Литературный Петербург Творческая презентация учащихся 10 класса

Поэты - Петербургу "Образ города имеет свою судьбу… Он живет своей жизнью… Он имеет свои законы развития… Кто же лучше всего сможет выразить образ города, как не художник, и, может быть, лучше всего художник слова?" - писал в 1922 г. историк Николай Анциферов. К теме Петербурга обращались многие русские поэты. Одним удавалось создать сложный, цельный образ северной столицы. Другие, очарованные выразительностью городских пейзажей, делали зарисовки, запечатлевшие образ одного мгновения или создавали фантастический, призрачный мир.

Александр Пушкин ( ) « Медный всадник» Люблю тебя, Петра творенье, Люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, Береговой ее гранит, Твоих оград узор чугунный, Твоих задумчивых ночей Прозрачный сумрак, блеск безлунный, Когда я в комнате моей Пишу, читаю без лампады, И ясны спящие громады Пустынных улиц, и светла Адмиралтейская игла

Афанасий Фет ( ) «Воздушный город» Вон там по заре растянулся Причудливый хор облаков: Всё будто бы кровли, да стены, Да ряд золотых куполов. То будто бы белый мой город, Мой город знакомый, родной, Высоко на розовом небе Над темной, уснувшей землей. И весь этот город воздушный Тихонько на север плывет… Там кто-то манит за собою - Да крыльев лететь не дает! [1846]

Федор Тютчев ( ) Осенней позднею порою Люблю я царскосельский сад, Когда он тихой полумглою Как бы дремотою объят - И белокрылые виденья, На тусклом озера стекле Безгласны, тихи - без движенья Белеют в этой полумгле И на широкие ступени Екатерининских дворцов - Ложатся сумрачные тени Октябрьских ранних вечеров. И в тайне сумрака немого Лишь слабо светит, под звездой - Как память дальнего былого - Пустынный купол золотой.

Александр Блок ( ) Вися над городом всемирным, В пыли прошедшей заточен, Еще монарха в утре лирном Самодержавный клонит сон. И предок царственно-чугунный Всё так же бредит на змее, И голос черни многострунный Еще не властен на Неве. Уже на домах веют флаги, Готовы новые птенцы, Но тихи струи невской влаги, И слепы темные дворцы. И если лик свободы явлен, То прежде явлен лик змеи, И ни один сустав не сдавлен Сверкнувших колец чешуи.

Иннокентий Анненский ( ) « Петербург» Желтый пар петербургской зимы, Желтый снег, облипающий плиты… Я не знаю, где вы и где мы, Только знаю, что крепко мы слиты. Сочинил ли нас царский указ? Потопить ли нас шведы забыли? Вместо сказки в прошедшем у нас Только камни да страшные были. Только камни нам дал чародей, Да Неву буро-желтого цвета, Да пустыни немых площадей, Где казнили людей до рассвета. А что было у нас на земле, Чем вознесся орел наш двуглавый, В темных лаврах гигант на скале, - Завтра станет ребячьей забавой. Уж на что был он грозен и смел, Да скакун его бешеный выдал, Царь змеи раздавить не сумел И прижатая стала наш идол. Ни кремлей, ни чудес, ни святынь, Ни миражей, ни слез, ни улыбки… Только камни из мерзлых пустынь Да сознанье проклятой ошибки. Даже в мае, когда разлиты Белой ночи над волнами тени, Там не чары весенней мечты, Там отрава бесплодных хотений.

Осип Мандельштам ( ) « Адмиралтейство» В столице северной томится пыльный тополь, Запутался в листве прозрачный циферблат, И в темной зелени фрегат или акрополь Сияет издали, воде и небу брат. Ладья воздушная и мачта-недотрога, Служа линейкою преемникам Петра, Он учит: красота - не прихоть полубога, А хищный глазомер простого столяра. Нам четырех стихий приязненно господство; Но создал пятую свободный человек. Не отрицает ли пространства превосходство Сей целомудренно построенный ковчег? Сердито лепятся капризные медузы, Как плуги брошены, ржавеют якоря, И вот разорваны трех измерений узы И открываются всемирные моря!

Анна Ахматова ( ) Тот город, мной любимый с детства, В его декабрьской тишине Моим промотанным наследством Сегодня показался мне. Все, что само давалось в руки, Что было так легко отдать: Душевный жар, молений звуки И первой песни благодать – Все унеслось прозрачным дымом, Истлело в глубине зеркал… И вот уж о невозвратимом Скрипач безносый заиграл. Но с любопытством иностранки, Плененной каждой новизной, Глядела я, как мчатся санки, И слушала язык родной И дикой свежестью и силой Мне счастье веяло в лицо, Как будто друг от века милый Всходил со мною на крыльцо.

Ольга Берггольц ( ) «Памяти защитников» В дни наступленья армий ленинградских, В январские свирепые морозы, Ко мне явилась девушка чужая И попросила написать стихи… …Когда прижимались солдаты, как тени, к земле, и уже не могли оторваться, - всегда находился в такое мгновенье один безымянный, Сумевший Подняться. Правдива грядущая гордая повесть: она подтвердит, не прикрасив нимало, - о д и н поднимался, но был он - как совесть. И всех за такими с земли поднимало. Не все имена поколенье запомнит. Но в тот исступленный, клокочущий полдень безусый мальчишка, гвардеец и школьник, поднялся - и цепи штурмующих поднял. Он знал, что такое Воронья гора. Он встал и шепнул, а не крикнул: - Пора! Он полз и бежал, распрямлялся и гнулся, он звал, и хрипел, и карабкался в гору, он первый взлетел на нее, обернулся и ахнул, увидев открывшийся город! И может быть, самый счастливый на свете, всей жизнью в тот миг торжествуя победу, - он смерти мгновенной своей не заметил, ни страха, ни боли ее не изведав. Он падал лицом к Ленинграду. Он падал, а город стремительно мчался навстречу…

Используемый ресурс интернет: html ?idp=5&razd_n=%CB%E8%F2%E5%F0% E0%F2%F3%F0%E0http:// html ?idp=5&razd_n=%CB%E8%F2%E5%F0% E0%F2%F3%F0%E0