Развитие догматической науки

Тезисы проф. Вл.В. Успенского. Заседание XVII петербургских религиозно- философских собраний. О догматическом развитии 1. Можно ли считать догматическое учение Церкви завершенным? 2. Осуществлены ли в действительности европейского человечества (в государстве, в обществе, семье, культуре, искусстве, науке) откровения, заключенные в христианстве? 3. Если дальнейшее религиозное творчество в христианстве возможно и необходимо, то каковы реальные пути к нему и каким образом оно может быть согласовано со Свящ. Писанием и Преданием церкви, канонами вселенских соборов и учениями св. отцев? Записки петербургских религиозно-философских собраний / Общ. Редакция С.М. Половинкина. М С. 354.

Каждый член Церкви независимо от уровня его богословского образования во все времена имеет одинаковую реальную возможность соединения с Богом независимо от состояния и уровня развития догматической науки. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены с Ним и подобием Воскресения (Рим 6:5), - говорит ап. Павел об объективном основании нашего спасения.

Церкви изначально была дана вся полнота Божественного Откровения. Если в Ветхом Завете Бог постепенно, через пророков открывал некоторое частичное знание о Себе, то в Новом Завете Он Сам непосредственно обращается к людям в Сыне (Евр 1:2) и открывает не частичное, а полное знание о Себе. Поэтому Новый Завет завершает Божественное Откровение. Во Христе нам открыто все необходимое для спасения.

В Прощальной Беседе Сам Господь Иисус Христос говорит, что возвестил ученикам все, что слышал от Отца (Ин 15:15). Далее Господь предсказывает ученикам, что Когда же приидет Он Дух истины, то наставит вас на всякую истину (Ин 16:13). Но сошествие Святого Духа на Апостолов в день Пятидесятницы это не новое Откровение, дополняющее, то, что было возвещено Спасителем. Святой Дух только напомнил ученикам (Ин ), то чему учил их Христос. Господь говорит о Святом Духе, что Он от Моего возьмет и возвестит вам (Ин 16:14). В силу полноты Божественного Откровения, явленного во Христе, никакого нового откровения, новых заветов, новых догматических истин быть не может. Ап. Павел прямо предостерегает: если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема (Гал 1:8).

Церковь не просто изначально обладала полнотой Божественного Откровения, но и ясно осознавала вверенную ей богооткровенную истину и свидетельствовала о ней. Апостолы возвещали всю волю Божию (Деян 20:27). Эта полнота истины и религиозного сознания всегда в Церкви сохраняется, что подтверждается присутствием в ней вовек Духа истины (Ин14:16). Полнота воспринятого Церковью от апостолов предания засвидетельствована словами ап. Павла: Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам (I Кор 11:2). О тождественности церковного сознания свидетельствуют святые, начиная с древнейших Отцов. Апостолы как богач в сокровищницу, вполне положили в Церковь все, что относится к истине, и вверили ее епископам, - говорит свщмч. Ириней Лионский[1].[1] [1] Св. Ириней Лионский. Против ересей, кн. 5, гл. 20, п. 1.

Следует с необходимостью сделать вывод, что богословие Церкви, в собственном значении этого термина, остается совершенно неизменным в силу полноты дарованной ей богооткровенной истины и церковного сознания.

История догматической науки наглядно свидетельствует о непрерывном ее развитии. Термин Троица появляется в богословии только во II веке. Эпоха тринитарных споров приводит к окончательному выяснению православного значения термина единосущный и формулированию троичного догмата. Эпоха христологических споров знаменует собой следующий этап в развитии догматической науки. Свт. Григорий Палама только в XIV веке создает учение о Божественных энергиях. Реформатское богословие, возникшее в XVI веке, требует от Церкви ясного ответа на вопрос о соотношении Священного Писания и Священного Предания.

Временами формирующаяся система научного догматического богословия подвергается глобальному пересмотру Об этом свидетельствует богословская эволюция как отдельных выдающихся представителей соответствующих периодов в истории богословия, так и церковного научного богословия в целом. Ярким примером непростого развития богословской науки может служить история антиникейской реакции, породившей целый ряд вероизложений, сформулированных на многочисленных поместных соборах, имевших место сразу после I Вселенского Собора 325 г. Сардикийский собор 343 г. исповедует одну ипостась Отца и Сына, которую еретики называют сущностью[1], а Константинопольский поместный собор 361 г. называет Сына Божия подобным родившему Его Отцу по писаниям и запрещает употреблять в богословских рассуждениях термины сущность и ипостась[2].[1][2] [1][1] Цит. по Спасский А., проф. История догматических движений в эпоху вселенских соборов. Сергиев Посад, С [2][2] Там же. С См. вероизложение собора в Созомен, H. E., II,

Каждая эпоха предлагает Церкви свои вопросы, на которые должен быть дан богословский ответ. История гонений XX века на Русскую Православную Церковь породила сложную экклезиологическую проблему, поставившую вопрос о природе церковной власти Техногенная цивилизация XXI века ставит серьезные вопросы о ценности человеческой личности.

Каким образом могут быть согласованы между собой, с одной стороны, признание полноты и неизменности Божественного Откровения и церковного сознания, а с другой - факт непрерывного развития догматической науки и появления новых догматов?

Теория догматического развития получила широкое распространение в западном богословии, начиная с середины XIX века. Автор этой теории - католический богослов кардинал Ньюман.

Джон Генри Ньюман ( ) был англиканским священником, настоятелем одной из Оксфордских церквей (Сент- Мери). Он пользовался большим авторитетом, был лидером «Оксфордского движения» в англиканской церкви. В 1845 г. Ньюман переходит в католичество. «Эссе о развитии христианского вероучения» (An Essay on the Development on Christian Doctrine. L., 1845) обосновывало этот шаг. Ньюман, ставший позднее кардиналом, - значительнейшая фигура в католическом богословии XIX в. Его идеи продолжали оказывать определяющие влияние на развитие католического богословия и в XX в. Достаточно сказать, что на II Ватиканском Соборе ( ) Ньюмана цитировали больше, чем какого-либо другого богослова, включая Фому Аквинского (Lapati A. D. John Henry Newman. NY, P. 124). Влияние его богословия до сих пор остается значительным.

Теория догматического развития Согласно этой теории, Церковь обладает полнотой богооткровенной истины, но частично она остается неизвестной или неясной для церковного сознания, до тех пор, пока не будет им постепенно осознана в результате развития догматической науки[1].[1] В таком понимании развитие догматической науки практически ничем не отличается от процесса развития любой другой науки, постепенно накапливающей сумму знаний об исследуемом предмете. Оно очень удобно тем, что позволяет удовлетворительно объяснить появление всевозможных догматических нововведений Римо- католической церкви и различных протестантских конфессий, которых древняя Вселенская Церковь не знала. [1][1] New Catholic Encyclopedia. New York, Vol. 4. P

Теория догматического развития К таковым можно отнести догмат о filioque, папской непогрешимости или мариальные догматы Римо- католической церкви. Теория догматического развтия плохо согласуется с указанными выше свидетельствами Священного Писания о тождественности церковного сознания. Следуя этой теории, необходимо признать, что святые апостолы менее четко могли осмыслить свой духовный опыт или даже в некотором смысле меньше о Боге знали в сравнении с современным человеком знакомым с историей богословия. Такой взгляд очевидно неприемлем.

В Катехизисе Католической Церкви прямо говорится пп. 94, 99:...понимание как сути, так и слов наследия веры может расти в жизни Церкви: через созерцание и исследование верующими...[DV 8]; речь идет, в частности, о богословских исследованиях, углубляющих познание истины Откровения[GS 62, 7]...Народ Божий в своей совокупности не перестает принимать дар Божественного Откровения, проникать в него все глубже и жить им все полнее. (Катехизис Католической Церкви. М.: Рудомино, с. - С. 34). Теория догматического развития

В протестантских конфессиях взгляд на развитие догматической науки очень разный. Одни протестантские богословы настаивают на необходимости теологического прогресса, другие, приближаясь внешне, кажущимся образом к православному пониманию, фактически отрицают возможность развития богословия как науки. Последняя точка зрения в крайней форме отражена в учебнике консервативного лютеранского богослова Д. Т. Мюллера (John T. Mueller, рус. пер.. Христианская догматика. Учебник по догматическому богословию для пасторов, учителей и мирян. Минск, сс ).

Тождество опыта есть верность Преданию. Верность преданию не мешала Отцам Церкви «создавать новые имена» (как говорит св. Григорий Назианзин), когда это было необходимо для защиты неизменной веры. Все, что было сказано впоследствии, сказано из кафолической полноты и равноценно по силе и значению тому, что возвещено в начале. И даже ныне опыт Церкви не исчерпан, а сохранен и зафиксирован в догматах»[1].[1] [1] Флоровский Г. В. Кафоличность Церкви //Избранные богословские статьи. М., С.152. «Церковь знает Христа сейчас не более, чем она знала Его во времена апостольские. Но она свидетельствует о большем. В своих определениях она неизменно выражает одно и то же, нο в неизменном образе проступают все новые и новые черты. И, тем не менее, она знает истину не меньше и не иным образом, чем знала ее в древние времена.

На IV Вселенском Соборе было составлено обращение к императору Маркиану[1], в котором подробно излагается правильное понимание развития догматической науки и его значения. Отцы Собора настаивают на практическом характере богословия как ответа на заблуждения, настаивают на неизменности и достаточности благочестия и веры и определяют работу богослова как приспособление языка к мышлению врагов[1] [1] Речь святого (вселенского халкидонского) собора к благочестивейшему и христолюбивому императору Маркиану (Деяния Вселенских Соборов. СПб., 1996, Т. III, С ).

Если бы все довольствовались уложением веры и стезю благочестия не подновляли, то не нужно было бы (сынам) Церкви ничего придумывать к символу для уяснения. А так как многие с прямой дороги совращаются на распутия заблуждения, ошибочно измышляя себе какую-то новую дорогу: то и нам необходимо обратить их к изобретениям истины, и их помышлениям противопоставить обличения, впрочем никогда не прибавляя к благочестию чего- нибудь новаго, как будто недостающего в вере, но придумывая соответствующее их новизнам [1].[1] А кто ратует против приучившихся худо мыслить, тот приспособляет язык к мышлению врагов, стараясь худо высказываемое ими разрешить доводами истины [2]. [2] [1][1] Там же. с [2][2] Там же. с. 163.