Природа Родные места В.П.Астафьева

Виктор Петрович Астафьев – мудрый, веселый, рассудительный, горячий, некий эталон человеческого и профессионального поведения, некий высший авторитет, человек, на которого можно равняться и перед которым может быть стыдно, если сделаешь что-нибудь не то. Жизнь делала все, чтобы не было такого писателя на Руси, но он не сдался и состоялся. Остался самим собой, не считаясь с чужими мнениями, с веяниями времени, с общепринятыми в ту пору нормами. Он сам себе был и норма, и правило. И когда пришли новые времена, новые веяния и новые нормы, легче ему не стало, поскольку настоящему человеку никогда не бывает легко. М.Успенский Виктор Астафьев – величина в отечественной и мировой литературе, сопоставимая с величайшими русскими писателями XIX столетия – Л. Н. Толстым и Ф. М. Достоевским. Когда в конце 80-х гг. на одной из пресс- конференций А.Д. Сахарова спросили, кто из русских писателей ХХ века навсегда останется в мировой литературе, он, не задумываясь, ответил: «Только одно имя – Астафьев»

Памятные места села Овсянка Храм Святителя Иннокентия Иркутского, построенный при содействии писателя Дом В.П.Астафьева в Шахматовском переулке Дом бабушки Катерины Петровны Потылицыной Царь-рыба на смотровой площадке Скульптурная композиция во дворе дома

6

7

Впечатление детстваСуждения В.П.Астафьева Впервые я увидел слияние двух больших рек – Маны и Енисея. Они долго-долго спешили навстречу друг дружке, а встретившись, текут по отдельности, делают вид, что не интересуются одна другой … Мана вскипает, на скалу выплёскивается, ревёт, но поздно – бык отвесен и высок, Енисей напорист – у него не забалуешься. [Монах в новых штанах] … я рано и навсегда полюбил дивную нашу природу: лес, Енисей, Караульный бык, нависший над рекою супротив родного села, земляничные увалы за селом, звонкие речки, солнце, отвесно стоящее над домами и горами, весенние утра с хрустким ледком на вчера лишь сделанных снеговых ручейках, первое земляное лакомство – луковки саранок и кандыка на проталинах, подснежники, редкими самородками засветившиеся на припеках … [Сопричастный всему живому] От займища начинался большой лес. Доцветающие боярки, подсоченные сосенки, берёзы, доля которым выпала расти по соседству с селом и потому обломанные за зиму на голики, остались позади. Ровный осинник с полным уже, чуть буроватым листом густо взимался по косогору. [Монах в новых штанах] Оторвавшись от природы, человек блуждает в дебрях своего полусознания, пока и вовсе не теряет себя. Он становится чуждым вечным истинам сострадания и любви. В конце концов, он оказывается настолько опустошенным, что вовсе утачивает не только свою человеческую сущность, но и свою душу [Сопричастный всему живому]