Презентация к уроку кубановедения К 80-летию голодомора на Кубани Учитель географии и кубановедения Королева Марина Васильевна Работу выполнила ученица 10 класса Королева Анастасия Александровна Муниципальное бюджетное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа 9 Муниципального образования Щербиновский район станица Новощербиновская

ЭТО НУЖНО НЕ МЕРТВЫМ, ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ!

На руке зерно пшеницы Цветом солнечным лучилось. Степь, которой нет границы В зёрна хлебные вместилась. Степь лежала на ладони, Степь, бескрайняя от века Глядя на зерно, я понял, Всё в величье человека.

.

Кубань хлеборобная Над родной стороной солнце ласково светит, Облака в синеве уплывают бесследно. А в бескрайних степях золотые колосья, Словно волны, тихо шелестят. Ты Кубань,моя хлеборобная, Нет родней тебя, наш казачий край, На полях твоих жаркий труд кипит, Зреет наш богатый урожай.

Причины голода лежат в методах коллективизаци и, в политике заготовок. Колхоз обязан был сдавать свою продукцию государству. Валовые сборы в колхозах уменьшались, а заготовки из года в год росли.

Раскулачивание и расказачивание – еще одна из причин, которая привела к голодомору.

Но наступили страшные времена… За невыполнение хлебозаготовок занесли ряд станиц Краснодарского края на «черную доску». В этот список попала и Новощербиновская

Сразу же в станицу прекратили завоз товаров, запретили государственную и кооперативную, колхозную торговлю…

Далее в Новощербиновскую прибыли солдаты и милицейские патрули, которые окружили ее плотным кольцом. В период с осени 1932 по весну 1933 года в Новощербиновскую нельзя было покинуть и въехать в нее…

Из числа сознательных колхозников и активистов были созданы комитеты содействия (комсоды) для проведения операций по изъятию хлеба. Но забирали не только хлеб, забирали все съестное, не оставляя ни тыквы, ни капусты

Комсоды «орудовали» круглосуточно. Приходя в дом, они всюду искали спрятанное зерно- срывали полы, рушили стены и печки в доме (хотя на улице была уже зима и стояли морозы), срывали крыши, раскидывали скирды сена и соломы, перекапывали огороды…. Хлеба у людей уже не было!

Балакший П.М.: «Я тоже со своей комсомольской группой ходил по хатам, тоже искал. Зайдешь, глядишь, а хозяева уже почти мертвые. Что там было искать – все было и так ясно! Слова в глотке застревали и сердце сжималось. Им бы помочь, пока еще живыми были, а не последние крохи отнимать. Особенно тяжко было глядеть на детей, не беспомощные и безропотные существа. Ручку, как соломинку тоненькую протянет и еле шепчет: «Дядя, дай сухарик!» Дверью хлопнешь да на улицу».

Небывалый урожай, Отобрала продразвёрстка, И, как хочешь - выживай, Ты c детьми - в станице горькой. Из станицы всё свезли, И, на баржи, погрузили, За границу увезли, Всё зерно, что для себя растили. Вспухло, с голоду, село, Умирать - одно осталось, И, при Сталине, оно, Растворилось, растерялось. Выясняется сейчас, В жутком голоде жестоком, Сгинули в тот скорбный час, Много, много миллионов

В декабре 1932 года, по рассказам новощербиновцев переживших голод, уже началось массовое вымирание жителей станицы. Люди падали и умирали прямо на улицах, мертвыми неделями оставались лежать в своих холодных постелях. Умирали от голода целыми семьями…

На небе, отразившем чернозём, Пшеницей прорастают звёзды, И в тишине, подмявшей всё кругом, Я кожей ощущаю слёзы. В траве змеёй шуршащий ветерок Мне шепчет очень тихо, но упрямо, Забытый слабый детский голосок: «Я есть хочу. Я умираю, мама».

Самсоненко Михаил Степанович: У кого к тому времени оставалась дойная корова, держали ее в хате, радом с ней спали, чтобы охранять от голодного дерзкого вора. Воровали все, что только было можно. Воровали у чужих, у своих- родных. При этом ни останавливались ни перед чем – убивали, душили, резали не взирая на родство. Жалости ни у кого ни к кому не было. Как правило выживал только сильнейший и наглый.

Сведения о людоедстве все чаще и чаще стали поступать в сельсовет. По станице стало опасно ходить в одиночку, ходили только группой по нескольку человек с палками или железными прутами. С вечера же и до позднего утра станица вообще до жути вымирала, оцепенев вдобавок к голоду еще и от страха

Новощербиновская почти совсем обезлюдела - редко можно было увидеть живого человека на улице. В основном кругом – бурьяны выше человеческого роста, да заброшенные хаты с пустыми глазницами проваленных окон

Если бы не плановые переселенцы, завербованные из Курской, Воронежской областей, вряд ли станица пришла бы в себя, так бы и вымерла до последнего человека, похороненная в бурьянах. Только с го начала оживать станица…

Тех голосков в стране огромный хор, Давно травою заросли могилы, Но от людей убийцам их укор В грядущем не утрачивает силы. Пропитан кровью каждый колосок, Боль от потерь в народе не остынет. Примите скорбной памяти венок, Погибшие в тот год в родной станице

18 апреля 2004 года в ч. В станице Новощербиновской был торжественно освящен и открыт памятник, погибшим во время голодомора и репрессий в годах Звонят по всей стране колокола, В домах, на площадях, зажжены свечи, Слезой омыто прошлое сполна, И мне не спится с мыслью о рассвете. Голодомор, как память и печаль, И слезы на глазах у всей России! Будь прокляты те страшные года, Что снятся поколенью и поныне.

Интернет-ресурсы =327&type=page&lid=317

1.Алексеенко Г.В., Моя Новощербыневка, альманах "О прошлом и настоящем",1, Игнатенко В.П, Сказание о земле казачьей, альманах "О прошлом и настоящем",1, Мудрак В.М., статья "Философы", газета "Щербиновский курьер",15,2002.