ГЕОГРАФИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ТЕРРОРИЗМА В СОВРЕМЕННОМ ДАГЕСТАНЕ к.полит.н. Е.М.Поляков, Воронежский государственный университет

Актуальность темы Международный терроризм в Дагестане трансформировался, и его проявления в 2000-е годы приняли «локальный» характер. В большинстве сообщений о совершенных или предотвращенных терактах мы слышим о той или иной группировке районного или даже внутригородского уровня. Эта локализация не привела к снижению количества жертв терроризма и самого числа террористических актов. Скорее наоборот, вплоть до недавних пор мы наблюдали тенденцию к росту вышеназванных показателей.

Лето 2004 года: «точка бифуркации» в развитии постсоветского терроризма Поворотным моментом можно считать серию масштабных терактов летом 2004 года (9 мая в Грозном, 22 июня в Назрани и 1- 4 сентября в Беслане) и, с определенными оговорками, т.н. «Нальчикский мятеж» осенью следующего, 2005 года. Во-первых, после этих беспрецедентных преступлений террористическое подполье во всех республиках Северного Кавказа перешло к тактике мелких, «кинжальных» ударов, в которых никогда более не принимали участие десятки боевиков (как это было при нападении на Беслан или Назрань). Во-вторых, приоритетной целью боевиков все чаще становились люди, которых можно отнести к категории «агентов государства». Помимо собственно госслужащих (министров, как А.Магомедтагиров или президентов, как А.-Х. Кадыров), в эту категорию входят представители различных силовых структур (военнослужащие, сотрудники спецслужб, полицейские, судьи и прокуроры), а также служители культа (как официальное духовенство, так и шейхи и «народные целители»).

Цель исследования – рассмотреть географические закономерности распределения терактов, совершенных в Дагестане против «агентов государства». Временные рамки – семь полных лет, с сентября 2005 по декабрь 2013 включительно. Географические рамки – Дагестан в целом и его города и районы в отдельности. Формирование источниковой базы затруднено т.к. статистика по терактам очень противоречива и неполна. На основе имеющихся данных были выделен 41 муниципалитет, соответствующий районам и городам, на территории которых произошел, по меньшей мере, один AVI за рассмотренный период. Уже по самому факту группировки мы можем судить о наличии «слепых пятен» террористической активности в Дагестане на протяжении последних лет. Это территории Агульского, Ахтынского, Докузпаринского, Курахского и Рутульского районов. Среди городов исключений нет.

Гипотеза Предполагается, что значительная доля AVI приходится на крупные муниципальные образования (в первую очередь, города), а интенсивность насилия не зависит от времени его манифестации. Тем самым предстоит проверить распространенное убеждение в том, что активность боевиков возрастает с появлением «зеленки» и падает в осенне-зимний период, а также то, что существуют особо «активные» джамааты и «ваххабитские» села, являющиеся инфраструктурным базисом «джихада».

Методологические пояснения Общее число рассмотренных инцидентов – муниципалитет, учтенный по 98 месяцам, дают нам в сумме 4018 кластеров, по которым и был проведен анализ. Учитывались все сообщения в открытых источниках о нападениях на силовиков, чиновников и духовенство, в т.ч. совершенные вне рабочее время и отставников. Крупные города были статистически учтены с близлежащими селами и районами, т.к. не всегда возможно строго локализовать теракт.

График 1. Интенсивность AVI по месяцам и районам

График 2. «Вклад» городов и районов в общее количество AVI по месяцам.

График 3. Террористический «резонанс»

График 4. Разброс числа AVI по месяцам: фактор «зеленки» не проявлен.

Предварительные выводы «Инфраструктура джихада», если так можно выразиться, локализована в городах и близлежащих поселках. Подполье предпочитает проводить небольшие серии кинжальных ударов, после которых следует своеобразный период затишья, когда активность боевиков сходит на ноль. Горные, молодежные и трудоизбыточные районы демонстрируют стабильность. Активность боевиков носит маятниковый характер с периодом «колебания» примерно месяцев.

Спасибо за внимание!