Н.А. Некрасов ( )

Выполнила: учитель ГС(К)ОУ школы-интерната I вида: Н.Г.Жукова г. Хабаровск. 2011г

Николай Алексеевич Некрасов певец женской доли. Пронзительной болью отдаются в сердце его стихи о женской судьбе вообще и крестьянки в частности. Душевностью веет от его лирических стихотворений, посвященных русской женщине, сестре, матери. На всю жизнь поэт сохранил это трепетное и теплое чувство к несчастной, молча страдающей, скрывающей свои слезы женщине. Он и Музу свою наделил чертами страдалицы избитой кнутом крестьянки

Стихотворение 1846 года Тройка это пророчество и предостережение крепостной девушке, по молодости еще мечтающей о счастье, на минуту забывшей, что она крещеная собственность и счастья ей не положено. Стихотворение открывается риторическими вопросами, обращенными к деревенской красавице.

Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от веселых подруг?.. И зачем ты бежишь торопливо За промчавшейся тройкой вослед?.. Тройка

Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от веселых подруг?.. И зачем ты бежишь торопливо За промчавшейся тройкой вослед?..

Поживешь и попразднуешь вволю, Будет жизнь и полна, и легка... Да не то тебе пало на долю: За неряху пойдешь мужика.

У любой русской крестьянки судьба давно предрешена свыше, и никакая красота не в силах ее изменить. Поэт рисует типичную картину ее будущей жизни, до боли знакомой и неизменной. Автору тяжело сознавать, что время проходит, но не изменяется этот странный порядок вещей, настолько привычный, что не обращают на него внимания не только посторонние, но и сами участники событий. Крепостная женщина научилась терпеливо переносить жизнь как небесную кару.

И в лице твоем, полном движенья, Полном жизни, - появится вдруг Выраженье тупого терпенья И бессмысленный, вечный испуг.

Неожиданно ловишь себя на мысли, что совершенно конкретная тройка воспринимается как красивая авторская метафора, символизирующая быстротечность земной жизни. Она проносится так молниеносно, что человек не успевает осознать смысл своего существования, а тем более что-либо изменить в нем. А потому поэт возвращает нас к конкретной действительности с ее суровыми реалиями:

Не нагнать тебе бешеной тройки: Кони крепки, и сыты, и бойки, - И ямщик под хмельком, и к другой Мчится вихрем корнет молодой... Последняя строфа резко контрастирует с остальным стихотворением, потому что Некрасов сменил перекрестную рифму на парную. Так поэт подводит безжалостный итог, выносит приговор еще почти и не жившей молодой крестьянке.

Что ты жадно глядишь на дорогу В стороне от веселых подруг? Знать, забило сердечко тревогу – Все лицо твое вспыхнуло вдруг. И зачем ты бежишь торопливо За промчавшейся тройкой вослед?.. На тебя, подбоченясь красиво, Загляделся проезжий корнет. На тебя заглядеться не диво, Полюбить тебя всякий не прочь: Вьется алая лента игриво В волосах твоих, черных как ночь; Пробивается легкий пушок, Из-под брови твоей полукруглой Смотрит бойко лукавый глазок. Взгляд один чернобровой дикарки, Полный чар, зажигающих кровь, Старика разорит на подарки, В сердце юноши кинет любовь. Поживешь и попразднуешь вволю, Будет жизнь и полна и легка... Да не то тебе пало на долю: З а неряху пойдешь мужика. Завязавши под мышки передник, Перетянешь уродливо грудь, а неряху пойдешь мужика. Завязавши под мышки передник, Перетянешь уродливо грудь, Будет бить тебя муж - привередник И свекровь в три погибели гнуть.

От работы и черной и трудной Отцветешь, не успевши расцвесть, Погрузишься ты в сон непробудный, Отцветешь, не успевши расцвесть, Погрузишься ты в сон непробудный, Будешь нянчить, работать и есть. И в лице твоем, полном движенья, Полном жизни, - появится вдруг Выраженье тупого терпенья И бессмысленный, вечный испуг И схоронят в сырую могилу, Как пройдешь ты тяжелый свой путь, Бесполезно угасшую силу И ничем не согретую грудь. Не гляди же с тоской на дорогу И за тройкой вослед не спеши, И тоскливую в сердце тревогу Поскорей навсегда заглуши! Не нагнать тебе бешеной тройки: Кони крепки, и сыты, и бойки, - И ямщик под хмельком, и к другой Мчится вихрем корнет молодой

«Доля ты! – русская долюшка женская! Вряд ли труднее сыскать…»