О Волга, колыбель моя !..

Некрасов на охоте Я лиру посвятил народу своему. Быть может, я умру неведомый ему, Но я ему служил и сердцем я спокоен...

Стихотворение состоит из 148 строк. В эпиграфе - двух репликах из беседы в вагоне отца и сына - отчетливо намечена проблематика ("Папаша! кто строил эту дорогу?" - "Граф Петр Андреевич Клейнмихель, душенька!") и предопределена жанрово-композиционная структура стихотворения: разговор попутчиков об истории строительства первой в России Николаевской железной дороги между Москвой и Петербургом ( гг.), об истинных ее строителях.

П.А. Клейнмихель, главноуправляющий пятями сообщения с 1842 по Художник П. Тюрин. 1859

В 1865 году, когда стихотворение готовилось к печати, разоблачение жестоких порядков 40-х годов – времен Клейнмихеля – давно утратило свою актуальность. Александр II, взойдя на престол, отстранил скомпрометировавшего себя казнокрада Клейнмихеля от всех должностей и отнял у него право именоваться строителем железной дороги. С 1855 года она была переименована в Николаевскую. Ко времени появления стихотворения в журнале «Современник» в 1865 году все привыкли так её именовать. Читатели понимали, что имя Клейнмихеля только заслон для цензуры, здесь должно быть названо другое лицо. И при Александре II строительство железных дорог было сопряжено с таким же угнетением крестьян.

Первый пассажирский поезд на Царскосельской железной дороге

Первый паровоз

Ремонтные работы на железной дороге

Рабочий люд

Стихотворение «Железная дорога» (1864) Повествование открывается картиной природы, написанной сочно, пластично и зримо. Уже первое по-мужицки раскатившееся слово «ядреный» («воздух ядреный»), столь необычное для лирики природы, дает особое ощущение свежести и вкуса здорового воздуха и оказывается дерзкой заявкой на демократизм для того, чтобы рассказать о тяжести и подвиге народного труда. Славная осень! Морозные ночи, Ясные, тихие дни... Нет безобразья в природе! И ночи, И моховые болота, и пни Все хорошо под сиянием лунным, Всюду родимую Русь узнаю... Быстро лечу я по рельсам чугунным, Думаю думу свою... народ великий труженик, по делам своим заслуживающий всеобщего уважения и восхищения терпеливый раб, которого остается лишь пожалеть, не оскорбив этой жалостью

Мотив сна Всё хорошо под сиянием лунным Вы мне позвольте при лунном сиянии Правду ему показать. Вместе с Ваней мы погружены в атмосферу полусна, полудремоты. Сна еще нет. Идет рассказ, идет поезд, идет дорога, дремлет мальчик. К ритму рассказа подключается убаюкивающий ритм дороги: Прямо дороженька: насыпи узкие, Столбики, рельсы, мосты. Для чего вводится повтор «думаю думу»? Подчеркивает важность размышлений, их глубину, тревожность

Сон Вани условный прием автора реальное состояние мальчика, в чьем растревоженном воображении рассказ о страданиях рождает фантастические картины с ожившими под лунным сиянием мертвецами и странными песнями железная сделанная из железа железные нервы, железная воля

Как называется картина природы в художественном произведении? Каким настроением он проникнут? Дважды повторяется утверждение: "Славная осень!" В последней строфе: "Все хорошо под сиянием лунным". Бодрый, радостный пейзаж Какое слово настораживает? Зачем здесь это слово - "безобразье", поставленное рядом с таким прекрасным словом, как "природа"? Это слово-сигнал. Что-то должно произойти на фоне этого славного осеннего пейзажа пейзаж безобразье

Третья часть поэмы построена на диалоге: Ваня – отец-генерал – попутчик-поэт. Интересно и то, что в этой беседе упоминается кто-то четвертый – тот, кто сказал Ванечке фразу «Вот они – нашей дороги строители!..» На этот факт можно было бы не обращать внимания, если бы слово «он» не было бы выделено курсивом. Кто «он»? Воплощение какой силы? Генерала же последние слова сына рассмешили; его резкий хохот и, как ему кажется, неопровержимые аргументы в пользу того, что безграмотный народ способен лишь разрушать, вызваны внутренним недовольством, которое он всячески скрывает. «Варвары! Дикое скопище пьяниц!..» – именно так величает он трудовой народ. Но поэт по-прежнему не вступает с ним в спор. Его слова все так же обращены к ребенку, ведь «урок» должен иметь завершение. В четвертой части поэмы рассказывается о том, как была окончена великая стройка. Но и это радостное событие – «светлая сторона» – имеет свои оттенки. Рабочий народ закончил «труды вековые» и что же получил взамен? – «каждый подрядчику должен остался». Сгладить конфликт «помогает бочка вина», щедро выставленная купчиною, да «подаренная» недоимка. Обман налицо, но «ура» раздается все громче, дружнее, протяжнее…

В этом рассказе ребенку, пожалуй, трудно отличить правду от видений из сна. «Песня мертвецов», вошедшая во вторую часть поэмы, подчеркивая трагизм повествования, звучит как исповедь и как наказ потомкам, а также как упрек тем, кто забыл истинных строителей дороги. В этой песне раскрывается психология русского мужика – всепокорного, бесправного, верящего в лучшую жизнь. Наверное, выслушав такое откровение, ребенок испугается, но «урок» нравственности, христианского отношения к людям поэт преподал не зря. Сон улетучится, но мысли и чувства уже растревожили юное создание, и разговор не будет забыт. Природа «нет безобразия в природе» Человеческие отношения (тема рабского труда и бесправия народа с одной стороны, жажда наживы, бесчеловечность с другой)

Не столько к своему случайному спутнику Ване, сколько ко всему молодому поколению шестидесятых годов, пережившему полицейский террор, он обратился в "Железной дороге" с бодрящим утешением и призывом: Да не робей за отчизну любезную... Вынес достаточно русский народ, Вынес и эту дорогу железную - Вынесет все, что Господь ни пошлет! Вынесет все - и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе.