые разные и сплошь невзрачные вещи: стоит комод, аккуратно покрытый старенькой кружевной салфеткой, виднеется маленькая икона с теплящейся масляной лампадкой. Выше, на антресолях, сложены старые, покоробившиеся от времени чемоданы. Да, была скопидомкой старуха-процентщица, жила убого, пыльно... Чуть дальше - прямоугольник зеркала в деревянной раме. На зеркале пятно запекшейся крови. Кровью залиты и вырванные из книг страницы, и самые книги, которые валяются на полу. Вся обстановка занимает крошечный кусок просцениума - одну только малую его часть. А слева - полнейшая пустота, голый, открытый до задней кирпичной стены планшет. Из угла, где лежат трупы и сосредоточены вещи, в пустоту огромного и холодного пространства ведет еще одна дверь. Вот и вся скудная, немногословная сценография Давида Боровского... Когда в финале Раскольников зажигал свечи, зажатые в руках убитых им женщин, и две актрисы, подменившие в этот момент муляжные манекены, широко распахивали глаза, будто бы его прощая, тот час же появлялся Свидригайлов, который свечи задувал. Это означало: прощения не будет. Затем Свидригайлов выходил в центр сцены, и Высоцкий - уже не от свидригайловского имени, а от себя, от Любимова, от театра - громко возвещал: "Молодец, Раскольников, что старуху убил. Жаль, что попался!" И, выдержав паузу, пояснял: "Из школьного сочинения". Эти школьные сочинения, доподлинные, настоящие, нынешние, собранные в московских школах, мы листали перед началом спектакля. Они грудой лежали на парте, вынесенной в фойе: чаще всего ребята Раскольниковым восхищались. Им ведь не зря говорили о социальных язвах проклятого прошлого и о пробуждении совести... Теперь критики, которые привыкли жевать эти навязшие в зубах темы, теряются в догадках, куда же метит Любимов? А речь шла о том, что никакая общая идея не вправе шагать к цели, расплачиваясь отдельными человеческими жизнями. Что нет общего, которое было бы на целую смерть выше личного. Что "одна смерть" идеологически не окупается. Вот что хочет сказать - и говорит, договаривает до конца - театр. А.Гершкович. Театр на Таганке. Когда в финале Раскольников зажигал свечи, зажатые в руках убитых им женщин, и две актрисы, подменившие в этот момент муляжные манекены, широко распахивали глаза, будто бы его прощая, тот час же появлялся Свидригайлов, который свечи задувал. Это означало: прощения не будет. Затем Свидригайлов выходил в центр сцены, и Высоцкий - уже не от свидригайловского имени, а от себя, от Любимова, от театра - громко возвещал: "Молодец, Раскольников, что старуху убил. Жаль, что попался!" И, выдержав паузу, пояснял: "Из школьного сочинения". Эти школьные сочинения, доподлинные, настоящие, нынешние, собранные в московских школах, мы листали перед началом спектакля. Они грудой лежали на парте, вынесенной в фойе: чаще всего ребята Раскольниковым восхищались. Им ведь не зря говорили о социальных язвах проклятого прошлого и о пробуждении совести... Теперь критики, которые привыкли жевать эти навязшие в зубах темы, теряются в догадках, куда же метит Любимов? А речь шла о том, что никакая общая идея не вправе шагать к цели, расплачиваясь отдельными человеческими жизнями. Что нет общего, которое было бы на целую смерть выше личного. Что "одна смерть" идеологически не окупается. Вот что хочет сказать - и говорит, договаривает до конца - театр. А.Гершкович. Театр на Таганке.

Федор Достоевский Преступление и наказание Сценическая композиция Ю.Карякина и Ю.Любимова Премьера состоялась 12 февраля 1979 года Театр на Таганке. А.Смелянский. Испытание Достоевским. - "Театр", 1981 г., 8. Как только вы входите в зрительный зал, раскрывая вовсе не парадную, театральную, а типично квартирную, облупившуюся белую дверь, вы тотчас же видите справа у самого края сцены два скрюченных трупа. Убийство произошло. Когда в финале Раскольников зажигал свечи, зажатые в руках убитых им женщин, и две актрисы, подменившие в этот момент муляжные манекены, широко распахивали глаза, будто бы его прощая, тот час же появлялся Свидригайлов, который свечи задувал. Это означало: прощения не будет. Затем Свидригайлов выходил в центр сцены, и Высоцкий - уже не от свидригайловского имени, а от себя, от Любимова, от театра - громко возвещал: "Молодец, Раскольников, что старуху убил. Жаль, что попался!" И, выдержав паузу, пояснял: "Из школьного сочинения". Эти школьные сочинения, доподлинные, настоящие, нынешние, собранные в московских школах, мы листали перед началом спектакля. Они грудой лежали на парте, вынесенной в фойе: чаще всего ребята Раскольниковым восхищались.