Триадология Тема лекции: Троичное богословие Великих Каппадокийцев Богословское понятие личности

Новоникейское богословие Победа православия в тринитарных спорах была невозможна не только 1)без создания строгой и точной терминологии, но и 2)без колоссальных усилий, необходимых для того, чтобы это богословие было воспринято широкими церковными массами. Эта победа была достигнута благодаря подвигу Великих Каппадокийцев, представителей «новоникейского» богословия: свт. Василия Великого (329–379), его брата свт. Григория Нисского (ок. 335 – ок. 394) и друга свт. Василия - свт. Григория Назианзина (329–389), получившего в Церкви почетное именование Богослова. Миниатюра из Гомилий Григория Богослова гг. (Parisin. gr Fol. 71v)

1. Критерии различения понятий ипостась и сущность у свт. Василия Великого и свт. Григория Богослова

Свт. Василий Великий в Письме 38 к Григорию брату (369 или 370) определяет строгое различие сущности и ипостаси как Общего (сущность) и частного (ипостась). Существуют убедительные доказательства того, что авторство данного письма принадлежит свт. Григорию Нисскому см.: Hübner R. Gregor von Nyssa als Verfasser der sog. Ep. 38 des Basilius // Epektasis (Festschrift Cardinal Daniélou) / Hrsg. von J. Fontaine und Ch. Kannengiesser. Paris, S Свт. Григорий Богослов в Послании к пресвитеру Кледонию впервые предлагает другой критерий различения понятий «сущность» и «ипостась», как отвечающего на вопросы: сущность - Что? (качественность) ипостась – Кто? (подлежащее)

«…Не может быть здесь речи о чем-то отличном, об «иной природе», но только о ком-то, кто отличен от собственной своей природы, о ком-то, кто, содержа в себе свою природу, природу превосходит…»[1].[1] [1] Лосский В.Н. Богословское понятие человеческой личности // Богословие и боговидение. C. 299–301.

2. Точное определение терминов и соотношение обозначаемых ими понятий 2.1. Понятие «природа» отождествляется с понятием «сущности» (и с понятием «субстанции» в латинском богословии) и означает: 1) множество вещей или существ, обладающих одними и теми же качественными характеристиками (существенными свойствами). Например, человеческая природа – это все множество людей, живущих и когда-либо живших на земле[2].[2] 2) конкретную реализацию общей природы, которая созерцается в индивидуальной субстанции[3], поскольку она обладает теми же качественными характеристиками, что и общая природа.[3] [2][2] Св. Иоанн Дамаскин называет это «естеством, какое созерцается в целом роде» (Точное изложение православной веры, кн. 3, гл. XI). [3][3] Св. Иоанн Дамаскин называет это «естеством, созерцаемом в неделимом» (Там же, кн. 3, гл. XI).

2.2. Понятие «ипостась» ипостась определяется как способ существования или образ бытия природы Понятие «ипостаси» как способа существования природы, может быть отнесено к любой индивидуальной субстанции. Однако способ существования духовно-разумной природы, качественно отличается от способа существования иных природ. Для установления этого отличия вводится понятие «лица».

Понятие «личности» в современном богословии не совпадает с понятием «лица» у Каппадокийцев, но вытекает из него. Оно продолжает формироваться в эпоху христологических споров и окончательно осмысляется в позднейшей философско- богословской традиции Богословское понятие «личности»

Святоотеческие истоки богословского понятия «личности» Понятие «лицо – ипостась» в богословии Великих Каппадокийцев имеет ряд признаков, которые могут быть соотнесены с современным персоналистическим богословием: 1.Лица понимаются как «разумные, совершенные, самостоятельные» (св. Григорий Богослов), как «свободное, самодвижное существование» (св. Григорий Нисский). 2.Имена Лиц Святой Троицы определяются через их отношения; 3. Понятие «лицо – ипостась» в богословии Великих Каппадокийцев получает значение начала, первичного по отношению к природе. Действительно, не лицо или ипостась является производным от природы, а природа получает реальное бытие в ипостаси. Бытие уже не может быть отождествлено с сущностью (как в древнегреческой философии), его «причиной» (то есть тем, что делает предмет существующим) является личность.

Философские истоки богословского персонализма Основные идеи буберовского диалога изложены в книге «Я и Ты», написанной с пророческим пафосом, возможно, под влиянием Ницше. В работе Бубер противопоставляет отношение «Я-Ты» и «Я-Оно», где первое любовный «диалог», живое межличностное отношение, а второе повседневное утилитарное отношение, соответствующее аристотелевской логике. Мартин Бубер ( ) - Экзистенциалист. В профессор философии иудаизма и этики в университете Франкфурта-на-Майне. В 1933 эмигрировал из Германии в Швейцарию, а затем (1938) в Палестину, где до 1951 был профессором социологии Иерусалимского университета, в первым президентом Академии наук Израиля.

Философские истоки богословского персонализма В центре внимания Левинаса этическая проблематика, артикулированная посредством фигуры Другого. Другой для меня единственный мыслимый гарант моего Я. Эммануэль Левинас ( ). В 1939 г. мобилизован в связи с началом Второй Мировой войны. Был взят в плен (1940), но пленные французские офицеры еврейского происхождения не подлежали уничтожению. Семья Левинаса погибла во время Холокоста в Литве. Жена и дочь Левинаса скрывались от депортации в Париже; тёща была депортирована и погибла. Был профессором университетов в Пуатье, Нантере, а также в Сорбонне.

Однако догматическая наука «возвращает» в троичное богословие понятие «личности» в современном его понимании, что дает возможность гораздо более глубокого проникновения в святоотеческую мысль. Поэтому значение термина «лицо» в троичном богословии можно почувствовать, сформулировав главные признаки личностного бытия Определение персоналистического содержания понятия «лицо – ипостась»

1) Личность не может быть сведена к природе, ни выражена посредством каких-либо природных категорий. Она отвечает на вопрос «кто», в то время как природа - на вопрос «что». Любая «качественность», характеризует не личность, а природу. Таким образом, душа, разум, воля, чувство, любовь – это характеристики не личности, а природы, т. к. отвечают на вопрос «что» и являются «качествами». Личность же – это «кто-то», т. е. тот, кто любит, чувствует, волит, обладает своим разумом, своей душой или своим телом[4]. Этот личностный субъект, некое «я» «всегда является подлежащим, по отношению к которому все действия или состояния природы выступают в качестве сказуемых»[5][4][5] [4] Прп. Иоанн Дамаскин: «Ибо о всякой плоти и всякой душе говорится, что она чья-то, и она принадлежит кому-то и его имеет ипостасью, ведь плоть и душа Петровы имеют ипостасью Петра» (О свойствах двух природ во едином Христе // Творения. Христологические и полемические трактаты. Слова на богородичные праздники. М., С. 91).[4] [5] Давыденков О., свящ. Традиционная христология нехалкидонитов. М.: ПСТБИ, С. 35.[5]

2) Личность свободно реализует в бытии свою природу. Не качества природы определяют личностное бытие, а личность определяет бытие своей природы. Личность способна свободно самоопределяться по отношению к своей природе. Напротив, бытие не личное, например, животного, определяется его инстинктами, из которых побеждает сильнейший, т. е. из множества желаний своей природы животное способно выбрать какое-то одно, но этот выбор определен инстинктом, он не свободен. Свобода человеческой личности простирается до способности идти против своей природы, т. е. не выбирать сильнейшее из ее желаний, а отвергать их[6]. Тем более Бог свободен по отношению к Своей Божественной сущности. Он является абсолютной сущностью и обладает всеми Божескими совершенствами не по необходимости Своей природы, а потому что Он Сам есть «Виновник всего и содержащий в Себе определения и причины всего сущего»[7].[6][7] [6][6] Прп. Иоанн Дамаскин: «Человек же, будучи разумным, скорее ведет природу, нежели ведом ею, вследствие чего и желая [чего-либо], он, если только захочет, имеет власть обуздать свое желание или последовать за ним». Точное изложение. XXVII (41). [7] Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение. XII. [7]

3) Личность познается только через отношения к другим лицам. Самотождественность личности не может быть выражена посредством каких-либо природных категорий, т. к. любые качества или природные атрибуты могут повторяться, они не уникальны. Более того, личности человеческой свойственно не отождествлять себя не только со своей природой, но даже с содержанием своей собственной жизни. Иначе было бы невозможно покаяние, которое основывается на ясном осознании каждым человеком того факта, что мое «я» и мои поступки, мои грехи, содержание моей жизни – это не одно и тоже. Единственный способ сохранения личной идентичности – это общение с другими личностями, с кем-то «иным», кто не «я», кому можно сказать «ты». «Невозможно говорить о бытии Бога помимо понятия об общении – и так же невозможно выразить истину о бытии человека помимо понятия об общении»[8]. Поэтому бытие человека невозможно без личного предстояния Богу и личного общения с ангелами и другими людьми. Поэтому вневременное бытие Божественных Лиц возможно не в силу абсолютной Божественной сущности, а «за счет Его троичного существования»[9].[8][9] [8] Каллист Диоклийский, еп. Святая Троица – парадигма человеческой личности // Альфа и Омега. 32. М., С. 121.[8] [9] Иоанн Зизиулас, митр. Личностность и бытие // Богословский сборник. М., Вып. 10. С. 49.[9]

4) Личность есть основополагающий принцип бытия. Не природа реализует себя в бытии посредством личности, а личность - через природу. Бытие Бога – это не бытие Божественной сущности, а бытие Трех Божеских Лиц. Не сущность дает бытие Лицам, а Сама Святая Троица – Три Божеские Ипостаси обладают им всецело. Также и бытие человека – это не бытие его тела или души, а бытие того, кто ими владеет, того, кто выражает себя в бытии посредством своей природы. Наконец, бытие всего тварного безличного мира получает смысл через соучастие в личном бытии человека как «царя твари» и через него в личном бытии Бога, как Творца и Промыслителя мира. Личность сама по себе есть смысл и цель всякого существования. «Личностность представляет собой абсолютную свершенность бытия, всеобъемлющее выражение его природы»[10].[10] [10] Иоанн Зизиулас, митр. Личностность и бытие // Богословский сборник. М., Вып. 10. С. 47.[10]