П. П. Ершов ( ) – автор (?) одного шедевра Род. в Сибири, в семье чиновника, учился в Тобольской гимназии, затем годах учился на философско-юридическом отделении Петербургского университета. В ун-те сближается с профессором русской словесности Петром Плетнёвым, знакомится с В. Жуковским и А. С. Пушкиным. В 19-летнем возрасте пишет сказку Конек-горбунок, о которой Пушкин сказал: «Теперь этот род сочинений можно мне и оставить». Сказку печатают во фрагментах в журнале «Библиотека для чтения» (1834), а спустя несколько месяцев отдельной книжкой. В 1856 г. вышло второе, переработанное изд. сказки, текст которой считаетыся каноническим; При жизни Ершова сказка вышла еще 6 раз , 1843, 1856 (с иллюстрациями – гравюрами), 1861, 1865, Издается по сей день. На польский язык перевел ее лодзинский поэт Игорь Сикирицкий (1976). По сказке ставятся театральные спектакли, снимаются фильмы.

Первое издание Конька-горбунка

Конёк-горбунок СУС 531= K 531 Конек-горбунок: помогает герою на службе у царя; герой добывает жар-птицу, царевну, выполняет ее свадебные поручения; купается в кипятке и становится красавцем; царь пробует то же, погибает; герой получает руку царевны. - есть записи XVIII в. – Погудка I, 9.

На Коньке-Горбунке воочью сбывается русская пословица:не родись ни умён, ни пригож, а родись счастлив. Вся моя заслуга тут, что мне удалось попасть в народную жилку. Зазвенела родная и – и русское сердце отозвалось от хладных финских скал до стен недвижного Китая. (П. Ершов) Конёк мой снова поскакал по всему русскому царству. Счастливый ему путь! Заслышав, тому уже 22 года, похвалу себе от таких людей, как Пушкин, Жуковский и Плетнёв, и проскакав в это время во всю долготу и широту русской земли, он … тешит люд честной, старых и малых, сидней и бывалых, и будет тешить их, пока русское слово будет находить отголосок в русской душе, то есть до скончания века. (П. Ершов)

Повторения в рассказе о поведении героя Strażnik słowa nie uronił, Przed obrazem się pokłonił, Chrząknął, kichnął i tak rzekł: Strażnik słowa nie uronił, Przed obrazem się pokłonił, I zębami dzwoniąc rzekł: Караульщик помолился, Вправо, влево поклонился И, прокашлявшись, сказал : Караульщик помолился, Вправо, влево поклонился И сквозь зубы отвечал:

Сохранение сказочной обрядности (формулы и троекратые повторения За горами, за лесами, За широкими морями, Против неба на земле Жил старик в одном селе. Кто стучится сильно так? Это я, Иван-дурак! (Самоназывание героя) Караульщик помолился Вправо, влево поклонился И, прокашлявшись, сказал: Караульщик помолился, Вправо, влево поклонился И сквозь зубы отвечал:

И ронические ноты в повествовании; Всезнающий повествователь; Обнажение приемов (Тут рассказчик замолчал,/ Позевнул и задремал.) Непосредственные обращения к читателю; Введение внутренни х монолог ов героев ; Открытая назидательность.

Na s. 9 np. narrator najpierw mówi, że Gawryłę (drugiego z braci) strach ogarnął i że przeczekał noc pod płotem («И всю ночь ходил дозором / У соседки под забором. /Жутко было молодцу!», a później dodaje: Zaświtało. Nadszedł ranek./Zuch Gawryło wszedł na ganek.(« Но вот утро. Он к крыльцу:

Всезнающий повествователь; narrator ma cechy narratora wszechwiedzącego. Por s. 37 Po miesiącu... Dodam tu ze swojej strony: Ochmistrz ten był przełożonym.

Иронические ноты В авторском повествовании Ершовского Конька- горбунка появляются, чуждые народной сказке, иронические ноты. Так, напр., говоря о «подвиге» второго из братьев – Гаврилы замечает, что тот «всю ночь ходил дозором / У соседки под забором», а потом добавляет: «Жутко было молодцу!» Zaświtało. Nadszedł ranek./Zuch Gawryło wszedł na ganek.(« Но вот утро. Он к крыльцу:

Пользуясь формулой, тут же ее дискредитирует, отменяет. Много ль времени аль мало С этой ночи пробежало, Я про это ничего Не слыхал ни от кого. Ну, да что нам в том за дело, Год ли, два ли пролетело, Ведь за ними не бежать... Станем сказку продолжать. Ну-с, так вот что! Раз Данило (В праздник, помнится, то было), Натянувшись зельно пьян, Затащился в балаган.

Формулы / запрет и нарушение запрета Тут конек ему заржал. Не тужи, Иван, сказал, Велика беда, не спорю; Но могу помочь я горю, Ты на черта не клепи: Братья коников свели. Ну, да что болтать пустое, Будь, Иванушка, в покое. На меня скорей садись, Только знай себе держись; Я хоть росту небольшого, Да сменю коня другого: Как пущусь да побегу, Так и беса настигу. Говорит ему конек: Вот уж есть чему дивиться! Тут лежит перо Жар-птицы, Но для счастья своего Не бери себе его. Много, много непокою Принесет оно с собою. Говори ты! как не так! Про себя ворчит дурак; И, подняв перо Жар-птицы, Завернул его в тряпицы, Тряпки в шапку положил И конька поворотил.

дидактизм Стыдно, братья, воровать! Хоть Ивана вы умнее, Да Иван-то вас честнее: Он у вас коней не крал. Wania krzyknął: Nie wstyd kraść? Przewyższacie mnie mądrością, Ale ja was uczciwością

wprowadza monologi wewnętrzne bohaterów Dobrze - myśli sobie Wania (s. 14); / Ладно, думает Иван. Mówiąc myśli brat Daniło: //Żeby cię tam udusiło (s. 24); Wania śledzi je z zachwytem //[...] I tak sam do siebie prawi: // Czekaj, ty diabelski... (s. 52)

Сказка в сказке ( Царь-девиц а и Ваня) Сцена чтения лубочных книжек в царской поварне. Рассказчик сообщает, что они уже прочитали Еруслана, а один из служителей принес «чудо-кижку» со сказками. Все выбирают для чтения последнюю из пяти, повествющющую «О прекрасной Царь-девице», после чего «слуга, усевшись важно,/ Стал рассказывать протяжно» о Царь-девице, родной сестре месяца. Царский спальник, подслушивающий разговоры слуг, прибегает к царю и говорит, что царский стремянной якобы поклялся царской бородой, что он знает Царь-девицу и даже в состоянии ее из далеких заморских стран доставить и эту птицу. Царь вызывает Ивана и, несмотря на его сопротивление, посылает дурака за очередной диковинкой. (с. 64 и сл.)

Ироническое отношение к сказочной красоте Bajka mówi o niej przecież, Że jest najpiękniejsza w świecie/... Ja jej darmo nawet nie chcę - zaloty cara do Cud-dziewicy i próba odmłodzenia cara

Мультфильм 1947