Виктор Петрович Астафьев «Пастух и пастушка» Подготовила Ученица 11 класса «Б» МАОУ «Лицей 38» Степанченко Анастасия Учитель: Присухина Инесса Всеволодовна

Любовь моя, в том мире давнем, Где бездны, кущи, купола, - Я птицей был, цветком и камнем. И перлом – всем, чем ты была! Теофиль Готье «Современная пастораль» – подзаголовок подчёркивает жестокую определённость времени, безжалостного к человеческим судьбам, самым тонким порывам души.

«Бой» - к первой части эпиграфом взяты слова, услышанные автором в санитарном поезде. Данный эпизод описывает бой, отрешённость солдат, их самоотверженность и смелость. «Есть упоение в бою!» какие красивые и устарелые слова!.. Из разговора, услышанного на войне

«А всех главнее на земле крестьянин-хлебороб. У него есть все: земля! У него и будни, и праздники в ней. Отбирать ему ни у кого ничего не надобно. А вот у крестьянина отвеку норовят отнять хлеб. Германец, к слову, отчего воюет и воюет? Да оттого, что крестьянствовать разучился и одичал без земляной работы. Рабочий класс у него машины делает и порох. А машины и порох жрать не будешь, вот он и лезет всюду, зорит крестьянство, землю топчет и жгет, потому как не знает цену ей. Его бьют, а он лезет. Его бьют, а он лезет!»

« Ну а героизм? То самое, что вечно двигало человека к подвигам, к совершенству, к открытиям? Героизм! Подвиги! Безумству храбрых поем мы песню! с криком вознес руки к потолку Ланцов. Не довольно ли безумства-то? Где граница между подвигом и преступлением? Где?! Вон они, герои великой Германии, отказавшиеся по велению отцов своих командиров от капитуляции и от жизни, волками воющие сейчас на морозе, в снегах России. Кто они? Герои? Подвижники? Переустроители жизни? Благодетели человечества? Или вот открыватели Америк. Кто они? Бесстрашные мореплаватели? Первопроходцы? Обратно благодетели? Но эти благодетели на пути к подвигам и благам замордовали, истребили целые народы на своем героическом пути. Народы слабые, доверчивые! Это ж дети, малые дети Земли, а благодетели по их трупам с крестом и мечом, к новому свету, к совершенству. Слава им! Памятники по всей планете! Возбуждение! Пробуждение! Жажда новых открытий, богатств. И все по трупам, все по крови! Уже не сотни, не тысячи, не миллионы, уже десятками миллионов человечество расплачивается за стремление к свободе, к свету, к просвещенному разуму! Не-эт, не такая она, правда! Ложь! Обман! Коварство умствующих ублюдков! Я готов жить в пещере, жрать сырое мясо, грызть горький корень, но чтоб спокоен был за себя, за судьбу племени своего, собратьев своих и детей, чтобы уверен был, что завтра не пустит их в распыл на мясо, не выгонит их во чистое поле замерзать, погибать в муках новый Наполеон, Гитлер, а то и свой доморощенный бог с бородкой иудея иль с усами джигита, ни разу не садившегося на коня…»

«И ты пришла, заслышав ожиданье…» Ярослав Смеляков «Свидание» – вторая часть повести. Именно в ней происходит главное действие произведения, знакомство Бориса и Люси. Они влюбляются друг в друга.

Противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны.

«Попробовали разнять руки пастуха и пастушки, да не могли и решили так тому и быть.» Воспоминание Бориса о театре с колоннами и музыкой, о пасущихся на зелёной лужайке белых овечках, о танцующих юных пастухе и пастушке, любивших друг друга и «не стыдившихся этой любви, и не боявшихся за неё», резко контрастирует с обострённой болью и щемящей душу печалью сцены об убитых стариках, пастухе и пастушке, «обнявшихся преданно в смертный час».

Горькие слезы застлали мой взор. Хмурое утро крадется, как вор, ночи вослед. Проклято будь наступление дня! Время уводит тебя и меня в серый рассвет. Из лирики вагантов Лирикой вагантов начинается третья часть «Прощание». Для влюблённых наступает утро – сказочная, неповторимая ночь уходит в небытие. Их ожидает горестный момент прощания и длительная разлука.

И жизни нет конца И мукам краю. Петрарка «Успение» - четвёртая, последняя часть повести. В ней читатель станет свидетелем смерти главного героя, его товарищей. Именно в ней отображены страшные последствия войны.

Господи! вздохнула женщина и дотронулась губами до того, что было могилой, но уже срослось с большим телом земли. Костлявый татарник робкой мышью скребся о кол-пирамидку. Покой окутывал степь. Спи! Я пойду. Но я вернусь к тебе. Скоро. Совсем скоро мы будем вместе… Там уж никто не в силах разлучить нас. Она шла и видела не ночную, благостно шелестящую степь, а море, в бескрайности которого качалась одиноким бакеном острая пирамидка, и зыбко было все в этом мире. А он, или то, что было им когда-то, остался в безмолвной земле, опутанный корнями трав и цветов, утихших до весны. Остался один посреди России. Господи! вздохнула женщина и дотронулась губами до того, что было могилой, но уже срослось с большим телом земли. Костлявый татарник робкой мышью скребся о кол-пирамидку. Покой окутывал степь. Спи! Я пойду. Но я вернусь к тебе. Скоро. Совсем скоро мы будем вместе… Там уж никто не в силах разлучить нас. Она шла и видела не ночную, благостно шелестящую степь, а море, в бескрайности которого качалась одиноким бакеном острая пирамидка, и зыбко было все в этом мире. А он, или то, что было им когда-то, остался в безмолвной земле, опутанный корнями трав и цветов, утихших до весны. Остался один посреди России.