МНЕ НА ПЛЕЧИ БРОСАЕТСЯ ВЕК- ВОЛКОДАВ... Трагические страницы жизни и творчества Осипа Мандельштама

Звёзды смерти стояли над нами, И безвинная корчилась Русь И безвинная корчилась Русь Под кровавыми сапогами Под кровавыми сапогами И под шинами чёрных марусь. И под шинами чёрных марусь. А.Ахматова

Эмигрировали, навсегда расставшись с Россией Поэты Вячеслав ИвановВячеслав Иванов Дмитрий МережковскийДмитрий Мережковский Зинаида ГиппиусЗинаида Гиппиус Георгий ИвановГеоргий Иванов Ирина ОдоевцеваИрина Одоевцева Константин БальмонтКонстантин БальмонтКомпозиторы Сергей РахманиновСергей Рахманинов Игорь СтравинскийИгорь Стравинский Балерина Анна Павлова Организатор русских сезонов Сергей Дягилев Художники Александр БенуаАлександр Бенуа Константин СомовКонстантин Сомов Марк ШагалМарк Шагал Василий КандинскийВасилий Кандинский

Высланы из России философы с мировыми именами Николай Бердяев Сергей Булгаков Николай Лосский

Умерли в России, не имея возможности расправить крылья Александр Блок Михаил Кузмин Анна Ахматова Фёдор Сологуб

Прервали свою жизнь на взлёте Сергей Есенин Владимир Маяковский Марина Цветаева

Расстреляны поэт Николай Гумилёв режиссер Всеволод Мейерхольд

Умирает в пересыльном лагере под Владивостоком поэт Осип Мандельштам

Век мой, зверь мой, кто сумеет Заглянуть в твои зрачки. И своею кровью смоет Двух столетий позвонки?

Автопортрет В поднятье головы крылатый Намек – но мешковат сюртук; В закрытье глаз, в покое рук – Тайник движенья непочатый. Так вот кому летать и петь И слова пламенная ковкость - Чтоб прирожденную неловкость Врожденным ритмом одолеть.

Жизнь – кому сыто, кому решено: Всех не помилуешь. В осыпь всеобщую Вас-то за что, Осип Эмильевич?

Мы живем, под собою не чуя страны. Наши речи за десять шагов не слышны. А коль хватит на полразговорца, Так припомним кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны. А слова, как пудовые гири, верны, Тараканы смеются усища И сияют его голенища. А вокруг него сброд толстошеих вождей, Он играет услугами полулюдей, Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет, Он один и собачит и тычет. Как подкову, кует за указом указ – Кому в лоб, кому в пах, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него – то малина. И широкая грудь осетина.Мы живем, под собою не чуя страны. Наши речи за десять шагов не слышны. А коль хватит на полразговорца, Так припомним кремлевского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны. А слова, как пудовые гири, верны, Тараканы смеются усища И сияют его голенища. А вокруг него сброд толстошеих вождей, Он играет услугами полулюдей, Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет, Он один и собачит и тычет. Как подкову, кует за указом указ – Кому в лоб, кому в пах, кому в бровь, кому в глаз. Что ни казнь у него – то малина. И широкая грудь осетина.

По свидетельству Е.Евтушенко: «Мандельштам был первым русским поэтом, написавшим стихи против начинавшегося в 30-е культа личности Сталина, за что и поплатился». Резолюция Сталина после прочтения стихотворения «Мы живем, под собою не чуя страны…» гласила: «Изолировать, но сохранить».

Последняя фотография О.Мандельштама из личного дела в Бутырской тюрьме, август 1938 г. Выписка из протокола Особого совещания при НКВД СССР, 2 августа 1938 г.

27 декабря 1938 г. Поэт умирает от болезни и истощения в больничном бараке пересыльного лагеря.

Это какая улица? Улица Мандельштама. Что за фамилия чертова! Как её не вывертывай, Криво звучит, а не прямо. Мало в нем было линейного, Нрава он был не лилейного, И потому эта улица Или, верней, эта яма Так и зовется по имени Этого Мандельштама.