Женские образы Кисть художника везде находит тропы Н. Матвеева Н. Матвеева

Сандро Боттичелли «Рождение Венеры» Есть красивая версия о том, что моделью Боттичелли являлась Симонетта Веспуччи. Симонетта (урожденная Каттанео) считалась самой красивой женщиной эпохи Флорентийского Ренессанса. В 15 лет она вышла замуж за родственника ТОГО САМОГО Америго Веспуччи, но брак оказался не слишком удачным. Есть красивая версия о том, что моделью Боттичелли являлась Симонетта Веспуччи. Симонетта (урожденная Каттанео) считалась самой красивой женщиной эпохи Флорентийского Ренессанса. В 15 лет она вышла замуж за родственника ТОГО САМОГО Америго Веспуччи, но брак оказался не слишком удачным.

Новелла Матвеева Боттичелли Век титанов, мраморную гору Молотом дробящий поминутно, Был смущен, когда завидел Флору, Лепестками сеящую смутно. Вижу птиц серебряные клювы, Слышу пляску воздуха живую : То эолы, словно стеклодувы, Выдувают вазу ветровую. Лунной мглой отблескивают лики. Люди реют - наземь не ступают. (Не шагов ли ложных грех великий Неступаньем этим искупают ?) И встает из моря Афродита - Безупречно любящих защита. Новелла Матвеева Боттичелли Век титанов, мраморную гору Молотом дробящий поминутно, Был смущен, когда завидел Флору, Лепестками сеящую смутно. Вижу птиц серебряные клювы, Слышу пляску воздуха живую : То эолы, словно стеклодувы, Выдувают вазу ветровую. Лунной мглой отблескивают лики. Люди реют - наземь не ступают. (Не шагов ли ложных грех великий Неступаньем этим искупают ?) И встает из моря Афродита - Безупречно любящих защита.

Рафаэль Альберти БОТТИЧЕЛЛИ Неуловимой грации печать в улыбке, в каждом выраженье. Уже готова кисть начать! Как дуновенье - линии движенье. Холста сияющая гладь так лаконична, мягко напряженье зефиров дующих, и легкой ткани взлет. Ритмичных завитков скольженье и на воде, и в вышине, в отточенной штрихом волне. И то деталей сопряженье, и тот во всем геометричный строй, которому своей капризною игрой и ветер невзначай поможет, когда, порхая, множит цветы, и птиц, и мотыльковый рой. А на холсте, в пространстве нерушимом, из танца линий рождены, танцуют спутницы весны на радость херувимам и серафимам, чьи хоры с вышины зовет молиться грегорианского архангела десница, и хрупкой грации печать в улыбке, в каждом выраженье, и как дыханье - линии движенье, и полотна сверкающая гладь, и тот же ритм и чувство меры в прозрачно-бледной наготе Венеры.

Afar away the light that brings cold cheer Unto this wall, - one instant and no more Admitted at my distant palace- door Afar the flowers of Enna from this drear Dire fruit, which, tasted once, must thrall me here. Afar those skies from this Tartarean grey That chills me: and afar how far away, The nights that shall become the days that were. Afar from mine own self I seem, and wing Strange ways in thought, and listenfor a sign: And still some heart unto some soul doth pine, O, Whose sounds mine inner sense in fain to bring, Continually together murmuring) -- 'Woe me for thee, unhappy Proserpine'. Россетти. «Прозерпина»,

Г.Россетти. «Беатриче» Музы, рыдать перестаньте, Грусть вашу в песнях излейте, Спойте мне песню о Данте Или сыграйте на флейте. Дальше, докучные фавны, Музыки нет в вашем кличе! Знаете ль вы, что недавно Бросила рай Беатриче, Странная белая роза В тихой вечерней прохладе... Что это? Снова угроза Или мольба о пощаде? Жил беспокойный художник. В мире лукавых обличий - Грешник, развратник, безбожник, Но он любил Беатриче. Тайные думы поэта В сердце его прихотливом Стали потоками света, Стали шумящим приливом. Музы, в сонете-брильянте Странную тайну Отметьте, Спойте мне песню о Данте И Габриеле Россетти. Н.Гумилев Н.Гумилев

К МАДОННЕ МУРИЛЬО В ПАРИЖЕ Из тьмы греха, из глубины паденья К тебе опять я простираю руки... Мои грехи плоды глубокой муки, Безвыходной и ядовитой скуки, Отчаянья, тоски без разделенья! На высоте святыни недоступной И в небе света взором утопая, Не знаешь ты ни страсти мук преступной, Наш грешный мир стопами попирая, Ни мук борьбы, мир лучший созерцая. Тебя несут на крыльях серафимы, И каждый рад служить тебе подножьем. Перед тобой, дыханьем чистым, Божьим Склонился в умиленье мир незримый. О, если б мог в той выси бесконечной, Подобно им, перед тобой упасть я И хоть с земной, но просветленной страстью Во взор твой погружаться вечно, вечно. О, если б мог взирать хотя со страхом На свет, в котором вся ты утопаешь, О, если б мог я быть хоть этим прахом, Который ты стопами попираешь. Но я брожу один во тьме безбрежной, Во тьме тоски, и ропота, и гнева, Во тьме вражды суровой и мятежной... Прости же мне, моя Святая Дева, Мои грехи плод скорби безнадежной. Аполлн Григорьев

Прекрасные дамы эпохи Возрождения

Афанасий Фет К СИКСТИНСКОЙ МАДОННЕ Вот сын ее, - он тайна Иеговы, - Лелеем девы чистыми руками. У ног ее земля под облаками, На воздухе нетленные покровы. И, преклонясь, с Варварою готовы Молиться ей мы на коленях сами Или, как Сикст, блаженными очами Встречать того, кто рабства сверг оковы. Как ангелов, младенцев окрыленных, Узришь и нас, о дева! не смущенных: Здесь угасает пред тобой тревога. Такой тебе, Рафаэль, вестник бога, Тебе и нам явил твой сон чудесный Царицу жен - царицею небесной.

А. С. Пушкин МАДОНА. Не множеством картин старинных мастеров Украсить я всегда желал свою обитель, Чтоб суеверно им дивился посетитель, Внимая важному сужденью знатоков. В простом углу моем, средь медленных трудов, Одной картины я желал быть вечно зритель, Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков, Пречистая и наш божественный спаситель - Она с величием, он с разумом в очах - Взирали, кроткие, во славе и в лучах, Одни, без ангелов, под пальмою Сиона. Исполнились мои желания. Творец Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна, Чистейшей прелести чистейший образец.

Ты помнишь, как из тьмы былого, Едва закутана в атлас, С портрета Рокотова снова Смотрела Струйская на нас? Ее глаза – как два тумана, Полуулыбка, полуплач. Ее глаза – как два обмана, Покрытых мглою неудач. Соединенье двух загадок, Полувосторг, полуиспуг, Безумной нежности припадок, Предвосхищенье смертных мук...

...На одной из стен большого зала Тип красоты мечта моя сыскала. То молодой был женщины портрет В грацьозной позе. Несколько поблек он, Иль, может быть, показывал так свет Сквозь кружевные занавесы окон. Грудь украшал ей розовый букет, Напудренный на плечи падал локон, И полный роз, передник из тафты За кончики несли ее персты...

Движеньем плавным платье расправляя, Она сошла из рамы на паркет. Тут тихо, тихо, словно издалека, Послышался старинный менуэт... И вот, держася за руки едва, В приличном друг от друга расстоянье, Под музыку мы двинулись сперва На цыпочках, в торжественном молчанье. Д.Левицкий. Портрет Е.Нелидовой.

Она давно прошла – и нет уже тех глаз И той улыбки нет, что молча выражали Страданье – тень любви и мысли – тень печали, Но красоту ее Боровиковский спас. Так часть души ее от нас не улетела, И будет этот взгляд и эта прелесть тела К ней равнодушное потомство привлекать, Уча его любить, страдать, прощать, молчать.

Женские образы кисти Брюллова

Серебряный век Зинаида Серебрякова «За туалетом. Автопортрет» Валентин Серов «Девочка с персиками»

Девочка в завесе пестрого шатра, Ты и беззащитна и уже мудра… Из восточной сказки ты сюда пришла, Тихо опустилась на узор ковра… Сказочник принцессу призрачных миров Роскошью окутал пурпурных ковров, Обвил ожерельем и в шелка одел – Но зажечь весельем так и не сумел! Руки слишком тонки – роз не удержать, Робкому ребенку мира не понять! Красота пугает – с нею сложно жить! Правду постигая – как же не грустить! Всё в тебе наметив, но недосказав, Главное он встретил, твой творец – глаза! Демон ли парящий, Лебедь, Волхова – Из очей глядящей в жизнь из волшебства… Ирина Сазонова Ирина Сазонова

Б.Кустодиев. «Купчиха»

Огюст Ренуар. Портрет Жанны Самари

И.Крамской. «Лунная ночь» Какая ночь! На всем какая нега! Благодарю, родной полночный край! Из царства льдов, из царства вьюг и снега как свеж и чист твой вылетает май! как свеж и чист твой вылетает май! Какая ночь! Все звезды до единой тепло и кротко в душу смотрят вновь, И в воздухе за песней соловьиной разносятся тревога и любовь. Березы ждут. Их лист полупрозрачный застенчиво манит и тешит взор. Они дрожат. Так деве новобрачной и радостен, и чужд ее убор. и радостен, и чужд ее убор. Нет, никогда нежней и бестелесней твой лик, о ночь, не мог меня томить! Опять к тебе иду с невольной песней, невольной и последней, может быть. (А. Фет) (А. Фет)

Константин Васильев Жница Ожидание