Я вам жить завещаю,- Что я больше могу… АЛЕКСАНДР ТРИФОНОВИЧ ТВАРДОВСКИЙ (1910 – 1971)

К обидам горьким собственной персоны Не призывать участье добрых душ. Жить, как живешь, своей страдой бессонной,- Взялся за гуж – не говори: не дюж. С тропы своей ни в чем не соступая, Не отступая – быть самим собой, Так со своей управиться судьбой, Чтоб в ней себя нашла судьба любая И чью-то душу отпустила боль. А.Т. Твардовский

На хуторском глухом подворье В тени обкуренных берез Стояла кузница в Загорье, И я при ней с рожденья рос… Детство поэта Через всю свою жизнь Твардовский пронес благодарную память о тех днях, которые называл началом всех начал, - о детстве. А было оно далеко не золотым.

Мария Митрофановна Трифон Гордеевич Семья А. Т. Твардовского

В газете "Смоленская деревня" появилось мое первое напечатанное стихотворение "Новая изба". Начиналось оно так: Пахнет свежей сосновой смолою, Желтоватые стены блестят. Хорошо заживем мы с весною Здесь на новый, советский лад.

Фронтовая хроника Военный путь Твардовского начался в Как военкор он участвует в походе в Западную Белоруссию, позднее в Финской кампании

Одно из лучших стихотворений Твардовского «Я убит подо Ржевом». Нерукотворный памятник советским воинам, отдавшим жизнь ради мира на земле. «Стихи эти, - писал Твардовский, - продиктованы мыслью и чувством, которые на протяжении всей войны и в послевоенные годы более всего заполняли душу…»

Герой «Баллады о товарище», от имени которого автор ведёт повествование, помогает тяжело раненному другу. Твардовский точно передаёт состояние бойцов, раскрывает огромную нравственную силу солдатского братства. Вдоль развороченных дорог И разорённых сёл Мы шли по звёздам на восток - Товарища я вёл. Он отставал, он кровь терял, Он пулю нёс в груди. И всю дорогу повторял: - Ты брось меня. Иди... Наверно, если б ранен был И шёл в степи чужой, Я точно так же говорил И не кривил душой. А если б он тащил меня, Товарища-бойца, Он точно так же, как и я, Тащил б до конца...

Поэма стала для автора «моей лирикой, моей публицистикой, песней и поучением, анекдотом и присказкой, разговором по душам и репликой к случаю».

Это поистине редкая книга: какая свобода, какая чудесная удаль, какая меткость, точность во всем и какой необыкновенный народный солдатский язык – ни сучка ни задоринки, ни единого фальшивого, готового, т.е. литературно-пошлого слова. Возможно, что он останется автором только одной книги, начнет повторяться писать хуже, но даже и это можно будет ему простить за «Теркина». И.А. Бунин Поэма «Василий Теркин»

Из воспоминаний Григория Бакланова. В нем неколебимо и свято было отношение ко всему, что пережил народ, вынесший на себе такую войну. А перед теми, кто с войны не вернулся, кто за всех нас остался там, жило в нем сознание вины живого перед павшими. Потому-то на отдалении лет, после "Я убит подо Ржевом", после "В тот день, когда окончилась война", написал он "Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны...", заканчивающееся пронзительно- искренне:"...но все же, все же, все же...« Это "все же... не одного его сопровождало и сопровождает в послевоенной выпавшей нам жизни. Но только он смог так за всех сказать.

Я знаю, никакой моей вины В том, что другие не пришли с войны, В том, что они - кто старше, кто моложе - Остались там, и не о том же речь, Что я их мог, но не сумел сберечь, - Речь не о том, но все же, все же, все же...

ПЕРЕД ВОЙНОЙ…

Вершиной послевоенного творчества Твардовского стала поэма Дом у дороги ( ), отразившую оборотную сторону войны: горечь отступления, ужасы оккупации и плена, трагедию возвращения солдата- победителя на пепелище родного дома.

Многие годы Твардовский был главным редактором журнала "Новый мир", мужественно отстаивая право на публикацию каждого талантливого произведения, попадавшего в редакцию. Его помощь и поддержка сказались в творческих биографиях таких писателей, как Абрамов, Быков, Айтматов, Залыгин, Троепольскцй, Можаев, Солженицын и др.

Последнее лето … А.Твардовский и К.Симонов в Пахре

Место захоронения А. Твардовского и его жены в Пахре

А. Твардовский А. Твардовский И не таю еще признанья: Мне нужно, дорого до слез В итоге твердое сознанье, Что честно я тянул мой воз.