Поэтические циклы поэтессы
«Версты» В стихах гг. много гулких пространств, бесконечных дорог, быстро бегущих туч, криков полночных птиц, багровых закатов, предвещающих бурю, и лиловых беспокойных зорь. Самый стих у нее постоянно кружится, плещет, сверкает, переливается и тревожно- празднично звенит туго натянутой струной.
Кто создан из камня, кто создан из глины,- А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело-измена, мне имя-Марина, Я - бренная пена морская. … Дробясь и гранитные ваши колена, Я с каждой волной воскресаю! Да здравствует пена - веселая пена- Высокая пена морская! («Кто создан из камня, кто создан из глины…»)
«Любви старинные туманы» Цикл, исполненный нежности и горечи: в нем «маска» как бы немного сдвинута с актерской души и видна живая боль, печаль, любовь – старинная и потому вечная, сегодняшняя. Цветаева вживалась в театральную стихию, пробовала «дать персонаж», создать «стиховые роли», создать характерную маску, отчасти выработать диалог, наметить сюжет, научиться сценической «повествовательности», не теряя при этом ни лиризма, ни обще романтичности интонации.
Ревнивый ветер треплет шаль. Мне этот час сужден – от века. Я чувствую у рта и в веках Почти звериную печаль. Такая слабость вдоль колен! -Так вот она, стрела господня!- -Какое зарево! - Сегодня Я буду бешеной Кармен…. («Любви старинные туманы…»)
«Разлука» В стихах этого цикла звучат мотивы невстречи или встречи в «лазори», полуобреченности и надежды, верности и заклятия молчанием сильны. Возникает образ судьбы, которая принимает «античный»облик Рока.
Все круче, все круче Заламывать руки! Меж нами не версты Земные, - разлуки Небесные реки, лазурные земли, Где друг мой навеки уже- Неотъемлем… («Все круче, все круче…»)
О ты, чего святотатство Коснуться в храме не могло, - Моя напасть, мое богатство, Мое святое ремесло. («Ты, уцелевший в сердце нищем…»)
«Ремесло» «Ремесло» включает в себя не только стихи, посвященные собственному творчеству. В нем – произведения, отражающие разные стороны духовной жизни: и смысл, и забота, и радость дней. Духовное напряжение ее очень велико, но исступленность недавних интонаций смягчена Благой вестью и пришедшей янтарной мудростью, в которой даже сегодняшний день видится словно застывшим в тяжелой капле вечности.
Скоро уж из ласточек – в колдуньи! Молодость! Простимся накануне. Постоим с тобою на ветру. Смуглая моя! Утешь сестру. Полыхни малиновою юбкой, Молодость моя! Моя голубка Смуглая! Раззор моей души! Молодость моя! Утешь, спляши! Полосни лазоревою шалью, Шалая моя! Пошалевали Досыта с тобой! Спляши, ошпарь! Золотце мое – прощай, янтарь! Неспроста руки твоей касаюсь, Как с любовником с тобой прощаюсь. Вырванная из грудных глубин – Молодость моя! – Иди к другим! («Скоро уж из ласточек – в колдуньи!...»)
«Стихи Пушкину» Через весь цикл Цветаева проводит тему «поэт и власть», «поэт и царь» – она инструментует ее в тонах сарказма и издевки. Она – против того Пушкина, которого выдумали «пушкиньянцы», которого «захрестоматизировали», сделали школьным примером и образцом, ревнителем меры и порядка.
Всех живучей и живее! Пушкин – в роли мавзолея? Кого же это так – точно воры вора Пристреленного – выносили? Изменника? Нет. С проходного двора – Умнейшего мужа России.
«Стихи к Чехии» К стихам о Чехии Цветаева подошла не только с любовью, но с хорошим знанием и личным, интимным пониманием души ее народа. Это прекрасный образец публицистической, политической лирике Цветаевой.
Не умрешь, народ! Бог тебя хранит! Сердцем дал – гранат, Грудью дал – гранит. Процветай, народ, - Твердый, как скрижаль, Жаркий, как гранат, Чистый, как хрусталь. («Не умрешь, народ!...»)
Нашему слуху сквозь шум времени внятно звучит своенравная, торопящаяся, неистовая ритмика ее стихов: то стучит ожившее цветаевское сердце… Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала – тоже! Прохожий, остановись! ………………………. Но только не стой угрюмо, Главу опустив на грудь. Легко обо мне подумай, Легко обо мне забудь. Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… - И пусть тебя не смущает - Мой голос из-под земли. - («Идешь, на меня похожий…»)