Различие в речи петербуржцев и москвичей.

Различия в речи москвичей и петербуржцев это совокупность исторически сложившихся определённых систематически наблюдаемых орфоэпических, лексических и интонационных расхождений речи жителей двух столичных городов России Москвы и Санкт-Петербурга. Оба варианта являются в русском языке нормативными, они понятны подавляющему большинству носителей русского языка вне зависимости от местонахождения и проживания, но отличаются в немногих частностях

Московский и петербургский говоры характеризуются особым произношением некоторых групп слов, лексическими и небольшими интонационными отличиями. В частности, петербуржцы произносят чёткий «ч» в слове булочная и др. (а многие коренные петербуржцы старшего поколения и в словах что, конечно) вместо старомосковского «ш» булочная, яичница, штор, конечно; также налицо более твёрдый «ж» в словах вожжи, дрожжи, дождь и др. вместо старомосковского палатализованного «ж» вожьжьи, дрожьжьи, дощщ и др. и чёткий твёрдый «р» в словах первый, четверг, верх вместо старомосковского перьвый, читьверьх, верьхь

В Москве ещё полвека назад считалось хорошим тоном произносить «-кий» в прилагательных мужского рода и соответствующих фамилиях как нечто среднее между «-кай» и «-кий» чуткий, ленинградский, интеллигентский, Мусоргский; сходные моменты можно отметить и в Петербурге например, опускается мягкость, причём не только в тех случаях, когда её быть действительно не должно (а ближе к югу страны есть сосиськи), но и в некоторых остальных: застрелился (застрелился), ошибался (ошибался), напьюсь (напьюсьь), поднимайтесь, не бойтесь, восемь, сем; кроме того, буква «щ» в речи старых коренных петербуржцев произносится как «щч»: щчербатый, щчука, ощчущчение

Жителей Петербурга часто можно узнать и по редуцированным предударным гласным. Если москвичи в слове «сестра» произносят нечто среднее между «е» и «и», у жителей Санкт-Петербурга там слышится буква «и»

Пограничным, регионально-социальным, случаем является произношение «э». Традиционное предназначение этой буквы и соответствующего звука использование в заимствованных словах, особенно среди недавних заимствований, ещё не вполне усвоенных русским языком. Это приводит к тому, что написание и произношение через «э» обычно выглядят более «иностранными» и, как следствие, «статусными», столичными.

В дореволюционные времена произношение «э» считалось признаком образованности, хорошего воспитания, культурного лоска. «Електричество» вместо «электричество», «экзамен», «экипаж» произносили простолюдины.

Во многом поэтому непременное «э» характерно для речи старо петербуржцев, а также и перенявших эту манеру москвичей: сэм/семь, крем/крем, фанера/фанера… Любопытно, что в своём естественном состоянии русский язык быстро русифицирует заимствования пионер/пионер, брэнд/бренд, тэг/тег, хэш/хеш, рэкет/рэкет, однако в некоторых случаях за сохранение элитарно-столичного «э», несмотря на влияние радио и телевидения, происходят затяжные бои, растягивающиеся на десятилетия рельсы/рельсы, шинель/шинель, музей/музей, сленг/сленг, энергия/энергия.

Ластик/Резинка

Утятница/Латка

Курица/Кура

Пончики/Пышки

Батон/Булка

Шаурма/Шаверма

Эстакада/Виадук

Проездной/Карточка

Подъезд/Парадная

Бордюр/Поребрик

Водолазка/Бадлон

Основной причиной лингвисты обычно считают особенности истории становления двух столичных городов России. К процессу возведения Санкт-Петербурга царём Петром было привлечено большое количество специалистов в различных областях техники, управленцев, купечества из самых разных областей России и из-за границы. Из них позже и сформировался столичный образованный слой, элита.

В XXI веке в Москве уже почти не говорят ни булочная, ни дощщ, ни читверьх и наоборот, в Петербурге обычными стали штор и конечно. Теперь языковые нормы во многом задаются не коренными жителями двух российских столиц, а позавчерашними, вчерашними и сегодняшними переселенцами из разных регионов бывшего СССР Петербургский «язык» перемещается в присущую каждому крупному городу область местной субкультуры, где уже во многом стал характерным явлением и даже достопримечательностью, визитной карточкой Санкт- Петербурга. Особостью поребрика или баллона порой гордятся, а наличие или отсутствие разницы в рецептурах шаурмы и шавермы служит предметом многих горячих споров петербуржцев с гостями города. Впрочем, отдельного выговора Петербурга-Ленинграда или Москвы как таковых в чистом «классическом» виде уже нет, и замечать различия с каждым годом становится всё труднее.

Например, газета «АиФ Москва» со ссылкой на неназванные, правда, лингвистические исследования сообщает: Только 7 % москвичей в слове «высокий» не смягчили «к», только 8 % не влепили «э» оборотное в заимствованные слова вроде «шинель». А что касается некогда типично московского «дощщь», то здесь мы перещеголяли и самих жителей культурной столицы теперь «дошть» и «под дождём» вместо «дощщь» и «под дожжём» говорят 86 % москвичей и только 74 % петербуржцев.