Цветаева Марина Ивановна ( )

Красною кистью Рябина зажглась. Падали листья. Я родилась. М. Цветаева

Марине Цветаевой Смотрят снова глазами незрячими Матерь Божья и Спаситель-Младенец. Пахнет ладаном, маслом и воском. Церковь тихими полнится плачами. Тают свечи у юных смиренниц В кулачке окоченелом и жестком. Ах, от смерти моей уведи меня, Ты, чьи руки загорелы и свежи, Ты, что мимо прошла, раззадоря! Не в твоем ли отчаянном имени Ветер всех буревых побережий, О, Марина, соименница моря! София Парнок 5 августа 1915 г.

23 августа 1922г.

Одно из первых стихотворений. Не смейтесь вы над юным поколеньем! Вы не поймете никогда, Как можно жить одним стремленьем, Лишь жаждой воли и добра... Вы не поймете, как пылает Отвагой бранной грудь бойца, Как свято отрок умирает, Девизу верный до конца! Так не зовите их домой И не мешайте их стремленьям, - Ведь каждый из бойцов - герой! Гордитесь юным поколеньем! 1906

Родилась 26 сентября (8 октября) 1892, в московской семье. Отец - И. В. Цветаев - профессор-искусствовед, основатель Московского музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, мать - М. А. Мейн (умерла в 1906), пианистка, ученица А. Г. Рубинштейна, дед сводных сестры и брата - историк Д. И. Иловайский. В детстве из-за болезни матери (чахотка) Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне и Фрейбурге. Свободно владела французским и немецким языками.

Начало литературной деятельности Цветаевой связано с кругом московских символистов; она знакомится с В. Я. Брюсовым, оказавшим значительное влияние на её раннюю поэзию, с поэтом Эллисом (Л. Л. Кобылинским), участвует в деятельности кружков и студий при издательстве "Мусагет". Не менее существенное воздействие оказали поэтический и художественный мир дома М. А. Волошина в Крыму (Цветаева гостила в Коктебеле в 1911, 1913, 1915, 1917 ). В двух первых книгах стихов "Вечерний альбом" ( 1910 ), "Волшебный фонарь" ( 1912 ) и поэме "Чародей" ( 1914 ) тщательным описанием домашнего быта (детской, "залы", зеркал и портретов), прогулок на бульваре, чтения, занятий музыкой, отношений с матерью и сестрой имитируется дневник гимназистки (исповедальность, дневниковая направленность акцентируется посвящением "Вечернего альбома" памяти Марии Башкирцевой), которая в этой атмосфере "детской" сентиментальной сказки взрослеет и приобщается к поэтическому. В поэме "На красном коне" ( 1921 ) история становления поэта обретает формы романтической сказочной баллады."Вечерний альбом"

В следующих книгах "Версты" ( ) и "Ремесло" (1923), обнаруживающих творческую зрелость Цветаевой, сохраняется ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам- современникам А. А. Блоку, С. Парнок, А. А. Ахматовой, посвященных историческим лицам или литературным героям - Марине Мнишек, Дон Жуану и др., - романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия. Цветаева, до определенной степени идентифицируя себя со своими героями, наделяет их возможностью жизни за пределами реальных пространств и времен, трагизм их земного существования компенсируется принадлежностью к высшему миру души, любви, поэзии. В следующих книгах "Версты" ( ) и "Ремесло" (1923), обнаруживающих творческую зрелость Цветаевой, сохраняется ориентация на дневник и сказку, но уже преображающуюся в часть индивидуального поэтического мифа. В центре циклов стихов, обращенных к поэтам- современникам А. А. Блоку, С. Парнок, А. А. Ахматовой, посвященных историческим лицам или литературным героям - Марине Мнишек, Дон Жуану и др., - романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия. Цветаева, до определенной степени идентифицируя себя со своими героями, наделяет их возможностью жизни за пределами реальных пространств и времен, трагизм их земного существования компенсируется принадлежностью к высшему миру души, любви, поэзии.

Анна Ахматова

Х арактерные д ля л ирики Ц ветаевой р омантические м отивы отверженности, б ездомности, с очувствия г онимым п одкрепляются реальными о бстоятельствами ж изни п оэтессы. В в месте с малолетними д етьми о на н аходится в р еволюционной М оскве, в т о в ремя как е е м уж С. Я. Э фрон с ражается в б елой а рмии ( стихи , п олные сочувствия б елому д вижению, с оставили ц икл " Лебединый с тан "). С 1922 начинается э мигрантское с уществование Ц ветаевой ( кратковременное пребывание в Б ерлине, т ри г ода в П раге, с П ариж ), о тмеченное постоянной н ехваткой д енег, б ытовой н еустроенностью, н епростыми отношениями с р усской э миграцией, в озрастающей в раждебностью критики. Л учшим п оэтическим п роизведениям э мигрантского п ериода ( последний п рижизненный с борник с тихов " После Р оссии " , 1928; " Поэма г оры ", " Поэма к онца ", о бе 1926; л ирическая с атира " Крысолов ", ; т рагедии н а а нтичные с южеты " Ариадна ", 1927, опубликована п од н азванием " Тезей ", и " Федра ", 1928; п оследний поэтический ц икл " Стихи к Ч ехии ", , п ри ж изни н е п убликовался и др.) п рисущи ф илософская г лубина, п сихологическая т очность, экспрессивность с тиля.

Муж Марины – Сергей Эфрон

В 1937 Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом НКВД за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежит из Франции в Москву. Летом 1939 вслед за мужем и дочерью Ариадной (Алей) возвращается на родину и Цветаева с сыном Георгием (Муром). В том же году и дочь и муж были арестованы (С. Эфрон расстрелян в 1941, Ариадна после пятнадцати лет репрессий была в 1955 реабилитирована). Сама Цветаева не могла найти ни жилья ни работы; ее стихи не печатались. Оказавшись в начале войны в эвакуации в г. Елабуга, ныне Татарстан, безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей. В 1937 Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом НКВД за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежит из Франции в Москву. Летом 1939 вслед за мужем и дочерью Ариадной (Алей) возвращается на родину и Цветаева с сыном Георгием (Муром). В том же году и дочь и муж были арестованы (С. Эфрон расстрелян в 1941, Ариадна после пятнадцати лет репрессий была в 1955 реабилитирована). Сама Цветаева не могла найти ни жилья ни работы; ее стихи не печатались. Оказавшись в начале войны в эвакуации в г. Елабуга, ныне Татарстан, безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей.

Дней сползающие слизни, Дней сползающие слизни, … Строк поденная швея… … Строк поденная швея… Что до собственной мне жизни? Что до собственной мне жизни? Не моя, раз не твоя. Не моя, раз не твоя. И до бед мне мало дела И до бед мне мало дела Собственных… -Еда? Спанье? Собственных… -Еда? Спанье? Что до смертного мне тела? Что до смертного мне тела? Не моё, раз не твоё Не моё, раз не твоё. Январь 1925г.

Свойственные поэзии Цветаевой исповедальность, эмоциональная напряженность, энергия чувства определили специфику языка, отмеченного сжатостью мысли, стремительностью развертывания лирического действия. Наиболее яркими чертами самобытной поэтики Цветаевой явились интонационное и ритмическое разнообразие (в т. ч. использование раешного стиха, ритмического рисунка частушки; фольклорные истоки наиболее ощутимы в поэмах-сказках "Царь-девица", 1922, "Молодец", 1924), стилистические и лексические контрасты (от просторечия и заземленных бытовых реалий до приподнятости высокого стиля и библейской образности), необычный синтаксис (уплотненная ткань стиха изобилует знаком "тире", часто заменяющим опускаемые слова), ломка традиционной метрики (смешение классических стоп внутри одной строки), эксперименты над звуком (в т. ч. постоянное обыгрывание паронимических созвучий, превращающее морфологический уровень языка в поэтически значимый) и др.

В отличие от стихов, не получивших в эмигрантской среде признания (в новаторской поэтической технике Цветаевой усматривали самоцель), успехом пользовалась ее проза, охотно принимавшаяся издателями и занявшая основное место в ее творчестве 1930-х гг. ("Эмиграция делает меня прозаиком..."). "Мой Пушкин" (1937), "Мать и музыка" (1935), "Дом у Старого Пимена" (1934), "Повесть о Сонечке" (1938), воспоминания о М. А. Волошине ("Живое о живом", 1933), М. А. Кузмине ("Нездешний ветер", 1936), А. Белом ("Пленный дух", 1934) и др., соединяя черты художественной мемуаристики, лирической прозы и философской эссеистики, воссоздают духовную биографию Цветаевой. К прозе примыкают письма поэтессы к Б. Л. Пастернаку ( ) и Р. М. Рильке (1926) - своего рода эпистолярный роман.

«Если душа родилась крылатой…» Если душа родилась крылатой Что ей хоромы и что ей хаты! Что Чингис-Хан ей и о Орда! Два на миру у меня врага, Два близнеца, неразрывно-слитых: Голод голодных и сытость сытых! 5 августа 1918 Если душа родилась крылатой Что ей хоромы и что ей хаты! Что Чингис-Хан ей и о Орда! Два на миру у меня врага, Два близнеца, неразрывно-слитых: Голод голодных и сытость сытых! 5 августа 1918

31 августа 1941г. Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством. 31 августа 1941г. Марина Цветаева покончила жизнь самоубийством.

Вскрыла жилы: неостановимо, Невосстановимо хлещет жизнь. Подставляйте миски и тарелки! Всякая тарелка будет – мелкой, Миска – плоской. Через край – мимо – В землю чёрную, питать тростник. Невозвратно, неостановимо, Невосстановимо хлещет стих. 6 января 1934г.