Выполнила студентка Ахметшина Р.Р.
В начале третьего тысячелетия вопросы войны и мира продолжают оставаться самыми актуальными наряду с такими, как всемирный экологический кризис, исчерпание природных ресурсов и т. д. Войны, которые вело человечество и продолжает вести до сих пор, являются самой жестокой и крайней формой проявления насилия в современном мире. Насилие яявляется одним из основных, самых ширеко применяемых средств в политике. И в реальном историческом процессе говорить об искоренении насилия из арсенала политических средств не приходится, т.к. абсолютно ненасильственного мира быть не может. Насилие всегда играло и продолжает играть большую фундаментальную роль в жизни общества. И в этом нет ничего случайного: практически вся история человечества насыщена самыми разнообразными и острыми конфликтами. В наши дни насилие присутствует во всем, начиная с отношений в семье и заканчивая внутренней и внешней политикой косударств. Многогранность этого понятия ставит ученых самых разных областей знаний перед необходимостью обращаться к проблеме его изучения и объяснения. Международные отношения не остались в стороне от феномена насилия, которое используется сегодня в качестве средства для достижения политических целей, как различными институтами внутри косударства, так и различными субъектами мировой политики. Борьба за власть, участие в конфликте, применение насилия, обеспечение безопасности - являются неотъемлемыми атрибутами мировой политики, которая представляет собой сферу довольно многообразную, постоянно обновляемую и во многом непредсказуемую. Акты войны, агрессии, апартеида, этнических чисток, политических убийств, репрессий по отношению к противникам отмечаются в истории цивилизации с древнейших времен. Только на протяжении всего периода после Второй мировой войны современникам пришлось стать свидетелями многочисленных вооруженных конфликтов, которые унесли жизни более 40 млн. человек. Та распространенность, и те опасные последствия, которые являются неизбежным атрибутом насилия, делают необходимым теоретическое осмысление ряда проблем, относящихся к практике его применения.
Насилие можно рассматривать как один из древнейших и наи более примитивных способов разрешения социальных конфликтов. Вся история человечества представляет собой череду насильственных действий, направленных на уничтожение и порабощение одних индивидов и социальных групп другими. Историю развития социальных конфликтов и применяемых в них форм насилия можно разделить на три основных этапа. Первый связан с применением прямого физического насилия. Первобытный человек стремился уничтожить другого индивида или группу, если они мешали ему жить. В период рабовладения человек дошел до понимания того, что более выгодно не убивать противника, а заставлять его работать на себя. Второй этап политический. Суть его заключается в доминировании одних социальных групп над другими. На этом этапе действует принцип "согласись, а то убью". Третий, экономический этап основан на ширеком взаимовыгодном социальном обмене. Главный принцип взаимодействия на этом этапе "дай это, а я тебе дам то".
Значительный интерес для исследования проблемы представляет типологизация насилия, предложенная Д. Галтунгом (см. табл.1). Потребности выживания Потребности благополучия Потребности идентификации Потребности свободы Прямое насилие убийство телесные повреждения; блокада; санкции; нищета десоциализация; ресоциализация; отношение к людям как к гражданам второго сорта репрессии; задержание; изгнание Структурное насилие эксплуатация типа А эксплуатация типа В внедрение в сознание; ограничение информации маргинализация; разобщение Типологизация насилия
Цель яявляется мысленным, идеальным предвосхищением результата деятельности. Поэтому она непосредственно связана с сознанием человека. Индивид или социальная общность, намечая определенную цель, как правило, в деталях разрабатывают стратегию и тактику ее достижения. Мотив это то, что побуждает человека к действию. В нем могут преобладать биологические и психические свойства индивида или социальной группы (потребности, инстинкты, влечения, эмоции, установки и т.д.). Мотив выступает в роли внутреннего стимулятора для постановки и достижения цели. Например, чувство голода побуждает человека искать пути его удовлетворения. Потенциальный преступник, движимый этим чувством, намечает цель ограбление магазина. Уже в ходе ограбления, застигнутый врасплох невольным свидетелем и находясь в состоянии стресса, он совершает убийство, а чтобы скрыть следы преступления, поджигает магазин. Таким образом, мотивы и цели обусловливают друг друга, переходят из одного состояния в другое. Случайное убийство во время ограбления (мотив сокрытия преступления) в дальнейшем может стать самоцелью, на достижение которой преступник идет уже вполне осознанно.
импульсивная жестокость как непосредственная реакция на ситуацию, обусловленная эмоциональной несдержанностью (напри¬мер, неадекватная реакция на действия потерпевшего); инструментальная жестокость, используемая как средство достижения преступной цели (грабеж, изнасилование, устранение конкурента и т. д.); "вынужденная" жестокость как результат подчинения требо-ваниям определенного субъекта, например лидера группы, стремя¬щегося создать обстановку круговой поруки; жестокость как результат групповой солидарности, реализу-ющей стремление сохранить или повысить свой престиж в группе; жестокость как основной мотив и цель преступного поведения, обусловленная социально-психологическими свойствами лич¬ности, для которой насилие яявляется не способом достижения цели, а самоцелью.
коллективное структурированное насилие, которое осущест¬является косударственными институтами (армией, полицией, спец¬службами) во имя интересов страны или правящей элиты; коллективное неструктурированное насилие (восстания, бун¬ты и другие массовые действия, идентифицирующие себя не с косу¬царством, а с народом или с какой-то его частью); индивидуальное структурированное насилие, которое в наи-большей степени характерно для феодальных отношений между вассалом и сюзереном, но такие отношения можно наблюдать и в современной российской политике, например когда федеральный политический лидер, используя свое служебное положение, навязы¬воет свою волю региональному; неструктурированное индивидуальное насилие. Это наиболее личностно детерминированный вид насилия, охватывающий шире¬кий круг явлений от бытового хулиганства до служебных зло¬употреблений чиновника.
В конфликтной ситуации перед индивидуумом возникает альтернатива: подчиняться или оказывать сопротивление. Выбор этот происходит, прежде всего, в сознании индивида, противник не имеет к нему отношения. Избрав покорность, человек склоняется перед врагом, перестает существовать как личность, чтобы затем погибнуть физически. Страх сковывоет его волю, человек пытается укрыться от действительности в профессиональной, бытовой сферах, пытается забыть то страшное, что его окружает, отрицает действительность. Считая себя независимым, он на самом деле попадает в ловушку: оказывоется в полном подчинении у косударства, которое держит индивидуума, шантажируя его социальным статусом, местом работы, жилищем, семьей. В такой ситуации большинство не думает о сопротивлении, стараясь спасти свою жизнь и спокойствие. Угнетение порождает в сознании человека конфликт между сопротивлением и повиновением. Интенсивность этого конфликта зависит от силы давления на индивида, но природа его независима от интенсивности. Перед лицом угнетения индивид выбирает один из трех путей: или он полностью принимает сторону угнетателей, проявляя готовность к сотрудничеству, или не желая делать окончательного выбора, он приспосабливоется к системе, замыкается в спасительных ценностях и чувствует себя в псевдо безопасности, или наконец, он поднимает голову и избирает путь сопротивления угнетателю, уверенный, что это полностью изменит весь его образ жизни. Так он спасает человеческое достоинство. Он отдает себе отчет, что этот путь тернист и может привести к гибели, но, как это ни парадоксально, это наиболее вероятный путь спасения своей жизни и многих других жизней. Данный путь предполагает веру в ценности, отвечающие гуманистическому, политическому или религиозному идеалу, защищающему свободу и справедливость. Идея свободы, которую надо защищать, справедливости, которую надо завоевывать, становится первой психологической и нравственной опорой в борьбе против страха смерти. Убежденность помогает преодолеть опасности и превозмочь страдания. Напротив, те, кто лишен внутреннего стержня, в экстремальных ситуациях теряют человеческий облик, унижаются перед угнетателем, деградируют морально и, в конце концов, погибают физически.
Независимость, автономия понимается как специфическое личное отношение к закону. Этимологически слово автономия autonomos означает: право диктовать себе свой собственный закон. Истинное противопоставление между вооруженным и безоружным индивидом есть сопротивление закона независимости закону насилия. Преследователь может навязать жертве свою волю, заставив ее следовать законам преследователя. Но он не способен заставить жертву внутренне принять эти законы, если она сама им не подчинится. В случае если законы преследователя становятся собственными законами жертвы, жертва считается потерявшей всякую независимость и утратившей себя как личность. Жертва становится игрушкой в руках преследователя и обрекает себя на полное подчинение и смерть. Аналогичный анализ относится к преследователю как одной из функциональных ступеней иерархической системы. Преследователь также лишен чувства ответственности, он марионетка, слепой исполнитель воли тоталитарного косударственного механизма. Иногда у исполнителей возникают приступы совести, и они в свою очередь выступают против насилия. Это есть проявление их независимости. Таким образом, автономия это то средство, через которое человек сопротиявляется насилию, будь то жертва или палач. Если подчинение власти ведет к насилию, то автономия это путь к ненасилию.
Насилие врывоется в частную жизнь с триумфом, но вскоре слабеет, теряет респектабельность, стремится укрыться за ложью. Ложь единственное убежище насилия, и существует ложь только за счет насилия. Не каждый день насилие кладет нам на плечи свою тяжелую руку: оно требует от нас только ежедневного участия во лжи, подчинения лжи. Простейший ключ к освобождению лежит в неучастии каждого индивида во лжи. Ложь все скрывоет, везде проникает, но если освободиться от нее, отказать лжи в поддержке, это пробьет брешь в замкнутом круге пассивности людей. Махатма Ганди называл ненасилие силой правды, имея в виду неучастие во лжи как первый шаг к ненасилию. Чувства откровенности и прямоты можно рассматривать с точки зрения гуманизма или религиозной нравственности и как элементарное психологическое качество, присущее ответственной и независимой личности. Насилие может вызвать чувство 'вины только у ответственной личности, а не у человека- марионетки, подверженного постоянному воздействию насилия. Ясно, что ответственность и автономия являются благоприобретенными качествами. Однажды индивид осознает, что он стал жертвой несправедливости, что подчинение разрушает его как личность. В этот момент он становится ответственным за свою судьбу, а его поведение делается независимым. Нелегко научиться ответственности и автономии, но они помогают человеку вырваться из фатализма условностей. Только таким путем индивид разрывоет внутренние цепи конформизма и подчинения. В этом смысле автономия и ответственность являются ключевыми понятиями ненасильственного действия. Эти качества превращают человека в личность, готовую к сопротивлению. Индивид должен проделать большую духовную работу по осознанию своего достоинства, способности к действию. Между действием и осознанием себя как личности существует диалектическая связь: осознание себя уже есть действие, в то время как действие возвышает человека как личность. Но осознание себя как личности не происходит у всех одинаково, некоторые вообще не способны на борьбу против несправедливости, за свободу и мир. Нельзя ожидать, что все люди встанут на путь ненасилия, автоматически покончив с насилием. Надежды единственно на исправление индивида приводят в тупик. Многие работы по ненасилию призывают исключительно к моральному или психологическому перерождению человека. Я полагаю, что одного воспитания при всей его важности недостаточно, чтобы изменить мир. Ненасилие не должно быть нацелено Только на уничтожение психологических механизмов пассивности и подчинения. Оно должно укорениться в существующем мире, где насилие царствует во времени и в пространстве, где люди скорее покорны, чем независимы, скорее беспечны, чем ответственны. Только в таких условиях должен проверяться характер ненасилия как средства разрешения конфликтов Истории.
Пока общество не достигло определенного, то есть необходимого, уров¬ня духовного развития и правовой культуры и пока существует непосредственная угроза людям со стороны различного рода агрессо¬ров и насильников, без применения ответного насилия или принуж¬дения не обойтись. Кроме негативных, насилие может выполнять и позитивные функции в обществе. Насилие бывоет порой необходи¬мым и в воспитательном процессе, и в борьбе с преступностью, и в ограничении радикализма и политического экстремизма. Поэтому следует различать насилие как зло, как негативное принуждение, как неправомерные действия, ущемляющие чьи-либо естественные права, и насилие как применение силы для защиты личности и общества от неправомерных действий. Для такого вида насилия обычно применяют термины "принуждение" или "заставление". В настоящее время проблема заключается не в том, чтобы иско-ренить насилие как явление, а в том, чтобы существенно снизить его применение в обществе. Для этого, прежде всего, необходимо искоренять причины, порождающие насилие, и создавать условия, при которых насилие станет ненужным и нецелесообразным.