Владислав Фелицианович Ходасевич [16 (28) мая 1886, Москва 14 июня 1939, Париж], русский поэт, критик, мемуарист. 125 лет со дня рождения

Родился в Москве в 1886 г. Начал печататься с 1905 г. В альманахах и журналах символистов. Первую книгу стихов «Молодость» выпустил в 1908 г. С 1922 г. Ходасевич в эмиграции. В этом году им была издана четвертая книга стихов «Тяжелая лира». С 1925 г. Ходасевич окончательно поселился в Париже. За 17 лет эмигрантской жизни им написано огромное количество критических статей и рецензий, кроме того- воспоминания, из которых составлялась книга «Некрополь»(1939). В Париже Ходасевичем издана пятая и последняя книга стихов. Ходасевич занимался Пушкиным и Державиным. О последнем написана книга «Державин»(1931). Умер Ходасевич в 1939г. Родился в Москве в 1886 г. Начал печататься с 1905 г. В альманахах и журналах символистов. Первую книгу стихов «Молодость» выпустил в 1908 г. С 1922 г. Ходасевич в эмиграции. В этом году им была издана четвертая книга стихов «Тяжелая лира». С 1925 г. Ходасевич окончательно поселился в Париже. За 17 лет эмигрантской жизни им написано огромное количество критических статей и рецензий, кроме того- воспоминания, из которых составлялась книга «Некрополь»(1939). В Париже Ходасевичем издана пятая и последняя книга стихов. Ходасевич занимался Пушкиным и Державиным. О последнем написана книга «Державин»(1931). Умер Ходасевич в 1939г.

Среди русских писателей первой половины XX века, чье творчество возвращается в последние два года к широкому читателю в нашей стране, Владислав Ходасевич, безусловно, один из крупнейших. Журнальные публикации уже познакомили многих с образцами его лирики и, в меньшей степени, мемуаристики, историко- литературной эссеистики и эпистолярного наследия. Среди русских писателей первой половины XX века, чье творчество возвращается в последние два года к широкому читателю в нашей стране, Владислав Ходасевич, безусловно, один из крупнейших. Журнальные публикации уже познакомили многих с образцами его лирики и, в меньшей степени, мемуаристики, историко- литературной эссеистики и эпистолярного наследия.

Дар тайнослышанья тяжелый Странно- жить и знать, что был на земле такой поэт Владислав Ходасевич, с Странно- жить и знать, что был на земле такой поэт Владислав Ходасевич, с аристократической небрежностью бросивший современникам: аристократической небрежностью бросивший современникам: Люблю людей, люблю природу, Но не люблю ходить, гулять И твердо знаю, что народу Моих творений не понять. ……………………………………… Ни грубой славы, ни гонений От современников не жду, Но сам стригу кусты сирени Вокруг террасы и в саду. Живший во «дни громадных потрясений2, он лучше остальных понял, что Живший во «дни громадных потрясений2, он лучше остальных понял, что ничего нет драгоценнее у бездны мрачной на краю, чем «неоцененная дотоль вся ничего нет драгоценнее у бездны мрачной на краю, чем «неоцененная дотоль вся мудрость малых поучений» мудрость малых поучений» он занимался искусством; искусство и –шире- культура занимали его больше, чем он занимался искусством; искусство и –шире- культура занимали его больше, чем перестройка целого мира. Культура как переход в ино- бытие, возможность прорвать перестройка целого мира. Культура как переход в ино- бытие, возможность прорвать «тугую плеву дней». «тугую плеву дней».

Владислав Ходасевич в отличие от большинства поэтов «серебряного века» не принадлежал ни к каким литературным партиям и течениям. Тем не менее строгий критик Владимир Вейдле назвал его «одним Владислав Ходасевич в отличие от большинства поэтов «серебряного века» не принадлежал ни к каким литературным партиям и течениям. Тем не менее строгий критик Владимир Вейдле назвал его «одним из больших русских поэтов нашего из больших русских поэтов нашего времени» и отметил, что «в стихотворении времени» и отметил, что «в стихотворении своем Ходасевич защитился от своем Ходасевич защитился от символизма Пушкиным, а символизма Пушкиным, а также…интимностью тона, простотой также…интимностью тона, простотой реквизита и отказом от превыспаренного реквизита и отказом от превыспаренного словаря». Поэзия Ходасевича словаря». Поэзия Ходасевича привлекательна именно открытой своей привлекательна именно открытой своей личностью и «незаумным» складом речи. личностью и «незаумным» складом речи.

У г. Ходасевича каждое стихотворение является тщательным изделием художника- ювелира: жемчужины его рифм полновесны: нигде нет лишних, безобразящих придатков, дешевого стекляруса и кричащих стразов В. Садовский

Державин Книжная судьба В.Ходасевича на родине после шести с лишним десятилетий перерыва продолжается не сборником стихов или воспоминаний, не книгой о Пушкине, но биографией Державина. Державин интересовал Ходасевича на протяжении всей жизни. Заслуга нового прочтения и нового открытия Державина всецело принадлежит "серебряному веку". Из забвения творчество поэта вывели Б.Садовский, Б.Грифцов. В.Ходасевич сыграл в этом "открытии" самую значительную роль. Читателю, который бы хотел познакомиться с судьбой Державина, трудно порекомендовать более ответственное чтение.

Про Ходасевича говорят: «Да, и он поэт тоже…..И хочется крикнуть: «Не тоже, а поэт Божьей милостью, единственный поэт Божьей милостью, единственный в своем роде». в своем роде» А. Белый

Некрополь Книга "Некрополь", уже давно ставшая классикой мемуарного жанра, интересна прежде всего острыми характеристиками людей, с которыми В.Ходасевича сталкивала жизнь - среди них А.Блок, В.Брюсов, А.Белый, Н.Гумилев, М.Горький, Ф.Сологуб, - и точным описанием эпохи. В книгу включены также мемуарные очерки, не вошедшие в «Некрополь», публиковавшиеся в эмигрантских газетах и журналах. Книга "Некрополь", уже давно ставшая классикой мемуарного жанра, интересна прежде всего острыми характеристиками людей, с которыми В.Ходасевича сталкивала жизнь - среди них А.Блок, В.Брюсов, А.Белый, Н.Гумилев, М.Горький, Ф.Сологуб, - и точным описанием эпохи. В книгу включены также мемуарные очерки, не вошедшие в «Некрополь», публиковавшиеся в эмигрантских газетах и журналах.

Белый коридор Текстуально и хронологически является продолжением изданного в Брюсселе в 1939 году "Некрополя". Белый коридор - третья книга воспоминаний Белый коридор - третья книга воспоминаний Ходасевича. Сюда вошли все воспоминания, Ходасевича. Сюда вошли все воспоминания, перепечатанные в ЛСВ, и кроме того – перепечатанные в ЛСВ, и кроме того – автобиографическая заметка "О себе", автобиографическая заметка "О себе", воспоминания о детстве ("Младенчество") и воспоминания о детстве ("Младенчество") и также двенадцать мемуарных очерков и также двенадцать мемуарных очерков и портретов, не перепечатанных с х годов. портретов, не перепечатанных с х годов.

Как Ходасевич связан с Пушкиным, так он не связан ни с каким другим русским поэтом, и так с Пушкиным не связан никакой другой русский поэт В. Вейдле

стихотворения Владислав Ходасевич Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта. Вот - истинно приятный лимонад. Они легки, как шелковый халат. Для гениев всего одна минута Есть у меня. Зато бездарность...- о, Я вечер целый трачу на нее. Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта. Вот - истинно приятный лимонад. Они легки, как шелковый халат. Для гениев всего одна минута Есть у меня. Зато бездарность...- о, Я вечер целый трачу на нее.

Владислав Ходасевич Пускай минувшего не жаль, Пускай грядущего не надо - Смотрю с язвительной отрадой Времен в приближенную даль. Всем равный жребий, вровень хлеба Отмерит справедливый век. А всё-таки порой на небо Посмотрит смирный человек,- И одиночество взыграет, И душу гордость окрылит: Он неравенство оценит И дерзновенья пожелает... Так нынче травка прорастает Сквозь трещины гранитных плит. Пускай минувшего не жаль, Пускай грядущего не надо - Смотрю с язвительной отрадой Времен в приближенную даль. Всем равный жребий, вровень хлеба Отмерит справедливый век. А всё-таки порой на небо Посмотрит смирный человек,- И одиночество взыграет, И душу гордость окрылит: Он неравенство оценит И дерзновенья пожелает... Так нынче травка прорастает Сквозь трещины гранитных плит. ПРОЩАНИЕ Итак, прощай. Холодный лег туман. Горит луна. Ты, как всегда, прекрасна. В осенний вечер кто не Дон-Жуан?- Шучу с тобой небрежно и опасно. Итак, прощай. Ты хмуришься напрасно: Волен шутить, в чьем сердце столько ран. И в бурю весел храбрый капитан. И только трупы шутят неопасно. Страстей и чувств нестрогий господин, Я всё забыл. Прости: всё шуткой стало, Мне только мил в кольце твоем рубин... Горит туман отливами опала, Стоит луна, как желтый георгин. Прощай, прощай!.. Ты что-то мне сказала?

Крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии, он (Ходасевич)останется гордостью русской поэзии, пока жива последняя память о ней. Крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии, он (Ходасевич)останется гордостью русской поэзии, пока жива последняя память о ней В. Сирин(Набоков)

Все былые страсти, все тревоги Навсегда забудь и затаи... Вам молюсь я, маленькие боги, Добрые хранители мои. Скромные примите приношенья: Ломтик сыра, крошки со стола... Больше нет ни страха, ни волненья Счастье входит в сердце, как игла.

Есть в России прекрасные поэты, без которых можно прожить жизнь( Языков, Майков, Брюсов). Есть десять имен, без которых нет русской поэзии. Пусть пять из них (Державин, Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев) будут бесспорны- о других пяти будет вестись вечный спор. Одни зовут Блока и Ахматову, другие Пастернака и Анненского. Но больше десяти все равно не наберется. Ходасевич стал одиннадцатым(….) Есть в России прекрасные поэты, без которых можно прожить жизнь( Языков, Майков, Брюсов). Есть десять имен, без которых нет русской поэзии. Пусть пять из них (Державин, Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев) будут бесспорны- о других пяти будет вестись вечный спор. Одни зовут Блока и Ахматову, другие Пастернака и Анненского. Но больше десяти все равно не наберется. Ходасевич стал одиннадцатым(….) 1939 Н. Берберова