В молодом быстро развивающемся обществе вертикальная мобильность проявляется очень интенсивно. Россия эпохи Петра I, Советская Россия в 2030-е годы, Россия эпохи перестройки (90-е годы XX в.) - примеры подобного общества. Выходцы из средних и даже низших классов благодаря счастливым обстоятельствам, способностям или изворотливости быстро продвигаются наверх. Здесь имеется множество свободных вакансий. Но когда все места заполнены, движение вверх замедляется. Новый высший класс отгораживается от проникновения запоздавших искателей множеством Сталинские чистки партийной номенклатуры вели к перетасовыванию элитных групп и представляли собой пусковой механизм социальной мобильности. Его изобретателем был, конечно, не Сталин, а Иван Грозный, опричнина которого представляла собой весьма эффективный механизм такого рода. Но как только репрессии начали отходить в прошлое и на смену сталинской эпохе пришла хрущевская оттепель, а затем и брежневский застой, это сразу привело к резкому замедлению восходящей мобильности. Анализ полученных данных показал, что за 30 лет постсталинязма длительность пути к номенклатурной карьере, единственного способа достичь высокого статуса, возросла в три раза.

Практически никто не занимал элитную должность непосредственно со стартовой позиции существовал некий предбанник (или пропускной пункт), через который надо было пройти, чтобы быть допущенным к высокостатусным позициям. Это должность руководителя среднего звена, заместитель директора, главный инженер, работник партийной организации. Шансы попасть в элиту сразу из рабочих были практически нулевыми. Рост происходил через получение высшего образования, вступление в партию, продвижение по службе.

К середине 70-х годов вертикальная мобильность окончательно обрела характер медленного продвижения по строго выверенной карьерной лестнице. Существовал лишь один путь наверх, встать на который можно было только через должность руководителя среднего звена: заместителя директора, главного инженера, руководителя подразделения крупного предприятия, работника партийной или общественной организации на невысокой должности. При этом скорость подъема постепенно замедлялась, общество становилось все более закрытым.

Что касается служебной карьеры, то 90% опрошенных в элитных группах начали свой трудовой путь с позиций весьма скромных: 41% специалистами, не имевшими подчиненных, 12 техническими работниками, 31 рабочими, 4 служащими сферы услуг, 2% тружениками сельского хозяйства. В среднем путь наверх – до первой номенклатурной или эквивалентной ей должности потребовал около 17 лет, но для различных элитных групп эта цифра была не одинаковой. Так, самую быструю карьеру сделали представители партийной элиты, работники массовых организаций. Они получали первую номенклатурную должность в среднем через лет. Самые медленные карьеры у представителей научно-культурной и старой экономической элиты 1920 лет. В различные исторические периоды темпы вертикальной мобильности различались достаточно сильно: до 1953 г. они достигали 8 лет, в гг. 9, в , в , в , в , в гг.- 22 года.

Результаты социологических исследований 7080-х годов свидетельствуют о высокой степени закрытости даже рабочего класса. С 1986 г. он пополнялся главным образом за счет выпускников ПТУ, ТУ и других аналогичных учебных заведений. Такая же структура воспроизводства была характерна и для группы работников сферы обслуживания. Застой и стагнация, охватившие общество, заставили руководство страны начать перестройку, перешедшую в капитализацию.

Основной костяк представлен теми, кто принадлежал к нему и при советской власти, а именно номенклатурой (70%); теми дельцами, которые занимались при советской власти подпольным бизнесом и в новых условиях смогли легализировать сколоченное состояние, т.е. криминальными элементами (15%); ловкими людьми, представителями разных групп – от сотрудника НИИ до преподавателя вуза, оказавшимися полезными либо номенклатуре, либо криминалитету (15%). В целом высший класс был укомплектован к 1994 г., вся общественная собственность в основном поделена между мощными группировками и кланами. Специфической особенностью нового высшего класса в России стало очень быстрое его складывание и такое же быстрое – в гораздо более короткие сроки, чем в западных странах, – его закрытие.

Социальное закрытие высшего класса в России стало наблюдаться уже в 1994 г. До того, т.е. в период с 1989 по 1993 г., возможности продвинуться наверх для всех россиян были хотя бы формально открытыми, хотя и неравными. Известно, что емкость высшего класса объективно ограничена и составляет не более 3 – 5 % от численности населения. В 1989 – 1992 гг. крупные капиталы сколачивались легко. Сегодня, чтобы получить доступ в элиту, необходимы капиталы и возможности, какими большинство людей не располагает. Вместе с тем открыт доступ в сельский и городской средний класс. Прослойка фермеров крайне незначительна и не превышает 1%. Средние городские сло еще не сформировалисью Но их пополнение зависит от того, как скоро новые русские и руководство страны будут оплачивать квалифицированный умственный труд не по прожиточному минимуму, а по его рыночной цене.

В современном российском обществе у высшего класса есть вторая черта – демонстративная роскошь, но нет первой – наследственности. Но и она начинает активно формироваться благодаря закрытию высшей страты. По мнению М. Ф. Черныша, процесс модернизации современного российского общества не сопровождается увеличением социальной мобильности. Закрытость основных социальных групп продолжает нарастать независимо от реформ в экономике. Иными словами, сколь ни серьезны нынешние перемены, они не затронули основ социальной структуры российского общества.

Возвратное движение общества от социализма к капитализму привело к радикальным изменениям в социальной структуре. Элита общества сформировалась из трех пополнений: криминалитета, номенклатуры и разночинцев. Определенная часть элиты пополнилась из представителей низшего класса бритоголовые прислужники российских мафиози, многочисленные рэкетиры и оргпреступники – часто являли собой бывших пэтэушников и недоучек. Эпоха первоначального накопления ранняя фаза капитализма вызвала к жизни брожение во всех слоях общества. Путь к обогащению в этот период, как правило, лежит вне правового пространства. Среди первых начали обогащаться и те, кто не имел высокого образования, высокой нравственности, но вполне олицетворял дикий капитализм.

В элиту вошли кроме представителей низов разночинцы, т.е. выходцы из разных групп среднего советского класса и интеллигенции, а также номенклатура, которая в нужное время оказалась в нужном месте, а именно у рычагов власти, когда предстояло делить общенародную собственность. Напротив, преобладающая часть среднего класса совершила нисходящую мобильность и пополнила ряды бедных. В отличие от старых бедных (деклассированных элементов: хронические алкоголики, нищие, бездомные, наркоманы, проститутки), существующих в любом обществе, эту часть называют новыми бедными. Они являют специфическую черту России. Такой категории бедных нет ни в Бразилии, ни в США, ни в одной стране мира.

Первая отличительная черта – высокий уровень образования. Учителя, преподаватели, инженеры, врачи и другие категории бюджетников оказались среди бедных только по экономическому критерию – доходам. Но они не являются таковыми подругам более важным критериям, связанным с образованием, культурой и уровнем жизни. В отличие от старых хронических бедных новые бедные временная категория. При изменении экономической ситуации в стране в лучшую сторону они готовы вернуться в средний класс. И детям они стараются дать высшее образование, привить ценности элиты общества, а не социального дна.

Вторая волна маргинализации. В результате перехода российского общества в 90-е годы от социализма к капитализму в социальной структуре произошли серьезные трансформации. В состав новых русских (элита) вошли представители из низших слоев. Средний класс поляризовался, распавшись на два потока: часть (номенклатура и разночинцы) пополнили элиту, а другая часть (новые бедные) пополнила ряды бедных.

Таким образом, радикальные изменения социальной структуры российского общества в 90-е годы связаны с поляризацией среднего класса, расслоением его на два полюса, пополнивших верхи и низы общества. В результате численность этого класса существенно сократилась. Попав в слой новых бедных российская интеллигенция оказалась в маргинальной ситуации: от старых культурных ценностей и привычек она отказываться не хотела и не могла, а новые принимать не желала. Таким образом, по своему экономическому положению эти слои принадлежат к низшему классу, а по образу жизни и культуре – к среднему. Точно так же в маргинальной ситуации оказались представители низшего класса, пополнившие ряды новых русских. Для них характерна старая модель из грязи в князи: неумение прилично вести себя и говорить, общаться так, как требовал того новый экономический статус. Напротив, нисходящую модель, характеризующую движение бюджетников, можно было бы назвать из князи в грязи.