«Жизнь и творчество Льюиса Кэрролла» Выполнила: студентка V курса 971 группы Шилова Д. А.

…Поведение любой сложной системы, тем более такой крайне необычной, как Льюис Кэрролл, особенно интересно вблизи её особых точек. Начнём рассмотрение, естественно, с t=0, то есть с момента рождения. Хотя надо сразу оговориться, что вблизи этой точки, да и далее, никакого Льюиса не существовало, а был Чарльз Лютвидж Доджсон, родившийся 27 января 1832 г. в небольшой английской деревушке Дэрсбери (графство Чешир).. Тот, кого звали Льюисом Кэрроллом, родился гораздо позднее – 1 марта 1856 г., а вот установить дату его кончины невозможно, поскольку он стал бессмертным... Обстоятельства появления на свет Льюиса Кэрролла таковы. Когда у Чарльза Лютвиджа появилась необходимость в литературном псевдониме, то первые два варианта он составил в виде анаграммы из букв своих имён Чарльз и Лютвидж, но они были забракованы издателями. Тогда Чарльз перевёл оба имени на латынь и, переставив местами, нашёл им другие аналоги среди английских имён. Так получился Льюис Кэрролл. С тех пор их стало двое, родных и совсем непохожих – скудный педант и неистощимый фантазёр, никому не известный профессор математики и знаменитый сказочник, автор трактатов по логике, достопочтенный член Оксфордского колледжа Христовой церкви и создатель особого жанра «лепых нелепиц». Один из них жил в тихом провинциальном Оксфорде, другой – в волшебной Стране Чудес. Они были неразлучны, хотя всячески отрицали, что знают друг друга («Мистер Доджсон не претендует на авторство каких-либо книг, не подписанных его фамилией».) Но самое удивительное, что эта двойственность составляла суть одного человека. Фантазия сказочника и скептицизм учёного были неразделимы у нашего героя с детства. Так, узнав, что земляные черви не сражаются друг с другом, он подумал; «Быть может, это потому, что у них нет оружия?» Он вооружил их соломенными пиками и только после этого (а они опять не сражались!) поверил в их кроткий нрав. Но обо всё по порядку. Начнём же знакомство с биографией нашего противоречивого героя!

Доктор Доджсон Чарльз Лютвидж Доджсон (таково было настоящее имя Льюиса Кэрролла, неизменно настаивавшего на том, чтобы «ж» в его фамилии должно писаться, хоть оно и не произносится) родился в небольшой деревне Дэрсбери в графстве Чешир 27 января 1832 г. Он был старшим сыном скромного приходского священника. Рос Чарльз в большой семье: у него было 7 сестёр и 3 брата. Дети получили домашнее воспитание. Отец обучал их Закону Божьему, основам естественных наук и языкам. Отец же не только е подавлял в детях стремление к всевозможным играм и весёлым затеям, но и всячески им содействовал. А изобретателем всех игр был неизменно Чарльз. Например, он придумал игру в «железную дорогу», в которую самозабвенно играло в саду всё семейство. Игра была снабжена подробно составленными «Правилами езды по железной дороге». Позже он смастерил театр марионеток и сочинял для него пьесы, которые сам и разыгрывал. Нередко, переодевшись факиром, он показывал своей маленькой взволнованной аудитории удивительные фокусы. Для своих младших братьев и сестёр он «издавал» целую серию рукописных журналов, в которых все «романы», забавные заметки из «естественной истории» стихи и хроники сочинял сам. Нам известны 8 таких домашних журналов, которые «издавал» Чарльз: «Полезная и назидательная поэзия», «Ректорский журнал», «Комета», «Звезда», «Розовый бутон», «Светлячок», «Ректорский зонт» и «Миш-мэш». Два последних были в 1932 г. целиком опубликованы, два первых хранятся в семье, а четыре средних потеряны. Уже в этих ранних опусах явно ощущается склонность юного автора к пародии и бурлеску. Юмористическому осмыслению и переиначиванию подвергаются известные строки признанных классиков – Шекспира, Мильтона, Грея, Скотта и др. В этих своих первых полусерьёзных попытках приближения к литературе Чарльз демонстрирует начитанность и несомненную одарённость. Вскоре вольной домашней жизни пришёл конец. Когда Чарльзу исполнилось 12 лет, его отдали в школу – сначала в

Ричмондскую, затем в знаменитый Рэгби. Ученье давалось ему легко. Особый интерес он проявлял к математике и классическим языкам. Интересен отзыв одного из учителей юного Доджсона – мистера Тейта: «При чтении вслух и метрической композиции он часто сводит к нулю все представления Овидия или Вергилия о стихе. Более того, он с удивительным хитроумием подменяет обычные, описанные в грамматиках окончания существительных и глаголов более точными аналогиями или более удобными формами собственного изобретения». Как видим, уже в эти годы в Чарльзе Доджсоне пробудился тот интерес к слову и к логическим «выравнивающим» тенденциям в языке, которым будет отмечено творчество Льюиса Кэрролла. Дальнейшая жизнь Чарльза Лютвиджа Доджсона связана с Оксфордом. Он окончил колледж Христовой церкви с отличием сразу по двум факультетам – математике и классическим языкам – случай редкий даже для тех далеких лет. В 1855 г. ему был предложен профессорский пост в его колледже., традиционным условием которого тогда было принятие духовного сана и обет безбрачия. Если бы он решил жениться, ему пришлось бы оставить колледж. Последнее условие не волновало молодого математика, но какое-то время он откладывал принятие сана, т.к. опасался, что из-за этого ему придётся отказаться от страстно любимых им занятий – фотографии и посещения театра – которые могли счесть слишком легкомысленными для духовного лица. В 1861 г. он принял сан диакона, однако изменения университетского статуса избавили его от необходимости дальнейших шагов в этом направлении. Доктор Доджсон посвятил себя математике. Его перу принадлежат солидные труды: «Конспекты по плоской алгебраической геометрии», «Формулы плоской тригонометрии», «Элементарное руководство по теории детерминантов», «Алгебраическое обоснование 5-й книги

Эвклида», «Эвклид и его современные соперники» и «Дополнение» к этой книге, которую сам Доджсон считал основным трудом своей жизни. Доктор Доджсон вёл одинокий и строго упорядоченный образ жизни: лекции, прерываемые скромным ленчем, и снова занятия, дальние прогулки (уже будучи в преклонном возрасте по миль в день), вечером обед за «высоким» преподавательским столом и снова занятия. Всю жизнь он страдал от заикания и робости; избегал знакомств; лекции читал ровным механическим голосом. В университете он слыл педантом и был известен своими меморандумами и брошюрами, которые печатал и распространял за свой счёт по самым незначительным поводам. Он был чудаком, эксцентриком. Так, за всю свою жизнь он отправил письмо и вёл специальный журнал, в котором отмечал все посланные и полученные письма, разработав сложную систему прямых и обратных ссылок. Вёл дневник, в кот., вносил мельчайшие подробности обыденного течения своей жизни. Чарльз Лютвидж страдал бессоницей. По ночам, лёжа без сна в постели, он придумывал, чтобы отвлечься от всяких грустных мыслей, «полуночные задачи» - алгебраические и геометрические головоломки. Позже он опубликовал их под названием «Полуночные задачи, придуманные бессонными часами». В ранней юности Доджсон мечтал стать художником. Много рисовал карандашом и углём. В 1855 г. – год получения профессуры в Оксфорде – он послал серию своих рисунков в «Юмористическое приложение «Таймс». Но редакция их отвергла. Тогда Чарльз обратился к фотографии. Он купил фотографический аппарат и всерьёз погрузился в это по тем временам сложное занятие: фотографии снимались с огромной выдержкой на стеклянные пластинки, покрытые коллодиевым раствором, которые нужно было проявлять немедленно после съёмки. Доджсон занимался фотографией самозабвенно и достиг больших успехов в этом трудном ремесле. Он снимал многих выдающихся людей своего Времени – Теннисона, Кристину и Данте Габриэля Росетти, Джона Раскина, Дж. Э. Миллеса, Эллен Терри, Майкла Фарадея, Томаса Гексли. Но больше всего он любил снимать детей. Спустя почти сто лет, в 1949 г., в Англии вышла книга Х. Гернсхайма «Льюис Кэрролл-фотограф», в которой собраны 64 его лучшие работы. Они производят глубокое впечатление – недаром специалисты отводят Кэрроллу одно из первых мест среди фотографов XIX века. Примечательно, что одна из фотографий Льюиса была в 1956 г. включена в знаменитую международную выставку «Род человеческий», побывавшую во многих городах мира, в том числе и Москве. И из английских фотографов XIX в., работавших с крайне несовершенной техникой, был представлен он один. Однако больше всего доктор Доджсон любил детей. Чуждаясь взрослых, чувствуя себя с ними тяжело и скованно, мучительно заикаясь, порой будучи совсем не в состоянии вымолвить и слова, он становился необычайно весёлым и занимательным собеседником стоило ему оказаться в обществе детей. «Не понимаю, как можно не любить детей - писал он в одном из своих писем, - они Составляют три четверти моей жизни». Он совершал с ними долгие прогулки, водил их в театр, приглашал в гости, развлекал специально придуманными рассказами, которые обычно сопровождались быстрыми зарисовками, сделанными по ходу рассказа. Толчком к творческому импульсу для Кэрролла неизменно служила игра, живое общение с детьми. Его лучшие произведения – обе сказки об Алисе, стихотворения – возникли как импровизация, хотя впоследствии и значительно дорабатывались. Этот парадоксальный факт его творческой биографии объясняется, в первую очередь, самой личностью Льюиса, оригинального мыслителя и поэта, уходившего от многочисленных запретов и жёстких ингибиций своей сознательной жизни в детскую игру бессознательного и именно там проявлявшего всю неординарность своей личности и дарования.

Льюис Кэрролл Самая неисчерпаемая сказка в мире» Первая сказка, в отличие от «Зазеркалья», далась Кэрроллу не сразу. Сказка об Алисе в стране чудес существовала по меньшей мере в трёх вариантах, прежде чем получить окончательный вид. О первых двух известно немного. 4 июля 1862 г. во время лодочной прогулки по Айсис, речушке, впадающей в Темзу неподалёку от Оксфорда, Кэрролл начал рассказывать девочкам Лидделл, дочерям своего коллеги ректора колледжа, сказку о приключениях Алисы, названной так по имени его любимицы, 10летней Алисы Лидделл. Сам Кэрролл так вспоминает об этом: «Я очень хорошо помню, как в отчаянной попытке придумать что-то новое я для для начала отправил свою героиню вниз по кроличьей норе, совершенно не думая о том, что с ней будет дальше…» Позже Алиса попросила Кэрролла записать для неё сказку, прибавив: «И пусть там будет побольше всяких глупостей!» Лишь в феврале 1863 г. Кэрролл закончил 1ый рукописный вариант сказки, которую он назвал «Приключения Алисы под землёй». Однако в 1864 г. принялся за второй, более подробный, добавив рисунки. Первый вариант он уничтожил. И в 1864 г. Льюис подарил Алисе эту рукописную тетрадку, наклеив на последней странице фотографию 7летней Алисы. Наконец, в 1865 г. появился окончательный вариант, известный всем нам «дефинитивный текст». Казалось, 3им, - «дефинитивным» текстом Кэрролл должен был бы и Ограничиться, но в 1890 г. он издаёт вариант «для детей». Казалось, что уже в самом этом факте есть признание того, Что «Алиса в стране чудес» - сказка не только и не столько для детей, а для взрослых и даже, может быть, как позднее докажет Честертон, для философов и ученых. И по ныне двойной «адрес» сказки жарко обсуждается исследователями. В этом ключе сказка подвергалась историческому и психоаналитическому толкованию. С историко-литературной точки зрения, надо признать, что творчество Кэрролла развивается в русле позднего романтизма. Обе «Алисы» принадлежат к так называемым литературным сказкам с элементами иронии.

Помимо чисто «семейных» намёков и шуток, понятных только самому Кэрроллу и девочкам Лидделл, в книге есть и другие детали, понятные несколько более широкому кругу людей- всем, кто жил в те годы в Оксфорде. Например, «Вечерний слон» не просто пародирует известную песню. Слоном студенты прозвали одного из профессоров математики, лекции которого были крайне скучны и утомительны. Сцена в лавке овцы, которая требует за одно яйцо вдвое больше, чем за два, также навеяна оксфордским бытом. В то время в Оксфорде было такое правило: если заказываешь на завтрак одно яйцо, тебе обязательно подадут два. И одно из них неизменно оказывалось несвежим. Шляпных дел мастер, также хорошо был знаком оксфордцам. Прототипом его послужил некий торговец мебелью Теофиль Картер. Картера прозвали безумным шляпником отчасти потому, что он всегда ходил в цилиндре и отчасти из-за его эксцентричных идей. Так, он изобрёл «кровать-будильник», которая в нужный час выбрасывала спящего на пол. Впрочем, образ этот, как и большинство героев Кэрролла, многоплановый. Шляпник ещё и фольклорный персонаж. О нём говорится в известной пословице «Безумен, как шляпник». Одно из толкований этой пословицы отражает вполне реальное положение вещей. Дело в том, что в XIX веке при обработке фетра использовались некоторые составы, в которые входили свинец и ртуть. И такое отравление было профессиональной болезнью шляпных дел мастеров, что нередко приводило к помешательству. Мартовский заяц, ещё один персонаж чаепития, - тоже безумец, но более древний. «Безумен, как мартовский заяц» - эту пословицу можно найти в сборнике «Кентерберийских рассказов! 1327 г. Чосера. И таких примеров можно привести ещё в большом количестве. Что бы ни имел в виду Кэрролл, когда писал эти книги, образы их получили независимое существование. О «Алисе» написано огромное количество работ. Аллегории Кэрролла получали и получают самое различное толкование: богословское, математическое, филологическое и другое. И вероятно, на это есть свои основания.

…Кэрролл – китайская шкатулка-головоломка, абсурдные матрёшки, вложенные друг в друга, невероятно изящные лексические эксперименты, безупречный хаос сказки. Чудесный мир, созданный Кэрроллом на страницах его произведений, - игра, бесконечная игра со словами, читателем, собой. Игра ради самой игры. Игра без побеждённых и победителей. Песнь пастора, выдающегося математика, профессора, изобретателя, фотографа, влюблённого….

"Алиса в стране чудес" (Alice in Wonderland). Режиссер - Сесил Хепуорт год