НАБЛЮДАЕМЫЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В СВЕТЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ Анатолий Вишневский Директор института демографии НИУ ВШЭ Международная научно-практическая конференция «Социально-демографические сдвиги: факторы и перспективы» Киев, декабря 2013 года

Основная демографическая теория, описывающая и объясняющая главные демографические перемены в современном мире, - теория демографического перехода (ТДП).

В 60-е годы прошлого века американские экологи Роберт МакАртур и Эдвард Уилсон сформулировали представление о двух стратегиях размножения популяций в природе – затратной r-стратегии, при которой производится огромное потомство, почти полностью вымирающее до следующего цикла размножения, и экономичной К-стратегии – потомства гораздо меньше, но, благодаря его жизнеспособности, его вполне достаточно, чтобы поддерживать постоянную численность популяции. По мере продвижения по эволюционной лестнице соотношение этих двух стратегий неуклонно изменяется в пользу К-стратегии.

Десятки тысячелетий тому назад человек, выделившись из животного мира, в смысле экономичности размножения оставил своих животных предков далеко позади, сделал огромный шаг в совершенствовании К-стратегии. Но надо было дожить до 20-го века, чтобы понять: и это еще не предел. Небывалое снижение смертности в 19-м и особенно в 20-м веке изменило условия поддержания демографического равновесия и потребовало перехода к новому его типу – небывалого в истории события, равного которому еще не было. По сути, этот переход изменяет условия существования человека как вида. Сам вид в биологическом смысле не меняется, но претерпевают фундаментальные перемены условия размножения человеческих популяций, человек достигает предельного триумфа К-стратегии размножения над r-стратегией.

ТДП и описывает эти происходящие на наших глазах небывалые перемены, определяя их как восстановление нарушенного снижением смертности тысячелетнего демографического равновесия путем трансформации «диссипативной» системы, связанной с потерей демографической энергии (высокие рождаемость и смертность), в систему, «экономизирующую» эту энергию (низкие рождаемость и смертность) (М. Ливи Баччи).

Она с большой точностью предсказывает общую схему восстановления демографического равновесия в процессе демографического перехода, главные элементы этого перехода: снижение смертности, снижение рождаемости, демографический взрыв вследствие асинхронности этих двух процессов и неизбежный всплеск миграции как следствие глобальной территориальной асимметрии этого взрыва. ТДП столь же проста и универсальна, как закон всемирного тяготения или закон сохранения энергии.

Но речь идет именно об общей схеме, никакая теория, тем более социальная, не может предсказывать детали реализации этой схемы в конкретных условиях каждой отдельной страны и именно в то время, когда страна переживает свой демографический переход. Между тем, всегда находятся исследователи, которые, преувеличивая своеобразие деталей каждого отдельного случая, ставят под сомнение саму теорию и пытаются опровергнуть ее универсальность.

Например, большое значение придается существованию различий между странами с низкой рождаемостью. Некоторые авторы усматривают в этих различиях опровержение ТДП. По их мнению, различия настолько велики, что дают основания говорить о параллельном сосуществовании даже в Европе двух альтернативных режимов воспроизводства населения, откуда делается вывод о необходимости изучения локальных факторов рождаемости, более важных, чем универсальные закономерности.

Различия между странами действительно существуют, однако они не выходят за границы нормальной вариации признаков внутри любого однотипного множества. Они свидетельствуют о разнообразии, но никакая теория не отвергает разнообразия – неотъемлемого признака любой сложной системы.

Правильное соотнесение универсального и локального крайне важно, в частности, для понимание современных изменений рожждаемости. В рамках логики ТДП, низкая рождаемость – цель демографического перехода, его главный положительный результат, более важный, чем снижение смертности, которое выступает, скорее, как средство достижения этой цели. Но восстановление нарушенного демографического равновесия, основанное на снижении рождаемости, проходит не просто. Оно предполагает огромные перемены в организации личной и семейной жизни людей, и сейчас сотни миллионов, а, м.б., и миллиарды людей участвуют в поисках новых форм такой организации. Этот поиск ведется стихийно, методом проб и ошибок, причем очень часто политики, представители церкви и даже ученые-демографы, вместо того, чтобы облегчить этот поиск, стараются ему воспрепятствовать.

Характерным примером этого поиска служит идущая на наших глазах перестройка индивидуального жизненного цикла, связанная с поиском более удобного времени для рождения детей.

Перестройка демографического цикла происходит очень быстро, и при этом резко меняется «календарь» рождений, что, на первый взгляд, оборачивается новым снижением рождаемости. Вырванное из общего контекста, такое снижение нередко объясняют далекими от демографии причинами, которые, тоже на первый взгляд, кажутся очень убедительными. Как можно сомневаться, например, в том, что резкое падение КСР в России и на Украине в 90-е годы обусловлено распадом СССР и последовавшим за этим социально- экономическим кризисом?

На самом деле, это объяснение, скорее всего, неверно. Периоды столь же крутого падения коэффициента суммарной рождаемости пережили в свое время многие страны, но это вовсе не означало резкого снижения рождаемости. Просто при быстрой перестройке календаря рождений КСР перестает быть адекватным измерителем рождаемости.

По мере приближения к завершению перестройки «календаря» КСР снова начинает расти, в «нулевые» годы этот рост прослеживается почти во всех странах

Впрочем, если использовать разработанные демографами показатели, корректирующие тайминговые изменения с учетом очередности рождений, например скорректированный КСР, рассчитанный по методу Бонгаартса-Фини, приведенный на графике, то преувеличивает как падение рождаемости в 1990-е гг., так и его рост в 2000-е.Это относится и к России, и к Украине Впрочем, если использовать разработанные демографами показатели, корректирующие тайминговые изменения с учетом очередности рождений, например скорректированный КСР, рассчитанный по методу Бонгаартса-Фини, приведенный на графике, то преувеличивает как падение рождаемости в 1990-е гг., так и его рост в 2000-е.Это относится и к России, и к Украине.

Изменение календаря везде следует универсальной схеме: КСР снижается вместе со снижением рождаемости у женщин до 25 лет, а затем начинает расти с ее ростом у женщин и лет

Вопрос о том, нужна ли при этом какая-то специальная политика, остается весьма спорным. Введение материнского капитала в России в 2007 г. породило, в лучшем случае, незначительные колебания возрастных кривых, причем уверенности даже в том, что эти колебания связаны с мерами политики, нет.

В динамике социальных процессов, в том числе и в динамике рождаемости, наряду с понятными всегда присутствуют необъясненные элементы, которые как раз и свидетельствуют, что теоретическая схема объясняет не все.

Это окрывает простор для разного рода спекуляций и произвольных истолкований, на первый взгляд, кажущихся убедительными. Представления о столь заметном эффекте материнского капитала плохо вяжутся с поведением возрастных кривых рождаемости

Но еще меньше они увязываются с тем, что подобный же эффект прослеживается и на Украине…

И в Белоруссии

Благодарю за внимание!