Работа поисковой группы учащихся творческого объединения «Исток» Турчанниковой Марии, Ждамирова Виктора, Салимонова Александра, Фролова Сергея Руководитель проекта: учитель русского языка и литературы Шапкунова Е.А.

Что ты есть, Человек, и каково Твоё место в истории? Что знаем мы о судьбах односельчан, их семей. Какие тайны хранят семейные фотоальбомы ничем не примечательных на первый взгляд людей: наших близких, знакомых, соседей… Поисковый материал, собранный в ходе экспедиции, посвящён исследованию истории семьи нашей односельчанки Шарудней Марии Семеновны и был представлен в рамках ежегодного исторического конкурса работ учащихся «Человек в истории России – 20 век», специального конкурса «Предки моей семьи в разрезе истории»

Цель работы: раскрыть неизвестные страницы истории нашей малой РОДИНЫ, связанные с судьбами конкретных людей интервью со старожительницей Шарудней М.А. знакомство с фотоархивом семьи Шарудних - Жуйковых ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

По улице Маяковского в небольшом, но очень уютном домике 15 проживает Шарудняя Мария Семеновна, по интервью с которой нами была воссоздана история одной александровской семьи. Бабушку Машу любят и уважают все соседи. Она и рецептом вкусного пирога всегда поделится, и на доброе слово не поскупится, и советом поможет. Ей уже 91 год, но она еще полна бодрости и жизнелюбия. Труд и лишения закалили её. Оптимизм, несгибаемая вера в Россию давали уверенность в завтрашнем дне. Слушая бесхитростный рассказ этого прекрасного человека, мы понимаем, что нам, детям 21 века, предстоит продолжать традиции наших предков – нести эстафету памяти.

История. Какие только водовороты она не совершает... Вот что поведала нам Мария Семеновна…

«Жили мои предки в средней полосе России, до самого 17 века. И оброк не тяжёл, когда барин добр, да только молодой барин оказался жаднее старого, по миру пошли Цветковы, в прямом смысле по миру, лучшей доли искать. Из семи ребятишек трое в пути померли. Но вот завиднелись вдали в лучах заката горы дивные, невиданные, белые, как лебяжий пух. Ночь всякому остановиться велит. Потянуло дымком из саманной хаты на окраине казачьей станицы, по-домашнему потянуло, усталость навалилась такая - ни рук, ни глаз не поднять. Остался Егор Цветков и Мария с малыми детками в пахнущем хлебом свободном краю. Не слыхали местные казаки свита плети, не от кого оплеухи получать, не волен глумиться над казаками ни царь, ни крепостник, ни сам Господь-бог…»

Так и обосновалось в селе семейство. Пятеро братьев-молодцов один в одного - косая сажень в плечах. Что молотом махать, что сошкой пахать, что девку обнять - не было им равных. Росло семейство, рос сад, да не сеянка, отборные саженцы из самого Ставрополя возил старик Цветков. Ивановым народ назвал, вся ребятня сельская паслась. А ещё промышляли ловлей щуров (за каждого копейку пчеловоды платили, птицы пчёлами питались), устраивали запруды на Горькой, Тамузловке, обрывали на продажу дикий тёрен, в общем, мало, чем отличались от нынешних ребятишек. Прошёл 19 век, выросли парни на пушечное мясо Русско-Японской войны, ушли пятеро, а вернулся один, и тому покоя не стало, развязалась гражданская война, особенно страшная в краях вольных казаков. Им было, что терять, и не хотелось менять устоявшейся быт, да и традиции велели жизнь отдать за царя батюшку.

Но разорившиеся Цветковы ненавистны были новоиспечённым комиссарам, бывшим лодырям и бездельникам. Пуще прежнего бились улица на улицу - Красноармейская (казачья) с Ленинской хохляндией, кровная классовая вражда местного масштаба. Ни каторжный труд в колхозе, ни помощь соседям, ни умелые руки кузнеца и плотника, ни сданные в колхоз современные машины по переработке зерна, выписанные за свои кровные из самой Англии во времена НЭПа не защитили от людской злобы и зависти. Нашептали злые языки: за колосок, пошла вся семья Ивана в Сибирь. Семейный Иван пытался сохранить отцовское добро, а тут - революция, и пришлось податься в продотрядники. Пожалел свою сестру, оставил ей зерна для сева, и был осужден на каторжные работы и сослан в Сибирь. Да не его одного, опустела вся Трактовая (Красноармейская), самая казачья улица с.Александровского, пошли по ней гулять пожары сродни мировому.

Так сгинула с земли ставропольской семья с красивой фамилией Цветковы. Прерванной песней стали судьбы дядьев Марии Семеновны. Где-то задавило между брёвен в грузовом вагоне, бежавшего из Сибири Ивана, потерялись следы его детей… Нет теперь в с.Александровском ни одного человека с фамилией Цветков.

Младшая, Прасковья еле удержалась в селе, замуж выскочила за нелюбимого, Семена Шаруду, лишь бы сменить опальную фамилию. Да видно, не живут без любви долго на свете: троих сыновей и четверых дочерей (младшая Мария Семеновна) родила в 7 лет и сгорела как свечка. Шаруда, не долго думая, женился на другой. Прикинула бывшая вдовушка доход своей новой семьи и прижитых с первым мужем дочерей оставила у бездетной сестры, и лучший кусок к ним уходил. Тяжело работали наши предки, большими семьями жили, сытости не знали. Одежда редко у кого покупная, всё больше вязаная. Настригут с овец, коз или верблюдов (Да, у нас в селе кроме овец, лошадей, коз держали и верблюдов) и зимними вечерами сучат на нить пряжу, потом вяжут из неё всё.

Старшая сестра Анна, заменившая Марии ласковую мать, умерла в 18 лет от дизентерии, попив из лужи в поле (ни врачей, ни лекарств не было в селе). Все три брата обзавелись семьями. Помощи Марии было ждать не откуда. Росла она беспризорной, никем не обласканной, одна радость была – подруги, которые были рядом всегда. Нет уже Зубковой Анастасии, Трегубовой Марии, но старые фотографии хранят память о верной девичьей дружбе, проверенной временем

Старшие сёстры Марии вышли замуж: Стеня - за председателя колхоза (родила троих детей), Вера – за военного комиссара (двое деток). Жизнь у них своя…. А младшенькой даже на улицу не в чем было выйти. Отцу некогда ею заниматься, когда там принесёт выменянные на баночку зерна мужские кальсоны, говорит: «Шей себе бельё, платье» - а девчонке 14 лет, вот и шить научилась. Правда на зиму из бересты он ей обувь плёл. До соседки добежать и не промокнуть хватало, осенью из свиной шкуры чуни носила.

От такой жизни бежать хотелось на край света. А тут по деревням зазывалы ходить стали: целинный хлопок убирать в Казахстане некому. Мудрый отец знал, что труд там тяжёлый, не хотел отпускать Марию, даже сказал, чтоб не возвращалась, если ослушается. Но и это не остановило девушку. В Казахстане Мария задержалась не долго. Жизть в землянке полной нар, где ночевали вместе мужчины, женщины, семьи с детьми было невозможно. Все александровцы уехали домой в первую неделю без паспортов: их не отдавали. Мария попробовала устроиться на кухню, домой было возвращаться стыдно. В столовой её и заметил директор геологической экспедиции. Он пригласил её разнорабочей, и начались скитания по степи. Экспедиция искала газ, нефть, многие километры были исхожены пешком. Совместный труд сблизил её с геологом Иваном. Свадьба получилась походной, зато с какой гордостью через год Мария знакомила своего мужа с отцом.

Так и жили – в разъездах. Передвигались на лошадях, переезжали часто, но Мария везде старалась создать уют, разбить огород… Рисунок на обратной стороне фото – место одной из стоянок. Сестры, узнав о замужестве Марии, навестили её.

Как самые счастливые вспоминала эти два предвоенных года Мария Семеновна. Семья получилась крепкая, муж её любил. С каждой зарплаты накупал одежду, сладости. Экспедиции были всё дальше от населённых пунктов. Очень яркое воспоминание о последнем предвоенном отпуске. Пришло письмо из Ленинграда: «Приезжай, я жду». Как не заблудилась в бесконечных пересадках Мария, как нашла его в большом городе до сих пор удивляется. За месяц отпуска она почувствовала себя горожанкой. Однажды Иван пришёл из управления расстроенным : «Уезжай в Александровское, я тебе напишу», - сказал он. Уехал. Дома пришла страшная весть – началась война.

Он писал три года. В 1943 году его письме были такие слова: «Если до нового года немцы не займут Алексанлровское, то буду жить». Немцы заняли Александровское. Вошли в него так буднично, стали по квартирам, особо не зверствовали. Мария помнит, как немецкий переводчик, указывая пальцем на фотографию полной женщины с ребятишками, говорил: «Вы думаете нам нужна эта война? Да скажи мне сейчас, что ей конец, бегом бы домой побежал…» Одна за другой пришли похоронки на троих старших братьев. Уже после Победы пришло письмо от товарища с рассказом о героической смерти Ивана. Он был минёром и верил в судьбу.

Поплакала Мария, и начала жизнь заново, окунулась в работу. Колхозу нужны были свободные руки. Через два года она снова вышла замуж. Алексей был фронтовиком, потом кузнецом в колхозе. Там Алексей узнал страшный приговор судьбы: последняя стадия туберкулеза. Его родители были из поселка Майского, и молодые пять лет прожили там. Там родились два сына.

Мария решила, что ей легче будет бороться с его болезнью дома в Александровском. Алексей умер, когда старшему сыну было 12 лет. Очень быстро сменила Мария кокетливую шляпку на вдовий чёрный платок. Уже без мужа, с малыми детьми своими руками строила свой дом. Замуж ещё раз дети не пустили, так и живёт одна. Мария решила, что ей легче будет бороться с его болезнью дома в Александровском. Алексей умер, когда старшему сыну было 12 лет. Очень быстро сменила Мария кокетливую шляпку на вдовий чёрный платок. Уже без мужа, с малыми детьми своими руками строила свой дом. Замуж ещё раз дети не пустили, так и живёт одна

Мария Семеновна бережно перебирает фотографии с изображением любимого Алёшеньки «А ведь он до самого Берлина дошёл, его фамилия на стене Рейхстага написана.», - говорит нам она.

Сыны выросли, женились. Сейчас у Марии Семеновны три внучки и три правнука. В 2006 году Мария Семеновна отметила свое 90-летие

Старший сын Александр взял невесту из семьи Жуйковых. И в этой семье есть интересные страницы. Вот о чем поведал нам старый фотоальбом

Фотографии в военном альбоме Петра Жуйкова были приклеены сургучом, нам стоило немалых усилий их отсоединить, слова, написанные на обороте некоторых дорогого стоили. Эти фото помнят, если не имена, то лица героев-победителей, однополчан славного воина.

Трофейная открытка Будапешт довоенный

После войны Пётр Жуйков был строителем. Он умер в 1984году

Пусть не прервется тоненькая нить, связующая наши поколения. Судьбы отцов велят нам честно жить, не предавая прошлое забвенью.