Гуманитарная гносеология в XVII-XVIII вв.: оформление исходных логических моделей (Декарт и Вико)

«…отбросить как безусловно ложное все то, в чем мог вообразить малейший повод к сомнению; я хотел посмотреть, не останется ли после этого в моем убеждении что-либо несомненное. Таким образом, так как наши чувства нас иногда обманывают, я допустил, что нет ни одной вещи, которая была бы такой, какой она нам представляется; и так как есть люди, которые ошибаются даже в простейших вопросах геометрии и совершают паралогизмы, то, полагая, что я так же подвержен заблуждению, как и всякий другой, я отверг как ложные все основания, которые прежде считал доказательствами. Наконец, я принял во внимание, что те же представления, которые мы имеем бодрствуя, могут явиться нам и во сне, не будучи в этом случае действительностью, и решил признать все когда-либо приходившее мне на ум не более истинным, чем иллюзии моих снов. Но я тотчас обратил внимание на то, что в то время, как я хотел считать все ложным, необходимо было, однако, чтобы я, мысливший это, был чем-нибудь; заметив, что истина «я мыслю, следовательно, я существую», так прочна и надежна, что самые чудовищные предположения скептиков не были бы в состоянии поколебать ее, я заключил, что мог ее принять без опасений за первый принцип искомой философии» Декарт Р. Рассуждение о методе // Декарт Р. Разыскание истины. СПб., С. 91 – 92.

Следствия из cogito «Я мыслю, следовательно, я существую» - начало коперникианского (Кант) поворота в философии – (мои) мысли для меня более достоверны, чем материя и чем мысли других. Все познается только «в уме» (пример с воском, который при нагревании меняет и цвет, и форму, но мы продолжаем знать о нем, что он воск). Почему принцип cogito, ergo sum так очевиден? Потому что ясен и отчетлив. То, что мы воспринимаем ясно и отчетливо – истинно.

Итак, в XVII в. в представление о науке (об организованном знании) входят: Стремление к «истине» - к такой теории, которая будет преодолевать исходную зависимость впечатления о предмете от специфики положения наблюдателя (причину многообразия мнений и свидетельство их ложности). Представление о «методе» (о том, что движение от данных к теории должно быть проделано «по правилам»): И эти правила облегчают интеграцию результатов усилий разделяющих их людей в единое целое; Отделяют сообщество тех, кто умеет по ним работать («ученых», в т.ч. и обладающих правом признавать вступление в свои ряды новых людей) от «простецов» и «самоучек». Вклад ученого тем больше, чем труднее было ему пройти по той дороге, на которой он оказался первым, и чем легче стало идти по этой дороге вслед за ним. Идея знания как кумулятивного доказательства (желательно – выраженного в похожей на математическую форме): любая внешняя информация вначале вызывает недоверие и входит в корпус знания только после того как станет «ясной и очевидной» при помощи того знания, которое было признано «ясным и очевидным» раньше.

Подлинность события (поведение N, диагноз болезни, смысл истории или картины) скрыта от нас за «оптическими» (интеллектуальными, культурными) обманами. Обманы (они же ракурсы, способы видеть) могут восходить к свидетельствам, истолкованиям или быть аспектами самого предмета. Но в любом случае познание рассматривается как раскодирование последовательности искажений (дающих разные видения предмета).

Этот образ знания, по моему мнению, является исходным для европейской науки по крайней мере с того времени, когда она стала наукой: то есть сделала различие между истиной и ложью предметом не индивидуальных озарений, но коллективного проекта. ИСТИНА МЕТОД СОМНЕНИЕ В этом проекте прошедшие квалификацию профессионалы могут пользоваться результатами друг друга и в то же время решительным образом отстоят от простого народа, который не умеет думать так, чтобы понимать и убеждать друг друга с необходимой доказательностью. Уже в XVII веке такой образ науки снискал себе несомненную популярность:

Начало эмансипации «гуманитарных наук» из корпуса «науки вообще» Оспаривание Джб. Вико (1668 – 1744) декартовской модели доказательности как единственной модели гуманитарного знания

Социальная физика XVII в. Примеры в области высокой философии: 1) геометрический аппарат дедуктивной этики (Спиноза); 2) механистические модели человека (Гейлинкс), государства и языка (Гоббс). Примеры в области конкретных гуманитарных исследований: 1) критическое источниковедение Мабийона; недоверие источникам; 2) рационалистическая критика истории. Несомненный рост числа научных исследований и повышение статуса людей, занимающихся научным трудом.

Критика «социальной физики» и картезианства В чем могут быть причины критики программы «социальной физики»??? Возможно, даже не осознавая этого, многие гуманитарии не хотят вкладывать те усилия, которых требуют от них строгие идеалы доказательности. Или, соответствуя этим требованиям, они не надеются прийти к сколько-нибудь интересным результатам. Можно сказать и по-другому: наряду с декартовской системой правил, продолжала существовать и апеллировавшая не столько к доказательству, сколько к убеждению, традиционная модель гуманитарного знания. Однако для сохранения этой модели потребовалось ответить на декартовскую идеологию. Поскольку «лень» в качестве аргумента не принимается, была построена альтернативная модель аргументации – (работать в поле исключительно доказательного знания) не «слишком трудно», а «слишком мало». Иными словами: когда Декарт думает, что он что либо доказал, он всего лишь устал сомневаться и вступил в состояние «ясности»

Критика картезианства Джб. Вико Лейтмотив - недостаточность дедуктивного знания. Негативная критика: неспособность познания того, что не создано человеком. Психологичность декартовского критерия «ясности и очевидности». «Человек вследствие бесконечной природы человеческого ума делает самого себя правилом Вселенной там, где ум теряется от незнания» Человеку свойственно познавать неизвестное, исключительно уподобляя его себе. Начатый Декартом «коперникианский переворот» (не «что это такое», а «почему я так об этом думаю») получает логическое продолжение: о чем бы ни шла речь, на самом деле она идет о содержании наших представлений.

Однако Вико превращает эту негативную аргументацию в позитивную: Если человек познает неизвестное, исключительно уподобляя его себе То воистину познаваемым может быть (только) то, что и так аналогично человеку, то, что появилось в ходе человеческой деятельности Очерчивается предмет гуманитарных наук - то, что было создано человеческими намерениями и человеческими средствами.

Устройство концепции Вико («Основания новой науки об общей природе наций», 1725) 1. Нужно, чтобы истинными могли быть не обязательно доказанные суждения. Нужен другой, помимо дедукции, критерий истинности или хотя бы правдоподобности. 2. Установлено, что человек способен (лучше) познать только то, что ему подобно, соприродно. Значит, человек (= исследователь) в состоянии разобраться в окружающем его сотворенном людьми же мире. Чтобы это познание было более корректным, следует: 1) предположить универсальность человеческой природы; 2) допустить проницаемость и неискаженность описательных и познавательных средств: языка, системы человеческих намерений и умозаключений, отражения человеческих действий в исторических фактах. К примеру, исследование французских садов XVIII века: мы можем строить догадки о впечатлении, которое эти сады должны были производить, о критериях «красивого» или «возвышенного»; об отличиях «нашего» и «французского XVIII века» восприятия, мы можем судить благодаря словарям и исследованиям.

Человеческой природе Вико приписывает Здравый смысл Способность непосредственно понимать значение высказываний и событий. Полезность идеи здравого смысла в гуманитарных науках: 1) возможность пренебречь недоступностью точного исследования, эксперимента и измерения; 2) возможность оправдать личную заинтересованность исследователя, значимость для него предмета. Непосредственные следствия гипотезы о здравом смысле: – Специальная наука о свободном поведении людей (филологии у Вико); основной ее метод - исследование текстов. – Трудности интерпретации человеческого поведения; признание историчности - изменения (хотя и в принципе единой) человеческой природы во времени.

Вико о формах гуманитарного познания: а) аналогия и приведение примеров вместо дедукции; б) интерес к области проявления свободной человеческой воли, не подчиняющейся закономерностям. Т.е. к истории и литературе; в) активное использование метафор и риторики.

«Основания новой науки об общей природе наций» «общая природа наций» - презумпция изначальной (относительной) одинаковости людей. Делает корректным не только дедуктивное знание, но и правдоподобное «новая наука» - «Филология». Наука не о необходимости (которую можно реконструировать в доказательстве), а о свободе воли человеческого поведения. И если доказательство не справляется с человеческой жизнью по определению, ищем другие средства (аналогию, экспрессию и т.п.).

Однако – это «наука» И преодоление методологической дистанции (между данными и ответом) происходит все равно не наобум, а по правилам и стандартам, которые (институционализированно!) отделяют тех, кто умеет ими пользоваться, от тех, кто в силу своего неумения должен оплачивать квалифицированных экспертов.

Таким образом, «правила» (методичность) интеллектуальной деятельности остаются условием существования гуманитариев как социальной группы (европейского общества), даже если «доказательность» может быть поставлена под сомнение. И нуждаются (правила собственной интеллектуальной деятельности) в осознании и контроле.