Я лиру посвятил народу своему. Быть может, я умру неведомый ему, Но я ему служил – и сердцем я спокоен…
В этом строящемся доме в 50-е годы разместится редакция журнала «Современник».
Здание, где размещалась редакция журнала «Отечественные записки».
Вчерашний день,часу в шестом, Зашел я на Сенную; Там били женщину кнутом, Крестьянку молодую. Ни звука из ее груди, Лишь бич свистал, играя… И Музе я сказал:»Гляди! Сестра твоя родная!»
Раз я видел, сюда мужики подошли, Деревенские русские люди, Помолились на церковь и стали вдали, Свесив русые головы к груди; Показался швейцар. «Допусти»,- говорят С выражением надежды и муки. Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд! Загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах…
Дворник вора колотит – попался! Гонят стадо гусей на убой; Где-то в верхнем этаже раздался Выстрел – кто-то покончил собой… «Утро»
Парень был Ванюха ражий, Рослый человек,- Не поддайся силе вражей, Жил бы долгий век. Полусонный по природе, Знай зевал в кулак И прозвание в народе Получил: вахлак! Правда, с ним случилось диво, Как в Грязной стоял: Ел он мало и лениво, По ночам не спал…
Душа болит. Не в залах бальных, Где торжествует суета, В приютах нищенских, печальных Блуждает грустная мечта… Твой день больной, твой вечер мглистый… Воображенье мне рисует…
27 декабря 1877 года поэт скончался. В морозный день 30 декабря 1877 года Петербург хоронил своего певца. Похороны Некрасова превратились в революционную демонстрацию. Тысячи людей наводнили улицы Петербурга. Всю дорогу молодежь несла гроб на руках. На могиле было сказано много теплых прочувствованных слов.
И снова мрак. Какие лица Теперь приходится встречать! Такую страшную печать Умеет класть одна столица… Туман, осилив наконец, Одело солнце сетью чудной Дворцы и храмы, и мосты, И нет следов заботы трудной И недовольной нищеты! Как будто появляться вредно При полном водворенье дня Всему, что зелено и бледно, Несчастно, голодно и бедно, Что ходит, голову склоня Город социальных контрастов