Карбышев Дмитрий Михайлович Герой Советского Союза Генерал-лейтенант инженерных войск

Написано много книг, документальных и художественных, сняты фильмы, героической жизни и не менее героической гибели Д.М. Карбышева. Есть много воспоминаний бывших узников концентрационных лагерей, в которых прослежен долгий и мучительный путь генерала-героя по десяти кругам фашистского ада Написано много книг, документальных и художественных, сняты фильмы, героической жизни и не менее героической гибели Д.М. Карбышева. Есть много воспоминаний бывших узников концентрационных лагерей, в которых прослежен долгий и мучительный путь генерала-героя по десяти кругам фашистского ада

22 июня 1941 года. Граница. Местечко Мосты близ города Гродно. Совесть воина и патриота, испытанного войнами, повелела ему остаться с теми, кто вступил в смертельную схватку с ненавистным и коварным врагом. Ведь многие из них были его учениками. А настоящий учитель не может оставить своих питомцев в беде. «Я солдат, а солдату в такой момент уезжать нельзя. Я не могу бросить фронт» Попав в руки врага контуженным, в бессознательном состоянии, Дмитрий Михайлович вёл себя непреклонно и мужественно, поднимал дух и укреплял веру в победу советского народа у всех узников концентрационных лагерей

Июль-август 1941 года. Лагерь Острув-Мазовецки на польской земле « Надо прорываться к своим,»-призывал Д.М. Карбышев. Как раз в те месяцы, пока в лагере находился генерал, были случаи побегов узников. Сочтя опасным дальнейшее пребывание Дмитрия Михайловича в лагере, в сентябре 1941 года его пересылают в концлагерь Замосць. Замосць. Польша год Вместе с ним в гитлеровском плену томятся тысячи наших бойцов и командиров. Те немногие, кто уцелел, в один голос называли Карбышева своим спасителем. Дмитрий Михайлович поддерживает в людях твёрдость духа. Для многих – он символ железной воли, несокрушимой убеждённости в победе. И в Замосць по призыву Карбышева начались побеги; группа заключённых повела подкоп из пустовавшего барака в сарай, который принадлежал живущему близ лагеря поляку.

Генерал просил запомнить и передавать всем неписанные правила поведения советских людей в фашистском плену, которые он составил. Вот они: Организованность и сплочённость в любых условиях плена. Организованность и сплочённость в любых условиях плена. Взаимопомощь. В первую очередь помогать раненым и больным товарищам. Взаимопомощь. В первую очередь помогать раненым и больным товарищам. Ни в чём не унижать своего достоинства перед лицом врага. Ни в чём не унижать своего достоинства перед лицом врага. Высоко держать честь советского воина. Высоко держать честь советского воина. Заставить фашистов уважать единство и сплочённость военнопленных. Заставить фашистов уважать единство и сплочённость военнопленных. Вести борьбу с фашистами, предателями и изменниками Родины. Вести борьбу с фашистами, предателями и изменниками Родины. Создавать патриотические группы военнопленных для саботажа, вредительства и диверсий в тылу врага. Создавать патриотические группы военнопленных для саботажа, вредительства и диверсий в тылу врага. При первой возможности совершать побеги из плена. При первой возможности совершать побеги из плена. Оставаться верными воинской присяге и своей Советской Родине. Оставаться верными воинской присяге и своей Советской Родине.

Хаммельбург (гнилой лагерь). Осень 1942 года. Началась вербовка военнопленных в так называемую «Русскую освободительную армию»-РОА, входившую в состав немецко- фашистских войск. На уговоры переменить голодное лагерное существование на «роскошную жизнь» генерала вермахта Карбышев отвечал категорически: « Убеждения не выпадают вместе с зубами из-за недостатка витаминов в лагерном рационе…» Спрашивали, чего бы он хотел от гитлеровского правительствваа,чтоб перейти из советского подданства в немецкое? Отвечал: « Родиной не торгуют.»

Дмитрия Михайловича заточили в одиночку гестаповской тюрьмы в Берлине на Принц Альберт-штрассе,5. Это произошло после того как на него заорал немецкий генерал: «Чего же вы хотите? Денег? Назначайте цену, сколько?» Едва стоявший на ногах, иссохший, постаревший, тяжко больной Карбышев в ответ плюнул в искажённую злобой физиономию фашиста. После этого целые полгода над ним издевались, прибегали к шантажу и провокациям. Но не сломили волю коммуниста. Отправили в лагерь. Оттуда перевели в другую гестаповскую тюрьму в Нюрнберге. И снова всё по кругу. Не добившись своего, фашисты обрекли Карбышева на верную гибель. На его деле размашисто, красным карандашом нанесена резолюция: « Направить в концлагерь Флоссенбург на каторжные работы. Не делать никаких скидок на звание и возраст».

«Плен - страшная штука, но ведь это тоже война, и, пока война идёт на Родине, мы должны бороться здесь. Поступайте так, как нужно в интересах Родины, и говорите всем, что это я вам приказал!» Как-то, работая на каменоломне и обрабатывая надгробные гранитовые плиты, Дмитрий Михайлович сказал: «Мне нравится моя работа. Ведь чем больше этих плит требуется Германии, тем лучше наши успехи на фронте!»

«Бодрей товарищи! Думайте о своей Родине, и мужество вас не покинет!» Фашисты перебрасывали его из одного лагеря смерти в другой. Майданек, Освенцим, Заксенхаузен – всюду вдохновлял участников борьбы с фашизмом, ни на йоту не терял мужества и подбадривал тех, кто впадал в апатию, кого угнетало чувство безнадёжности.

17 февраля 1945 года в 12 часов дня Дмитрия Михайловича привезли в Маутхаузен. Его отобрали в особую группу и подвергли садистской изощрённой казни. Не петлёй, не газом, не огнём, а водой. Узникам велели догола раздеться. При двенадцатиградусном морозе, на лютом ветру их держали несколько часов на площади. Для многих и такая экзекуция была невмоготу. Коченели, падали бездыханными. Остальных затолкали в баню, под горячий душ. Оттуда – обратно на площадь, под нацеленные брандспойты. Уцелевших в баню, а оттуда – опять на площадь… Один за другим превращались в ледяные изваяния люди. Очевидцы рассказывают, что среди мечущихся по площади людей выделялся один измождённый седовласый человек. Он не кричал, не проклинал палачей! Он обращался к тем, кто оставался на земле: « Бодрей, товарищи! Думайте о своей Родине и мужество вас не покинет!...» Кто был этот старик, медленно и неумолимо превращавшийся в ледяной памятник? Карбышев! Дмитрий Карбышев! Советский генерал! Но такая смерть не устрашила оставшихся в живых. Она пробудила даже в самых отчаявшихся стремление, волю к борьбе. Через короткое время в Маутхаузене восстал двадцатый блок – штрафной в штрафном лагере.

Мы, словно пни, отупели, Ослепли от крови и пота. Нас штейнбрух швырнул на колени, Для многих он стал эшафотом – Ну, что же! Мы тягостным сном равнодушья заснули… Тогда его вывели. А ветер в тот день был, как нож нацелен, И стынь, как сталь, раскалена. А вода лилась, лилась, лилась, лилась… И лёд схватил его, Как пламя схватило Джордано Бруно. Вдруг мы опять ощутили муки – Его муки, И волю – Его волю, И ярость – Ярость бойца. В тот день, Когда ветер был бритвы острее, К жизни нас подняла Боль Прометея. Гунар Курпнек