Иллюстрации Кукрыниксов к роману М. Е. Салтыкова - Щедрина « История одного города » Иллюстрации Кукрыниксов к роману М. Е. Салтыкова - Щедрина крупное событие в истории российской графики.

КУКРЫНИКСЫ, творческий коллектив художников, мастеров русской карикатуры 20 в. В состав коллектива, названного по первым буквам фамилий его участников ( а также имени одного из участников ), вошли : Михаил Васильевич Куприянов – родился в Тетюшах ( ныне в Татарстане ) 8 (21) октября 1903, умер в Москве 11 ноября 1991; Порфирий Никитич Крылов – родился в деревне Щелкуново ( ныне Тульская область ) 9 (22) августа 1902, умер в Москве 15 мая 1990; Николай Александрович Соколов – родился в Москве 8 (21) июля 1903, умер в Москве 15 апреля Все эти художники сдружились в годы учебы во Вхутемасе ( Высшие художественно - технические мастерские ) (1921–1929) и с той поры работали вместе. Н.Соколов, М.Куприянов, П.Крылов

« Органчик - Брудастый и письмоводитель в кабинете ».

Органчик - Брудастый. На портрете отражена главная особенность Органчика : отвинтив голову от тела, он держит ее над собой на расстоянии примерно вытянутой руки. Значит, может править Глуповым и без головы. И править жестоко. Это подчеркнуто и украшением ( декором ) к раме : наверху ее символ власти двуглавый орел, который ухватился когтями за рукоятки перекрещенных нагаек. Вот какой правитель Брудастый : без головы, без мозгов и с нагайкой !.. Кстати, фамилия его, Брудастый, происходит от названия породы собак брудастых гончих, которые отличаются особо свирепым характером и « мертвой » злобой к зверю.

Фердыщенко бывший денщик князя Потемкина. « При не весьма обширном уме » любил поесть. На портрете непомерной полноты и тупости человек в военной форме высокого чина ; руки волосатые, как у обезьяны ( намек на то, что и сам он недалеко ушел от предков наших ). Сей градоначальник умер от объедения, но город при его правлении « подвергался голоду и пожарам ». На верху рамы, в которую заключен портрет Фердыщенко, когтистый двуглавый орел, на одной из голов его ( левой ) царская корона.

Бородавкин Василий Семенович. На портрете он в синем мундире, застегнутом на все пуговицы ( во всем любит порядок и строго требует его соблюдения !); форменную фуражку держит на ладони правой руки тоже строго по уставу. Глаза огромные, круглые, злые, причем один всегда, даже во время сна, открыт : грозный правитель все видит, все знает никто не укроется от его « недремлющего ока ». Рот разинут до предела : из уст владыки раздается очередной раскат грома : « Столько он вмещал в себе крику, говорит по этому поводу летописец, что от оного многие глуповцы и за себя, и за детей навсегда испугались ». По углам рамы портрета Бородавкина крепко сжатые, увесистые кулаки.

Микаладзе.«... Имел обольстительную наружность и был охоч до женского пола », читаем мы в романе. В городские дела он не вникал ; гулял, водил хороводы, как первый парень на деревне. Будучи в военном чине, он на форму внимания не обращал. « Ходил всегда в расстегнутом сюртуке, из - за которого заманчиво виднелись снежной белизны пикейная жилетка и отложные воротнички ». В таком костюме Микаладзе изображен и на портрете. Тонкий, грациозно изогнутый в талии, он одной рукой подкручивает ус, жеманно отставив мизинчик, другую приподнял, готовый к объятию : влюблялся без конца ; умер от истощения сил ; население Глупова в годы его правления увеличилось вдвое. На верху рамы портрета Микаладзе амур со стрелой, готовый пронзить сердце очередной возлюбленной этого правителя - сердцееда, а по углам рамы сердца !

Прыщ. Любил поесть и заботился только о еде. Вот почему углы рамы с его портретом украшены кренделями. Живописный портрет этого гурмана полностью соответствует словесному : « Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил : не смотрите на то, что у меня седые усы : я могу ! я еще очень могу ! Он был румян, имел алые и сочные губы, из - за которых виднелся ряд белых зубов ; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб - офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении ». На портрете над головой Прыща мухи. И вьются, и ползают по его лысине, стараясь прокусить ее. Как потом оказалось, все это неспроста : голова у этого градоначальника была набита фаршем. Боясь за судьбу своей фаршированной головы, Прыщ днем спал на диване, обставляя себя и всё вокруг мышеловками, а на ночь уходил спать на ледник. И все - таки не уберегся бедный...

Грустилов « друг Карамзина, отличался нежностью и чувствительностью сердца ; писал сочинения идиллического характера » к примеру, повесть о любви Сатурна и Венеры. На портрете Грустилов - во весь рост ; с голубым кокетливым бантом на шее, со сладкой улыбкой, с полными румяными губами и щеками. Стоит фертом ( на пальцах и левой и правой руки кольца ); на плечи накинут не мундир форменный, а романтический плащ с пелерин ­ кой ; на голове не форменная фуражка, а шляпа с огромным пышным пером. Красавец ! Модник ! Хотя « обременен годами ». Прибыв в Глупов, Грустилов « как - то томно » спросил квартального : « А девочки... девочки... есть ?» По этому вопросу нетрудно было догадаться, что в деятельности нового градоначальника будет главным. Так оно и вышло. Грустилов удвоил налоги ; « все остальное время посвятил поклонению » богине любви Киприде. « Умер от меланхолии ».

Угрюм – Бурчеев проследим на примере рассказа об этом губернаторе соотношение в книге заставок, страничных иллюстраций и концовок. Концовки в абсолютном большинстве случаев иллюстрируют одно - два предложения предыдущего текста ; это своего рода рисунки - реплики. Например читаем : « В одном месте Летописец " рассказывает, как градоначальник летал по воздуху ». И рисунок - концовка : градо начальник в парадной форме, широко раскинув руки - « крылья », летит... в стае ворон.

Концовки в основном заканчивают повествование об очередном глуповском градоначальнике. Но в двух случаях они играют роль скрепы предыдущей части книги с последующей. Глава « Фантастический путешественник » заканчивается обнадеживающей информацией : « Через неделю прибыл из губернии новый губернатор, при котором денег развелось такое множество, что даже куры их не клевали... Потому что это были ассигнации ». После этих слов рисунок : кипы денег, и от них уходят куры, одна из них плюется, другая гордо подняла голову.

Вторая концовка - скрепа : Грустилов и глуповские « кавалеры и дамы » собирались по ночам в упраздненном доме инвалидов ; читали Страхова, изображали только им известные « занятия »-« восхищения ». Об этом донес куда следует нечаянно обиженный губернатором штаб - офицер. И вот однажды, когда ночные посетители упраздненного дома инвалидов уже начали изображать « восхищение », « снаружи послышался шум... У самого главного входа стоял Угрюм - Бурчеев и вперял в толп цепенящий взор...». И под этим предложением рисунок - концовка : форменная военная фуражка ; от нее отходят погоны, у которых вместо свисающей бахромы хищные когти.

... Ночь. Небо свинцово - серое. Ни месяца. Ни звездочки. Здание тюрьмы с окнами - решетками. Шлагбаум. И под открытым небом, прямо на голой земле, не сняв форменных брюк и обуви, подложив под голову, вместо подушки, булыжник, вытянувшись в струнку, как по команде « Смирно !», спит Угрюм - Бурчеев. Рядом пачка махорки, мундир, фуражка, сабля ; у ног барабан, на нем готовые к « делу » палочки : Бурчеев « вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас же бил в барабан »; « курил махорку, ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы ». В заставке средствами живописи выражены главные качества Угрюм - Бурчеева идиотизм и непреклонность.

« Это мужчина среднего роста с каким - то деревянным лицом, очевидно, никогда не освещавшимся улыбкой. Густые, остриженные под гребенку и как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамляют узкий и покатый лоб. Глаза серые, впавшие, осененные несколько припухшими веками ; взгляд чистый, без колебаний ; губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов ; челюсти развитые, с каким - то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам ». На портрете Бурчеев в темно - синем военного покроя сюртуке, застегнутом на все пуговицы ; руки скрещены на груди, однако и в этой позе в ле ­ вой руке он держит нагайку, а справа у него наготове сабля. « В портрете Угрюм - Бурчеева без труда можно узнать внешность свирепого временщика Аракчеева ». Рама, в которую « вставлен » портрет Угрюм - Бурчеева, не позолоченная, как обычно, а темно - стального цвета и украшена ( по углам ) тяжелыми цепями.

« Угрюм - Бурчеев марширует ». « Как ужасна идиотическая фигура марширующего на пустом плацу Угрюм - Бурчеева и каким верным дополнением служат к его характеристике длинная тюрьма, заслонившая весь горизонт, и плетущаяся тощая лошадь в кандалах, везущая закованного преступника " в сопровождении двух стражников, даже у них ноги в кандалах ! Художникам удалось создать образ солдафона - временщика во всей его жестокости и тупой ограниченности Нельзя не заметить еще одной детали : ворона, которая с удивлением смотрит на марширующего идиота, тоже в кандалах ! Никому и ничему пощады нет ! Даже городу и реке !

Борьба Бурчеева с природой оказалась безуспешной. А природа его одолела : однажды померкло небо, « раздался треск, и бывый прохвост моментально исчез, словно растаял в воздухе ». Под этими словами рисунок - концовка : летят по земле, гонимые ветром, сапог со шпорами, форменная шляпа с пером, наградной крест, нагайка и бумаги...

Иллюстрация воспринимается как символ беспросветной нищеты народа.... Под палящими лучами солнца высохшая, рассеченная глубокими трещинами земля. Тощая, еле стоящая на ногах лошаденка, запряженная в деревянную соху, не может сдвинуть ее с места. И хозяин, такой же тощий, в лохмотьях, мужичонка, не в силах не только ей помочь, даже идти за ней стоит и думает : что же делать ? А на горизонте справа виден домишко, где, возможно, живет его семья, которую надо кормить. Слева возвышается церковь : священнику тоже надо за все платить. А чем ? На - дежды на урожай нет. Положение безвыходное, нищета беспросветная.