Ольга Берггольц

Ольга Берггольц родилась в Петербурге в семье немецкого врача. Первое стихотворение опубликовала в 15 лет. Тогда же, в литобъединении молодежи «Смена», познакомилась с будущим мужем Борисом Корниловым. Это потом его назовут врагом народа, и тень упадет на Берггольц. А пока она закончила филфак, выпустила первые сборники стихов. В 1938 году – арест по обвинению «в связи с врагами народа», потеря третьего ребенка. К тому времени Корнилова уже расстреляли. Берггольц выпустили через 8 месяцев, сняв все обвинения. И вся эта боль и жестокость выплеснули из нее, когда началась война и блокада. К тому времени умер второй муж Берггольц. И во все более острых стихах – боль народа и становящиеся закономерностью одна за другой личные трагедии. Чтобы отвлечь истощенную от душевных мук и голода, друзья и коллеги заставляют ее писать поэму. Берггольц читает ее ленинградцам из репродукторов, всем вместе и лично каждому, обращается, как родным, соседям, сегодня пока еще живым. В 1942-м году ее отправляют в Москву набраться сил. Оттуда в осажденный Ленинград она провезла машину съестных припасов для Радиокомитета и маленькую конфету для знакомого мальчика. Потом, уже повзрослевшему Андрею Морозову она говорила.

Мать Мария Тимофеевна Берггольц ( , похоронена на Шуваловском кладбище в Петербурге), отец Фёдор Христофорович Берггольц, врач-хирург (фамилия латышская, по деду со стороны отца), младшая сестра Мария (Похоронена на Литераторских мостках Волковского кладбища). Детские годы прошли на окраине Невской заставы. С 1918 по 1920 годы вместе с семьёй жила в Угличе в бывших кельях Богоявленского монастыря. Росла и училась в трудовой школе, которую окончила в 1926 году. Первое стихотворение поэтессы «Пионерам» было напечатано в газете «Ленинские искры» в 1925 году, первый рассказ «Заколдованная тропинка» в журнале «Красный галстук». В 1925 году пришла в литературное объединение рабочей молодежи «Смена», где встретила поэта Бориса Корнилова (первого мужа), с которым позднее училась на Высших курсах при Институте истории искусств. Здесь преподавали такие учителя, как Тынянов, Эйхенбаум, Шкловский, выступали Багрицкий, Маяковский, И. Уткин. Поступила на филологический факультет Ленинградского университета. Преддипломную практику проходила во Владикавказе летом 1930 года, в газете «Власть труда». Освещала строительство ряда народнохозяйственных объектов, в частности, Гизельдонской ГЭС. в 1939 году она написала об этом периоде своей биографии стихотворение «Дорога в горы»: … На Мамисонском перевале Остановились мы на час. Снега бессмертные сияли, Короной окружая нас. Не наш, высокий, запредельный Простор, казалось, говорил: «А я живу без вас, отдельно, Тысячелетьями, как жил». И диким этим безучастьем Была душа поражена. И как зенит земного счастья В душе возникла тишина…

Окончив в 1930 году университет, уезжает в Казахстан, работая корреспондентом газеты «Советская степь», о чём рассказала в книге «Глубинка» (1932). Вернувшись в Ленинград, работала редактором в газете завода «Электросила» ( ). В годах выходят книги: очерки «Годы штурма», сборник рассказов «Ночь в Новом мире», сборник «Стихотворения», с которых начинается поэтическая известность Берггольц. 13 декабря 1938 года была арестована по обвинению «в связи с врагами народа» и как участник контрреволюционного заговора, в заключении после побоев разрешилась мертворождённым ребёнком (обе её дочери умерли прежде)[4]. 3 июля 1939 года была освобождена и полностью реабилитирована; вскоре после освобождения вспоминала «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в неё, гадили, потом сунули обратно и говорят: живи!»[5]. Первый муж Борис Корнилов был расстрелян 21 февраля 1938 года в Ленинграде.

Именем именем Ольги Берггольц названа улица в центре Углича. На улице Рубинштейна, 7, где она жила, открыта мемориальная доска. Ещё один бронзовый барельеф её памяти установлен при входе в Дом радио. Памятник Ольге Берггольц также установлен во дворе Ленинградского областного колледжа культуры и искусств на Гороховой, 57-а: где в годы Великой Отечественной войны был госпиталь.

17 января 2013 года, к 70-летию прорыва блокады Ленинграда в Санкт-Петербурге в школе 340 Невского района был открыт музей Ольги Берггольц. Экспозиция состоит из четырёх выставочных разделов «Комната Ольги Берггольц», «Блокадная комната», «Место памяти» и «История микрорайона и школы».

Мемориал Ольге Берггольц при входе в Ленинградский Дом Радио

Мемориальная доска на доме 7 по ул. Рубинштейна в Санкт-Петербурге

В 1994 году Ольге Берггольц присвоено звание «Почетный гражданин Санкт-Петербурга». К 100-летию со дня рождения поэтессы, в 2010 году, петербургский театр «Балтийский дом» поставил спектакль «Ольга. Запретный дневник» (режиссёр Игорь Коняев, в главной роли Эра Зиганшина)[10]. Справочная литература. Гитлер считал ее личным врагом, свои изводили. Ее слушали за рубежом, а рот закрывали близкие люди. Читали все, а понять до сих пор смогли единицы. Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения Ольги Берггольц. Ирина Лобань знает, для кого она была «тетей Олей», и почему до сих пор не опубликованы все дневники поэтессы. Обжигающие, страшные, чудовищные стихи, написанные в камере или тюремной больнице уже после того, как Берггольц узнала, что потеряла ребенка. Обвиняемая в покушении на Жданова – первого секретаря Ленинградского обкома партии – после допросов она написала: «Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «живи». Александр Рубашкин, литературный критик, автор книги «Голос Ленинграда»: «Она потеряла первую дочь – и были стихи блистательные, жесткие! Вторую – и снова это было совершенно замечательное поэтическое творчество. То же самое и здесь – конечно, исковеркана жизнь, конечно, потеряла ребенка и потеряла возможность рожать вообще – трагедия для любой женщины. Но вы смотрите: стихи, написанные в одиночке, в тюрьме, я даже не до конца могу понять, как она сохранила, может, не все записывала, но сохранила в памяти, и потом через многие годы это аукнулось в ее книге, которую можно назвать словами Фета о Тютчеве: «книжка небольшая томов премногих тяжелей». Андрей Морозов, писатель: «Андрюша, никак нельзя потерять чуткость». Вы знаете о ее семье, когда умирала бабушка, ее об этом известили, что она хочет ее видеть. А потом она одумалась и подумала, какую ужасную вещь она сказала». После блокады голос, за который на фронте отдавали хлеб, стали глушить год – постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», травля Зощенко и Ахматовой. Берггольц ни единой строкой поэзии и прозы не выступила против них, и подверглась давлению. За поэму «Твой путь» бывший ее приятель Александр Прокофьев распекал ее на общественных собраниях – слишком много скорби и ничего положительного. Это он о войне. Ее не заметили, когда давали награды за стойкость в блокаду, но передохнуть позволила Сталинская премия – друг Всеволод Вишневский заставил поскорее написать и напечатал в журнале «Знамя» поэму «Первороссийск».

Обычный коммунизм. Протокол допроса Ольги Берггольц рабочими завода о ее любовных связях 75 лет назад, в 1937 году в СССР начался «большой террор». Хочу предложить вниманию читателей уникальный подлинный документ 1937 года – «Протокол 14 заседания партийного комитета завода «Электросила» имени С. М. Кирова от 29 мая 1937 г.», на котором из кандидатов в члены ВКП (б) исключили Ольгу Берггольц (поскольку она писала историю завода для серии «История заводов и фабрик», то была прикреплена к парторганизации завода). Протокол находится в архивном деле (ЦГАИПД СПб), которое по моему заявлению было рассекречено 16 мая 2012 г., причем еще в прошлом году его мне бы не выдали, поскольку в нем содержится то, что сотрудники архива называют «личными тайнами», имея в виду компрометирующую (по их мнению) информацию. Действительно, на заседании парткома обсуждались отношения (в том числе любовные) Берггольц с генсеком РАПП Леопольдом Авербахом, ее «аморальное поведение», измена мужу и т.п. А срок запрета на личные тайны – 75 лет. Но все сложилось удачно, 75 лет истекли именно сейчас, к 75-летнему юбилею 37 года.

Умерла Ольга Берггольц в Ленинграде 13 ноября 1975 году. Похоронена на Литераторских мостках Волковского кладбища. Памятник на могиле поэтессы появился только в 2005 году.