ПОКА живёт ПАМЯТЬ

Лебедев Алексей Алексеевич, флагман отечественной маринистики Лейтенант, штурман подводной лодки Краснознаменного Балтийского Флота " Л -2".

Искренне влюбленный в морскую профессию, сумевший передать очень точным поэтическим словом флотскую жизнь и морскую романтику, Алексей Лебедев и сегодня продолжает жить в стихах, звучащих не только на поэтических вечерах, но и в морях, в дальних походах, на боевых кораблях. Стихи Лебедева обладают завораживающим ритмом и, при кажущейся простоте, полны метафоричности и емкой образности. Флот и море были неисчерпаемыми источниками вдохновения поэта. Даже самые прозаические события и факты находили в его стихах лирическую окраску. Вся жизнь поэта была образцом служения Родине.

Когда грохочут пушки, музы молчат » - принято было утверждать до Великой Отечественной войны. Но война показала, что поэтическое слово не смолкло. Рожденное в огне сражений, оно по силе своей было непревзойденным и становилось достоянием сражающегося против захватчиков народа. На войне погибло целое поколение поэтов. Они погибли, а стихи их до сих пор звучат, поражая своей чистотой и искренностью. Среди них и любимый поэт флота Алексей Лебедев. Ему не было и тридцати лет, когда холодной ноябрьской ночью сорок первого года морская купель Балтики стала его могилой. Подводная лодка, на которой он был штурманом, подорвалась на минах. Он погиб в расцвете творческих сил, но даже то, что он успел написать, оставляет его бессменным лидером флотской поэзии.

Подводная лодка «Л-2» август 1941 года.

* * * Пройдет война. Мы встретимся, быть может. Как прежде, дым, Синея, будет плыть. Поговорим о том, что всех дороже : О Родине, о славе, о любви. Как прежде, ночь Приникнет к переплету, А за бортом заплещется вода, Поговорим о Родине, о флоте, О годах битвы, мужества, труда. Но если даже глубина нас примет И не настанет нашей встречи час, Друзья - бойцы, Вкушая отдых дымный, Поговорят о славе и о нас.

Возвращение из похода Когда мы подвели итог тоннажу Потопленных за месяц кораблей, Когда, пройдя три линии барражей, Гектары минно-боновых полей, Мы всплыли вверх, - нам показалось странно Так близко снова видеть светлый мир, Костер зари над берегом туманным, Идущий в гавань портовый буксир. Небритые, пропахшие соляром, В тельняшках, что за раз не отстирать, Мы твердо знали, что врагам задаром Не удалось у нас в морях гулять. А лодка шла, последний створ минуя, Поход окончен, и фарватер чист. И в этот миг гармонику губную Поднес к сухим губам своим радист. И пели звонко голоса металла 0 том, чем каждый счастлив был и горд: Мелодию "Интернационала" Играл радист. Так мы входили в пор т. 1941

Он, как и все поэты его поколения, предчувствовал наступление военной грозы. Никого не мог обмануть «мирный» пакт с фашистской Германией. Юноши его поколения грезили небом Испании и перечитывали стихи испанских поэтов. Они готовили себя к решительным боям. Алексей Лебедев писал: Трудом и боем, проверяя душу, Не отступив, пройди моря и сушу И уцелей в горниле грозном их, Чтобы себя и мужество решений Проверить сталью и огнем сражений И в этом право на строку и стих… Он, как и все поэты его поколения, предчувствовал наступление военной грозы. Никого не мог обмануть «мирный» пакт с фашистской Германией. Юноши его поколения грезили небом Испании и перечитывали стихи испанских поэтов. Они готовили себя к решительным боям. Алексей Лебедев писал:

С первых дней войны Алексей Лебедев получает назначение штурманом на подводную лодку «Л-2». Командовавший флотом адмирал Трибуц в своей книге «Подводники Балтики атакуют» писал о поэте-моряке: «Не могу назвать себя знатоком или даже просто любителем поэзии. Но произведения Алексея Лебедева меня волновали, и я подумал, нельзя бы как-нибудь поберечь поэта? И все-таки я понял, что оскорблю молодого лейтенанта, если не подпишу приказ о его назначении штурманом подводного минзага».

Сохранилось самое последнее письмо поэта, отправленное 10 ноября 1941 года, за четыре дня до гибели: Золотая моя мама! Целую тебя перед отправлением в поход, до этого осталось пара часов, и я пользуюсь ими, чтобы написать письмо тебе. Я надеюсь, что все будет в порядке, как говорят англичане, в противном случае тогда уж ничего не скажешь, но да минет сия чаша нас. Лед, пасмурно, серое небо, с берега стреляют по Кронштадту. Но когда он начинает отвечать своей мощной артиллерией, враги смолкают. Буду счастлив, мама, если удастся утопить столько фашистов, сколько сможем. О себе не думаю. Только о тебе помнится да, о тех, кто был связан со мной, ты понимаешь, о ком я говорю. Впереди долгие, долгие, бессонные, тревожные ночи и дни, минные поля, авиация и флот противника, но, несмотря на все это, лодка проскальзывает и воюет, и топит противника чуть ли не в его портах… Я был бы счастлив возможностью обнять тебя, моя родная, еще раз и думаю, что так и будет. Целую тебя, моя дорогая, крепко. Твердо верю, что мы вернемся. Всегда верный тебе и любящий тебя сын. Алексей».

Можно представить, как рвался в бой поэт, сколько стихов написал он в это грозовое время… Стихов, которые мы никогда не прочтем. Подводная лодка вышла из Кронштадта в шесть часов вечера 12 ноября 1941 года, командовал лодкой капитан-лейтенант Чебанов, военкомом был старший политрук Гребнев. Надо было подойти в район Данцигской бухты, произвести разведку фарватеров и выставить на них минные заграждения, и, выполнив эту задачу, остаться в данном районе и уничтожать военные корабли противника и транспорта. Ночь на 14 ноября была холодной, ледяные невидимые волны набегали на корпус лодки. На траверзе маяка Кери в ноль часов тридцать пять минут лодка подорвалась на мине, вода хлынула в кормовой отсек. Команда всеми силами боролась за спасение своего корабля. Создали противодавление в четвертом и пятом отсеках, удалось даже заделать пробоину в шестом отсеке. Но был поврежден дейдвуд – и лодка потеряла ход. В час ночи раздался новый взрыв – лодку буквально подбросило вверх, освещение вышло из строя - мина разрушила почти всю кормовую часть. Разошлись швы и в других отсеках. Везде начала поступать в лодку вода. Были и первые потери. Раненым оказывали посильную помощь.

Потерявшая окончательно ход, лодка встала на якорь. На мостике лодки пытался руководить действиями команды ее командир Чебанов, на корме – в самом опасном месте был лейтенант Алексей Лебедев. В довершении ко всему на лодку навалило эсминец «Суровый», который тоже подорвался на мине. Чебанов принял решение перенести на эсминец раненых, для этого трое матросов туда переправились, но в это время волной отогнало эсминец. Лодку уже ничто не могло спасти. Лишь нескольким матросам удалось уцелеть. По свидетельству оставшихся в живых – главного старшины Николая Кваскова и старшего моториста Василия Щербины - в последние минуты, когда за кормой раздался чей-то крик о помощи, Лебедев бросил тонущему свой спасательный жилет. Лодка, наполненная забортной водой, продержалась недолго. Считанные минуты и она, как камень, почти мгновенно пошла ко дну. В ту страшную холодную ночь погибло пятьдесят моряков – почти весь экипаж подводной лодки.

Чебанов Александр Петрович, 1911 г.р., капитан- лейтенант, командир ПЛ. Акифьев Николай Иванович, старший краснофлотец. Ассонов Василий Алексеевич, старший краснофлотец. Бабакин Александр Дмитриевич, краснофлотец. Бадаев Николай Васильевич, 1915 г.р., старшина 2 статьи, командир отделения мотористов. Баранов Николай Иванович, старшина 2 статьи. Баянов Виталий Константинович, краснофлотец. Близнин Андрей Иосифович, старшина 2 статьи. Болтух Леонид Васильевич, краснофлотец. Герасимов Константин Георгиевич, старший краснофлотец. Гимбицкий Григорий Яковлевич, старший краснофлотец. Горев Николай Александрович, краснофлотец. Горшков Александр Павлович, мичман. Гребенев Иван Андреевич, политрук. Грищенко Владимир Тимофеевич, младший лейтенант. Дудкин Юрий Васильевич, инженер-капитан- лейтенант, командир БЧ-5. Рязанов Василий Иванович, старшина 2 статьи. Савенко Павел Афанасьевич, старший краснофлотец. Евстрахов Николай Максимович, краснофлотец. Жавнерович Степан Степанович, краснофлотец. Иванов Иван Лаврентьевич, старшина 2 статьи. Касталонов Алексей Андреевич, краснофлотец. Кожевников Михаил Григорьевич, инженер - лейтенант, командир группы движения. Козин Павел Николаевич, краснофлотец. Корсун Пётр Васильевич, старший лейтенант. Косенко Василий Никифорович, краснофлотец. Кузнецов максим Григорьевич, краснофлотец. Курков Андрей Егорович, главный старшина. Лапицкий Михаил Владимирович, старший лейтенант. Лебедев Алексей Алексеевич, 1912 г. р., лейтенант, командир БЧ -1. Марносов Яков Андреевич, старший лейтенант. Меньшиков Емельян Николаевич, старший краснофлотец. Некрасов Иван Семенович, главный старшина Николичев Михаил Дмитриевич, краснофлотец Пищейко Василий Иванович, краснофлотец. Плахотников Николай Иванович, старший краснофлтец. Плохой Тимофей Игнатьевич, краснофлотец. Рогачев Николай Яковлевич, старший краснофлотец

Соболев Василий Иосифович, главный старшина. Соколов Виктор Михайлович, старшина 2 статьи. Спиченко Иван Поликарпович, военфельдшер. Тимофеев Пётр Иванович, краснофлотец. Товстограй Константин Сергеевич, старшина 2 статьи. Толкунов Илья Никитович, старшина 2 статьи. Филиппов Анатолий Константинович, краснофлотец. Ханарин Иван Никонорович, старший краснофлотец. Чугуев Иван Иванович, главный старшина. Шилов Владимир Иванович, краснофлотец. Ширяев Егор Егорович, краснофлотец. Шкурко Василий Данилович, старший краснофлотец. Всего 50 человек

Прошло много лет со дня гибели поэта, шестьдесят пять лет со дня нашей Победы, до которой он не дожил. Но настолько весомо и талантливо его творчество, что, кажется, он и сегодня живет среди нас, и звучит над морями его раскатистый голос. О нем помнят моряки и поэты, о нем помнят все те, кому дороги флот и поэзия. В Кронштадте есть улица Лебедева, прямая и короткая, со скромной таблицей на одном из домов, напоминающей о поэте-подводнике. В честь поэта названы улицы и в его родных городах – Суздале и Иванове. В 1988 году на родине поэта установлен памятник.

Стихи его живут в нас, потому что они предельно искренни, потому что они учат любить людей, любить море и оставаться романтиками в любых суровых буднях. Они учат любви к Родине. И потому Алексей Лебедев обрел право на стих и бессмертие.