Проблема происхождения государственности в Хакасии. Абакан 2012 Сагалаков Э.А., кин, доцент Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова» Кафедра Теории и истории государства и права

Российский этнограф В.В. Радлов трактовал политическую организацию кочевников как простое воспроизведение их низших политических форм на более высоком уровне. Отдельные лица провозглашали себя лидерами; они регулировали внутригрупповые конфликты и организовывали защиту или нападение данной группы на внешних врагов.

В.В.Бартольд, модифицировав модель Радлова, предположил, что степное лидерство могло основываться и на выборе самих кочевников, сделанном политическими силами внутри кочевого общества. Выборы были дополнением к системе насилия, т.к. набиравшие силу лидеры притягивали своими успехами добровольных сподвижников.

Я.Харматта утверждал, что кочевое государство могло возникнуть только в результате разрушения племенного базиса кочевого общества, на смену которому пришли классовые отношения. Центральным пунктом его анализа были не харизматические лидеры, а социально- экономические изменения в обществе, вызывавшие появление автократических лидеров вроде Аттилы.

Л.Крэйдер, американский антрополог, полагал, что, т.к. государство не может существовать вне системы классовых отношений, факт исторического существования кочевых государств предполагает наличие таких отношений. Нестабильность этих государств объясняется ограниченной ресурсной базой, необходимой для устойчивости государственной власти.

Существование кочевых государств было сложной проблемой для марксистских интерпретаций, т.к. кочевники не «укладывались» в какую-либо из стадий однолинейного исторического процесса. В периоды крушения таких государств кочевники возвращались к прежней племенной организации, которая должна была исчезнуть в ходе государственного строительства.

Советские авторы отталкивались от концепции «кочевого феодализма» Б.Я. Владимирцова, допускающей наличие внутри кочевого общества классов, основу которых составляла собственность на пастбища. Это подкреплялось организацией монгольских знамен вв. в империи Цин, когда знаменные князья были отделены от рядовых общинников, закрепленных в границах своих округов.

Период IX-X вв. академик В.В.Бартольд назвал «кыргызским великодержавием». Эту точку зрения поддержал профессор Л.Р.Кызласов, создавший концепцию о «Древнехакасском государстве» 6-13 вв. П.П.Азбелев отмечает тот факт, что в китайской летописи почти не записывали хронику Кыргызской державы. Следовательно, по его мнению, не было и «кыргызского великодержавия».

С.А.Васютин Кыргызский каганат относил к кочевым ксенократическим империям, представлявшим собой суперсложное вождество. По мнению Н.Н.Крадина и Т.Д.Скрынниковой, власть в кочевых империях опирается не на разветвленный аппарат гражданских чиновников, не на фискальную систему, государственный суд и письменный закон, а на кочевые традиции и институт престижной экономики (распределение военной добычи и дани).

Американский исследователь Т.Барфилд считает, что енисейские кыргызы не создали кочевую империю в Центральной Азии. Кочевая империя требует умелого руководства, кыргызы же не создали такого управления. Победив уйгуров, они не воспользовались плодами своей победы. Политическая история Кыргызского каганата вписывается также в геополитическую модель окраинного преимущества американского социолога Р.Коллинза.

Согласно этой модели, общество с наименьшим числом противников на прилегающих территориях имеет тенденцию побеждать в конфликтах и увеличивать свое преимущество. С течением времени окраинное преимущество пропадает, периферия становится центром и подвергается военному давлению извне. Поэтому военные победы енисейских кыргызов в Центральной Азии оказались недолговечными.

Л.Н. Гумилев объяснял успехи енисейских кыргызов в период «великодержавия»: Сохранившейся на окраине Центрально- Азиатского ареала пассионарностью. Комплексным характером их экономики. Уход кыргызов из Центральной Азии обратно в Минусинскую котловину он объяснял усыханием зоны степей и малочисленностью енисейских кыргызов.

Якутский исследователь В.В.Ушницкий полагает, что Древнехакасскую державу или Кыргызский каганат нельзя назвать кочевой империей, т.е. суперсложным вождеством, зато она вполне соответствует понятию раннего государства. Признаками наличия раннего государства являются существование специальных чиновников, аппарата судей, письменного свода законов.

Кыргызский каганат, по его мнению обладал всеми этими признаками: Был в наличии разветвленный бюрократический аппарат. Существовала развитая титулатура, показывающая наличие этого управленческого аппарата. Имелась государственная религия в виде манихейства. Осуществлялось взимание ясака – налога. Использовалась собственная письменность.

По мнению хакасского профессора В.Я. Бутанаева, существенными, помимо этих признаков государственности являются также наличие политического суверенитета и территориального деления, что существовало и в Кыргызском каганате вв. и «Хонгорое» конца 14-начала 18 вв. Таким образом, он подтверждает наличие самостоятельной государственности в Хакасии в период средневековья.