Борис Николаевич Кампов ( ) – русский советский журналист и писатель, удостоен 2 Сталинских премий и многих других наград. Во время Второй Мировой находился на Калининском фронте в качестве корреспондента «Правды».

Маресьев Алексей Петрович - заместитель командира эскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиационного полка, награжден званием Героя Советского Союза.

Мересьев прочел эту заметку раз, другой, третий. Немножко напряженно, но, в общем, лихо улыбался со снимка молодой худощавый поручик с усталым волевым лицом. Вся палата безмолвно наблюдала за Алексеем. Он поерошил волосы и, не отрывая от статейки глаз, нащупал рукой на тумбочке карандаш и тщательно, аккуратно обвел ее. - Прочел? - хитровато спросил Комиссар. (Алексей молчал, все еще бегая глазами по строчкам.) - Ну, что скажешь? - Но у него не было только ступни. - А ты же советский человек. - Он летал на "фармане". Разве это самолет? Это этажерка. На нем чего не летать? Там такое управление, что ни ловкости, ни быстроты не надо. -- Но ты же советский человек! - настаивал Комиссар. - Советский человек, - машинально повторил Алексей, все еще не отрывая глаз от заметки; потом бледное лицо его осветилось каким-то внутренним румянцем, и он обвел всех изумленно-радостным взглядом.

-Хлопцы, кого хоронят? - спросил майор. Он тоже все пытался подняться к окну, но ноги его, зажатые в лубки и залитые в гипс, мешали ему, и он не мог дотянуться. Процессия удалилась. Уже издали глухо плыли по реке, отдаваясь от стен домов, тягучие торжественные звуки. Уже вышла из ворот хромая дворничиха и закрыла со звоном металлические ворота, а обитатели сорок второй все еще стояли у окна, провожая Комиссара в его последний путь. -Кого же хоронят? Ну? Чего это вы все точно деревянные! - нетерпеливо спрашивал майор, все еще не оставляя своих попыток дотянуться до подоконника. Тихо, глухо, надтреснутым и словно сырым голосом ответил ему наконец Константин Кукушкин: - Настоящего человека хоронят... Большевика хоронят. И Мересьев запомнил это: настоящего человека. Лучше, пожалуй и не назовешь Комиссара. И очень захотелось Алексею стать настоящим человеком, таким же, как тот, кого сейчас увезли в последний путь.

Текст книги