Жан Лафонтен

Жан Лафонтен ( ) Среди придворных Людовика 14, щеголявших в пудреных париках и раззолоченных камзолах, был и Жан Лафонтен. Внешне он мало чем отличался от своих собратий: изящно кланялся, целуя руки светским дамам, любезно улыбался герцогам и маркизам, писал в альбомы придворным красавцам изысканные рифмоватые комплименты. Но именно этот человек был тем, кто рядом с Мольером создал самую широкую, чуть ли не всеобъемлющую картину нравов своей эпохи. Правда, он создал её в иносказательной форме.

И всё же современники и потомки в баснях Лафонтена без труда узнавали людей 17 века, придворных шаркунов и лизоблюдов, хищных и алчных феодалов, трусливых королевских подлипал, коварных лицемеров и ханжей, трудолюбивых и забитых крестьян. Подобно Ивану Андреевичу Крылову, Лафонтен писал свои басни не для детей, он вкладывал в них важнейшие общественные, философские, политические идеи.

Но, как это случается со многими великими книгами, как это произошло, например, с баснями Крылова, с романом «Робинзон Крузо» писателя Даниеля Дефо, с произведением «Путешествия Гулливера» Джонатана Свифта и баснями Жана Лафонтена, они вошли в золотой фонд детской и юношеской литературы. Эти произведения учат юных читателей презирать тщеславных и бесчеловечных хищников, корыстолюбцев и скупцов, льстецов и подлипал, воспитывают уважение к человеческому достоинству и справедливости, к людям труда в 12 книгах. За 26 лет с1668 по 1694г.г Лафонтен описал все общественные типы эпохи: от крестьян до королей.

Эпитафия болтуну. Пред тем как в мир уйти иной, Немало напорол он чуши; Теперь вкушает он покой И нам не беспокоит уши.

ЭПИТАФИЯ ЛЕНТЯЮ Каков приход, таков был и уход. Жан промотал наследство и доход, К богатствам никогда и и не стремился. А жизнь устроить был он не дурак: Разбил на две и разбазарил так: Полжизни спал, полжизни проленился. Ох! Ах!

Гимн наслаждению Мы с детских лет к тебе влечемся, Наслажденье. Жизнь без тебя что смерть: ничто в ней не манит. Для всех живых существ ты радостный магнит, Неодолимое для смертных притяженье. Лишь соблазненные тобой, Мы трудимся, вступаем в бой. И воина и полководца К тебе, услада, сердце рвется.

Муж государственный, король, простой мужик К тебе стремятся каждый миг. И если б в нас самих, творцах стихов и песен, Не возникал напев, который так чудесен, И властной музыкой своей не чаровал Стихов никто бы не слагал.

И слава громкая высокая награда, Что победителям дарит олимпиада- Ты, Наслажденье, ты! Мы знаем: это так, А радость наших чувств не мелочь, не пустяк.

Не для тебя ль щедроты Флоры, Лучи Заката и Авроры, Помоны яства и вино, Что добрым Вакхом нам дано, Луга, ручей в дремучей чаще, К раздумьям сладостным манящий? И не тобой ли все искусства рождены? И девы юные прелестны и нежны Не для тебя ли, Наслажденье? Да, в простоте своей я думаю, что тот, Кто хочет подавить влеченье, И в этом радость обретет. В былое время был поклонником Услады Мудрейший из мужей Эллады. Сойди же, дивная, ко мне, под скромный кров Ведь он принять тебя готов.

Я музыку люблю, игру, и страсть, и книги, Деревню, город все, я нахожу во всем Причину быть твоим рабом. Мне даже радостны сердечной грусти миги. Приди, приди! Тебе, быть может, невдомек, Надолго ли тебя душа моя призвала? Столетье полное вот подходящий срок.

Сходство и различие между баснями Крылова и Лафонтена. Успех произведений Крылова объяснился тем, что он представил русскую жизнь во всех её противоречиях. Лафонтен не ограничивался изображением двора и придворных нравов. Лукавый и простодушный рассказчик делился с читателями увиденным, маленькими комедиями, содержание которых разнообразно: от бытовых до философско- исторических тем. Помещики, священники, монахи, чиновники, горожане, дельцы, судьи и врачи-все они своекорыстные обманщики. Они жили за счет беззащитных, безответственных, несчастных, раздавленных трудяг. Если раньше основу басни составляла дидактика, мораль, то теперь Крылов прежде всего стремится нарисовать реалистическую сценку. Причем рассказчик не высказывает своего мнения, а адресует слушателя к молве, к преданиям, к пословицам и поговоркам. Поэтому басни написаны живым, разговорным языком. Каждый герой говорил тем языком, который ему соответствовал. Изящная шутливость и гривуазная откровенность этих коротких новелл звучали как своеобразный протест против утвердившегося в придворной среде ханжества. В образе людей Лафонтен изображал только бедных трудяг. А богатые люди становились животными.