Константин Бальмонт

Когда слушаешь Бальмонта – всегда слушаешь весну. Никто не окутывает души таким светлым туманом, как Бальмонт. Никто не развевает этого тумана таким свежим ветром, как Бальмонт. Никто до сих пор не равен ему в его «певучей силе» А.Блок

Гумилев о Бальмонте: Вечная тревожная загадка для нас К.Бальмонт. Вот пишет он книгу, потом вторую, потом третью, в которых нет ни одного вразумительного образа, ни одной подлинно поэтической страницы, и… только все эти… бальмонтизмы. Цветаева о Бальмонте: В Бальмонте же, кроме поэта, нет ничего… На каждом бальмонтовском жесте, слове – клеймо – печать – звезда – поэта. Измайлов о Бальмонте: Бальмонт ярче всех выдвинул крайности модернизма, … выступил с проповедью демонизма, воспел… грех и преступность. Волошин о Бальмонте: Кто же Бальмонт в русской поэзии? Первый лирический поэт? Родоначальник? Выше он – или ниже других живущих? Его нельзя сравнивать. Он весь – исключение. Его можно любить только… Гумилев о Бальмонте: С К.Бальмонтом в поэзию буйно ворвались дьяволы, … жестокости… - все, что он сам картинно называл кинжальными словами. Правда, за ними слышно только шуршанье бумаги, а не … топот жизни. Чехов – Бальмонту: Вы знаете: я люблю ваш талант, и каждая Ваша книжка доставляет мне немало удовольствия и волнения. Цветаева о Бальмонте: Изучив шестнадцать (пожалуй) языков, говорил и писал он на особом, семнадцатом языке, на Бальмонтовском.

Как я пишу стихи Рождается внезапная строка, За ней встает немедленно другая, Мелькает третья ей издалека, Четвертая смеется, набегая. И пятая, и после, и потом, Откуда, сколько, я и сам не знаю, Но я не размышляю над стихом И, право, никогда - не сочиняю. Так кто же он? Манерный, крикливый, самовлюбленный, напыщенный поэт, не лишенный поэтического дарования или гениальная индивидуальность, яркая звезда в блестящем созвездии русских поэтов?

Родился будущий поэт 15 (3) июня 1867 года в семье помещика, земского деятеля Дмитрия Константиновича Бальмонта, жившего в деревне Гумнищи Шуйского уезда Владимирской губернии. Мать – Вера Николаевна Лебедева. Именно она – высококультурная женщина, оказала наиболее глубокое влияние на юного Константина. Детство прошло в родовом поместье, где мать много читала ему, знакомила с творчеством известных поэтов и писателей, рано приобщая мальчика к литературе, которая станет его профессией. Детские и юношеские годы, проведенные в родной усадьбе, подробно описаны К. Бальмонтом в автобиографическом романе Под новым серпом, вышедшем в 1923 году в Берлине.

Но это много десятилетий спустя, а пока мальчик в гг. учился в классической гимназии г. Шуи, из которой был исключен за принадлежность к революционному кружку. Среднее образование пришлось получать во Владимирской гимназии, которую Бальмонт окончил в 1886 г. Юноша стремится получить юридическое образование, и Бальмонт поступает на юридический факультет Московского университета, но через год исключается из него как один из организаторов студенческих беспорядков. Проведя год в Шуе под негласным надзором полиции, Бальмонт вновь поступает в Московский университет, но вскоре сам бросает занятия. Осенью 1889 года он поступает в Демидовский юридический лицей Ярославля, а несколько месяцев спустя окончательно отказывается от получения казенного образования.

Любовь к творчеству оказалось сильнее. Уже в 1890 году увидел свет его первый сборник стихов, признанный самим автором неудачным и уничтоженный впоследствии. Бальмонт считает первым сборник Под северным небом, выпущенный в 1894 году. Эта книга открывает необычайно плодотворный период творчества поэта: книга следует за книгой - стихи, очерки, переводы, собрание сочинений. Бальмонт много путешествовал, объездил практически всю Европу; Францию, Испанию, Голландию, Италию, Англию, усиленно изучал языки и культуру западноевропейских стран. Бальмонт читал в подлиннике Сервантеса, Шекспира, Гете, Бодлера. Руставели, переводил, по некоторым сведениям, с тридцати языков!

Я вольный ветер, я вечно вею, Волную волны, ласкаю ивы, В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею, Лелею травы, лелею нивы. Весною светлой, как вестник мая, Целую ландыш, в мечту влюбленный, И внемлет ветру лазурь немая, Я вею, млею, воздушный, сонный. В любви неверный, расту циклоном, Взметаю тучи, взрываю море, Промчусь в равнинах протяжным стоном – И гром проснется в немом просторе. Но, снова легкий, всегда счастливый, Нежней, чем фея ласкает фею, Я льну к деревьям, дышу над нивой И, вечно вольный, забвеньем вею Популярность пришла к К. Д. Бальмонту на рубеже веков, когда в 1900 году вышел новый сборник поэта Горящие здания. Тема света, огня, солнца стала как бы сквозной в его поэзии, отсюда и названия книг Солнечная пряжа, Сонеты солнца, меда и луны, Северное сияние. События первой русской революции гг. нашли отражение в цикле политических стихотворений Бальмонта, где обличается зверь самодержавия, а прославляются сознательные, смелые рабочие. Константин Дмитриевич сближается с М. Горьким и печатается в большевистской газете Новая жизнь. 31 декабря 1905 г., опасаясь ареста, К. Бальмонт нелегально покидает Россию.

С 1906 года поэт живет в Париже, путешествует по разным странам. Весной 1907 года посещает Болеарские острова, в конце г. – Египет. Крайне затруднительно найти народ, поэзия которого была бы незнакома Бальмонту. Он знакомился то с Книгой мертвых, то с японскими короткими стихотворениями – хокку, а в 1912 г. отправился даже в кругосветное путешествие и побывал в Океании, где переводил национальный фольклор аборигенов. Он перевел с санскрита – древнеиндийского языка – Жизнь Будды, ведические гимны, драмы Калидасы. Посещение Океании оставило у Бальмонта особо глубокое впечатление. Поэту казалось, что в тех далеких местах – Новой Гвинее, Самоа, Тонго – он нашел действительно счастливых людей, еще не утративших непосредственности и природной чистоты. Фольклор Океании Бальмонт популяризировал на русском языке долгие годы. Вернувшись в 1912 г. на родину после объявления Николаем II амнистии политэмигрантам, Бальмонт много ездит по России с лекциями об Океании. Во время этих поездок особенно заинтересовала поэта Грузия. Он изучил грузинский язык до такой степени, что смог успешно переводить произведения Руставели.

. Летом 1914 г. в местечке Сулак на берегу Атлантического океана Бальмонт узнает о начале первой мировой войны, которую воспринимает как злое колдовство. В конце 1915 г. и весной 1916 г. Бальмонт выступает с лекциями в волжских, уральских, сибирских городах. В мае 1916 г. из Сибири он отправляется в Японию, путешествие в которую оставило у поэта сильнейшие впечатления. За период гг. им создано 255 сонетов, составивших новый сборник Сонеты солнца, меда и луны. Я мечтою ловил уходящие тени, Уходящие тени погасавшего дня, Я на башню всходил, и дрожали ступени, И дрожали ступени под ногой у меня. И чем выше я шел, тем ясней рисовались, Тем ясней рисовались очертанья вдали, И какие-то звуки вдали раздавались, Вкруг меня раздавались от Небес и Земли. Чем я выше всходил, тем светлее сверкали, Тем светлее сверкали выси дремлющих гор, И сияньем прощальным как будто ласкали, Словно нежно ласкали отуманенный взор. И внизу подо мною уж ночь наступила, Уже ночь наступила для уснувшей Земли, Для меня же блистало дневное светило, Огневое светило догорало вдали. Я узнал, как ловить уходящие тени, Уходящие тени потускневшего дня, И все выше я шел, и дрожали ступени, И дрожали ступени под ногой у меня.

Февральская революция 1917 г. была воспринята поэтом с воодушевлением, чего нельзя сказать о революции Октябрьской. Уже в 1918 г. в книге Революционер я или нет Бальмонт изображает большевиков как носителей разрушительного начала, подавляющих личность человека. Впрочем, с новой властью К. Д. Бальмонт особенно не конфликтовал. Живя в Москве или в подмосковном поселке Новогиреево, он продолжал заниматься литературным трудом, готовил к печати свои новые сборники, по-прежнему выступал с публичными лекциями. В апреле 1920 г. по поручению наркома (так называли министров) просвещения А. В. Луначарского К. Д. Бальмонт с семьей выезжает в заграничную командировку с целью составления песен европейских народов. Но в Россию поэт не вернется больше никогда. Пристанищем К. Бальмонта становится Париж, небольшие поселки на берегу Атлантического океана, а в последние годы - приют Русский дом в Нуази-ле-Гран. Время славы поэта прошло, в 1920-х - начале 1930-х его еще печатает французская пресса, но последние пять лет жизни почти бесплодны в творческом отношении. Умер поэт фактически в полной безвестности 23 декабря 1942 г. в местечке Нуази-ле-Гран близ Парижа.

Я - изысканность русской медлительной речи, Предо мною другие поэты - предтечи, Я впервые открыл в этой речи уклоны, Перепевные, гневные, нежные звоны. Я - внезапный излом, Я - играющий гром, Я - прозрачный ручей, Я - для всех и ничей. Переплеск многопенный, разорванно-слитный, Самоцветные камни земли самобытной, Переклички лесные зеленого мая - Все пойму, все возьму, у других отнимая. Вечно юный, как сон, Сильный тем, что влюблен И в себя, и в других, Я - изысканный стих. Во многих стихотворениях Бальмонта в центре - лирическое Я поэта:.Я жить не могу настоящим …,.Я тревожный призрак, я стихийный гений..., Я вольный ветер, я вечно вею..., Я устал от нежных слов..., Я ненавижу человечество …,.Я мудрый, я избранный, я посвященный... Символистами жизнь рассматривалась как путь поэта. Я стояло в центре, автор раскрывал страницы своего дневника. У Бальмонта это принимало крайние формы. Эгоцентризм поэта, восторженное отношение к самому себе, уверенность в своей солнечности, неповторимости отличали его. Для Бальмонта это была игра: натура в высшей степени впечатлительная, артистическая, он играл в жизни и поэзии.

Paно усвоив позу « стихийного гения», он подчеркивает безразличие к условностям морали и быта: Не для меня законы, раз я гений. Лирический герой Бальмонта - вечно юный, вольный, ветроподобный, владыка собственного мира. Бальмонт творил собственную биографию, стремясь создать поэму из своей жизни. Это стремление принимало порой экстравагантные формы: вот он повис на дереве, читая стихи; вот он в Париже лег на мостовую, и через него переехал фиакр; вот он вошел в воду с тростью ради того, чтобы полюбоваться отблесками на воде, и, может статься, напишет об этом стихи. Экстравагантное, чудаческое, скандальное - то, что впоследствии назовут бальмонтовщиной. Но бальмонтовщина заслонила образ самого поэта. Я ненавижу человечество, Я от него бегу спеша. Мое единое отечество - Моя пустынная душа. С людьми скучаю до чрезмерности, Одно и то же вижу в них. Желаю случая, неверности, Влюблен в движение и в стих. О, как люблю, люблю случайности, Внезапно взятый поцелуй, И весь восторг - до сладкой крайности, И стих, в котором пенье струй.

Лирическое «Я» поэта

А он любил одиночество, занятия, требующие усидчивости. Изучал языки, поглощал целые библиотеки. Именно ему читатель обязан знакомством с литературной планетой: он переводил Кальдерона, Марло, Гофмана, Уайльда, Э. По, а русский Шелли был и остается трехтомный, бальмонтовский. И может быть, его многочисленные я - это не эгоизм, не кокетство, а удивление перед богатством мира, радость открытия в себе самом и других неисчерпаемых душевных граней! Таков был он сам, такова была его поэзия. Он называл свои стихи песнопениями. Они различны по жанру: сонеты, элегии, гимны, послания. В них поэт стремился запечатлеть все: ветер в камышах, жизнь и смерть, прошлое и настоящее, тончайшие ощущения и переживания. Камыши Полночной порою в болотной глуши Чуть слышно, бесшумно, шуршат камыши. О чем они шепчут? О чем говорят? Зачем огоньки между ними горят? Мелькают, мигают - и снова их нет. И снова забрезжил блуждающий свет. Полночной порой камыши шелестят. В них жабы гнездятся, в них змеи свистят. В болоте дрожит умирающий лик. То месяц багровый печально поник. И тиной запахло. И сырость ползет. Трясина заманит, сожмет, засосет. "Кого? Для чего? - камыши говорят, - Зачем огоньки между нами горят?" Но месяц печальный безмолвно поник. Не знает. Склоняет все ниже свой лик. И, вздох повторяя погибшей души, Тоскливо, бесшумно шуршат камыши.

C легкой руки В.Брюсова всю лирику Бальмонта начали определять как поэзию запечатленных мгновений. Мимолетность возведена Бальмонтом в философский принцип. Миг-символ, знак, намек на то, что есть вечность. Художник должен выхватить у вечности этот миг и запечатлеть его в слове. Любимый поэтом образ ветра (стихия Воздуха) созвучен настроению лирического героя, символ вечного движения, ненасытной тревоги. Образ моря (стихия Воды) - символ никем не скованной цельности, свободы. Наконец, главный образ в творчестве поэта - образ Солнца. Он не устает петь ему гимны: Я в этот мир пришел, чтоб видеть Солнце..., а следующий сборник Только любовь вновь начинается Гимном Солнцу. Предваряют его слова из Достоевского: Я всему молюсь. И действительно, первые стихи напоминают молитву: Жизни податель, Светлый создатель, Солнце, я тебя пою! Пусть хоть несчастной. Сделай, но страстной, Жаркой и властной душу мою!

Солнце - источник жизни. Огненное начало, по Бальмонту, - сама сущность жизни. С солнцем связывает Бальмонт осуществление своей мечты, именно оно соединяет человека со Вселенной, где царят вечные Добро и Красота. Когда над русской поэзией восходило солнце поэзии Бальмонта, в ярких лучах этого восхода затерялись едва ли не все другие светила, – писал В. Брюсов. Будем как солнце! Забудем о том, Кто нас ведет по пути золотому, Будем лишь помнить, что вечно к иному - К новому, к сильному, к доброму, к злому - Ярко стремимся мы в сне золотом. Будем молиться всегда неземному В нашем хотеньи земном! Будем, как солнце всегда молодое, Нежно ласкать огневые цветы, Воздух прозрачный и всё золотое. Счастлив ты? Будь же счастливее вдвое, Будь воплощеньем внезапной мечты! Только не медлить в недвижном покое, Дальше, еще, до заветной черты, Дальше, нас манит число роковое В вечность, где новые вспыхнут цветы. Будем как солнце, оно - молодое. В этом завет красоты!

Бальмонт был кудесником стиха, обладавшим уникальным чувством слова и абсолютным музыкальным слухом. Но, помимо этого, он был человеком огромных, живых универсальных знаний, бесконечно любопытным и жадно поглощавшим все, что рождала мировая культура. Он первым, по собственной инициативе, познакомил русского читателя со множеством прославленных произведений мировой поэзии, - писал о Бальмонте литературовед В. Орлов. Сам Бальмонт считал, что поэта, знающего много языков и певучий язык Поэзии, влечет к себе искусство перевода. Это – соучастие душ, и поединок, и бег вдвоем к одной цели. Но поэтический перевод есть лишь отзвук, отклик, эхо, отражение. Дочь поэта, Н. К. Бруни писала: Бальмонт знал много языков, помимо европейских, и, пленившись каким-нибудь произведением, старался проникнуть в тайну его красоты. Странники мира (Из Шелли) Скажи мне, светлая звезда, Куда твой путь? Скажи, когда Смежишь ты в черной бездне ночи Свои сверкающие очи? Скажи мне, бледная луна, Зачем скитаться ты должна В пустыне неба бесприютной, Стремясь найти покой минутный? О ветер, вечный пилигрим! Скажи мне, для чего, как дым, Ты вдаль плывешь? Куда стремишься? Какой тоской всегда томишься?

Бальмонту суждено было стать одним из зачинателей символического искусства в России. Из его статьи Элементарные слова о символической поэзии : Это поэзия, в которой органически сливаются два содержания: скрытая отвлеченность и очевидная красота... однако, несмотря на скрытый смысл символического произведения, конкретное его содержания всегда закончено само по себе. Символическая поэзия говорит своим особым языком, заставляет читателя пройти путь от прекрасных образов к духовной идеальности. Вершина его поэтической славы пришлась на самое начало ХХ века, когда вышли книги его стихов Будем как Солнце (1903), Только любовь (1903), Литургия красоты (1905). То было время, - писал Брюсов, - когда над русской поэзией восходило солнце поэзии Бальмонта. Думами всех, кто действительно любил поэзию, овладел Бальмонт и всех влюбил в свой звонкопевучий стих.

Импрессионизм - от французского впечатление - направление в искусстве. Цель импрессионистов - передача своего восприятия реального мира. Художники - импрессионисты работают быстрыми маленькими мазками, накладывая чистые, не смешанные краски рядом, без плавных переходов, так что многие предметы лишь намечаются, а очертания света и теней переходят одно в другое. Бальмонт тоже богат светом. Если у Блока и Есенина цветовые элементы символичны, то Бальмонт их использует как импрессионист: Быть может, вся природа - мозаика цветов. Мечта, тени, ловля теней, уходящие тени - характерные образы для Бальмонта: Наши чувства - только тени. Мечта, мечтания - это состояние человеческой души, которое открывает возможность постичь непостижимое, проникнуть в глубинные скрытые сущности, а значит, соединить свое я со Вселенной. "В течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией - писал Брюсов. Поэзия Бальмонта - это поэзия лирика - романтика. Сам он называл свои стихи солнечной пряжей. В лучших стихотворениях поэта отражены тончайшие оттенки чувства любви; они поражают также чистым и живым восприятием природы.

Трагический образ родной покинутой страны в книгах эмигрантского периода часто связан с мотивами пути, возвращения, памяти. Противопоставление родное – чужое выступает ключевым и придает особый драматизм поэтическим строкам: Но нельзя отречься от родного, Светишь мне, Россия, только ты. Бальмонт словно предвидел свою судьбу: еще в начале творческого пути в стихотворении Данте он с болью писал: И ты поймешь, как горек хлеб чужой, Как тяжелы чужих домов ступени, Поднимешься – в борьбе с самим собой, И вниз пойдешь – своей стыдяся тени. О, ужас, о, мучительный позор: Выпрашивает милостыню – гений!

Незадолго до кончины поэт написал: Потухли в бездне вод все головни заката. На небе Зодчий тьмы вбивает гвозди звезд. Зовет ли Млечный путь в дорогу без возврата? Иль к Солнцу новому уводит звездный мост? В сердце Бальмонта на мгновение возник образ смерти – дороги без возврата, но тут же его перебил другой образ – образ звездного моста, уводящего к Солнцу. Он ушел по этому мосту, благословив мир, над которым будет вечно сиять его Солнце.

Проанализировать одно из прозвучавших стихотворений Константина Бальмонта, выучить стихотворение наизусть.