«Мой первый друг, мой друг бесценный!» обращался Александр Сергеевич к своему лицейскому собрату Ивану Ивановичу Пущину. Об этом удивительном человеке, которого то варищи ещё в лицейские годы звали уважительно Иоанн Великий, или Большой Жанно, мне хочется рассказать сегодня. Нам иногда кажется, что о Пушкине мы знаем уже всё. Так ли это на самом деле? А всё ли мы знаем о его окружении, о друзьях? Ведь недаром говорят: «Скажи мне, кто твой друг...»...Их было тридцать. Тридцать маленьких лицеистов. Один был исключён из Лицея за плохое поведение. Осталось двадцать девять, и среди них Пушкин и Пущин. То ли по сходству фамилий, то ли потому, что их «кельи на четвёртом этаже Лицея были рядом, они быстро подружились. Иван Иванович Пущин ( ) Акварель Н.А.Бестужева, 1837
Многим лицеистам казалось, что бесшабашному, острому на язык «Французу» (лицейская кличка Пушкина) море по колено. И только добрый Жанно, его друг сердечный, знал, как волновали, огорчали и мучили Пушкина незначительные размолвки с товарищами. Всё это обсуждалось по вечерам, когда ложились спать. С одной сто роны 13 номера, где спал Пущин, была глухая стена, с другой за тонкой перегородкой 14 комната Пушкина. По лицейским правилам полагалось, «заняв свою постель, прекратить все разговоры». Но Пушкин и Пущин разговаривали допоздна. «Я часто, когда все уже засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае того дня, вспоминал Пущин, тут я видел ясно, что он по щекотливости всякому вздору приписывает какую-то важность, и это его волновало. Вместе мы, как умели, сглаживали некоторые шероховатости, хотя не всегда это удавалось».
Учился Пущин прекрасно. В числе немногих лицеистов он был выпущен не в статскую, а в военную службу прапорщиком лейб-гвардии Конной артиллерии. Никто из близких и друзей не усмотрел в этом ничего удивительного стройный красавец, один из первых на кавалерийских занятиях, проводившихся в Лицее, Пущин обещал быть блестящим гвардейским офицером. Соученики его, правда, шутили в одной из так называемых национальных лицейских песен: Не тужи, любезный Пущин, Будешь в армию ты пущен… Мы ж нули, мы нули, Ай люли, люди, люди. Неподдельное глубокое уважение товарищей сопровождало Большого Жанно чуть ли не с детских лет. Он был для лицеистов живым олицетворением справедливости, правды и высокого ума. Лицейское братство было ему близко, лицейское панибратство не всегда. Ближе всего ему был будущий пароль декабристов: «Честь, польза, Россия». Родился Иван Иванович Пущин 4 мая 1798 года в родовитой дворянской семье. Предки его упоминаются в грамотах XV века. О детских годах Пущина данных мало, но известно, что отец, Иван Петрович ( ), был генерал интендантом флота, сенатором. Сенаторами были и дед Пётр Иванович Пущин и дядя Павел Петрович.
У Ивана Петровича Пущина и его жены Александры Михайловны ( ) было двенадцать детей. Иван третий. Несмотря на несколько сот крепостных, семья была небогата. С детства Ваня, его братья и сестры были лишены материнской заботы. Душевно- больная мать не могла принимать участия в воспитании детей. Семейными делами распоряжалась старшая незамужняя сестра Анна Ивановна ( ). Нрав у неё был строгий. Все дети выжили и вели обычную для отпрысков дворянского рода жизнь: дочери вышли замуж, Шестнадцатилетние Пушкин и Пущин Рис. Нади Рушевой, 1968
сыновья достигли немалых чинов. Только старший брат Ивана Ивановича Пётр Пущин пал за Родину в войне 1812 года. А Иван Иванович дальше прапорщика, поручика, судьи в Московском надворном суде не пошёл... и стал известен всей России. Карьера его ждала скорая и надёжная. За пять лет службы ( ) конногвардеец Пущин дважды повышался в чинах, был на отличном счету и радовал отца-сенатора. Между тем в нём кипела духовная работа, которая сделала Ивана Ивановича одним из руководителей декабристского движения. Четырнадцатого декабря 1825 года в момент вооружённого восстания на Сенатской площади Пущин принял командование теми частями, командиры которых струсили и попрятались. Нужными и своевременными командами он спас от гибели многих солдат. Когда гвардейский полковник князь Сергей Петрович Трубецкой ( ), назначенный «диктатором», струсил и не явился на площадь, Пущин один из немногих не потерял головы, всё время находился в центре стрельбы. Бывший на нём плащ деда-адмирала был прострелен в нескольких местах. Вообще он в этот день проявил большую
Восстание декабристов 14 декабря 1825 года на Сенатской площади в Петербурге Акварель К И.Кальмана 20-х годов XIXвека твёрдость характера и хладнокровие. Хотя он как отставной был не в военной одежде, солдаты охотно выполняли его команды, видя его спокойствие и бодрость
Поздно вечером 14 декабря Пущин заявился к бывшему лицейскому директору Егору Антоновичу Энгельгардту ( ). Большой Жанно всегда был любимцем старого директора. Объявил, что весь день был на площади в рядах мятежников, что часы его свободы, а может быть, и жизни, сочтены. На стол перед Егором Антоновичем положил небольшой портфель из тонкой кожи, сафьяна. В портфеле были бумаги, которые рука не поднималась предать огню: Конституция Никиты Муравьева ( ), пушкинский автограф «К морю», стихи Рылеева ( ), Дельвига ( ), многие лицейские стихи. Энгельгардт ничего не спросил. Молча выдвинул ящик письменного стола, спрятал туда портфель, повернул ключик. Ни слова укора не произнёс, ни слова жалостного. Глаза его были печальны. Он превозмог себя, тихо улыбнулся: Не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо... Брата Пущина Михаила ( ) схватили 15 декабря утром. Ивана в суматохе сочли вернувшимся в Москву, где он служил в надворном суде. Полетело предписание Николая I ( ) московскому губернатору «перехватить некоего Пущина... который был в шайке, скрылся. Он первейший злодей из всех...»
«Первейший злодей» между тем в родительском доме готовился к аресту. Была возможность бежать за границу, избежать царской расправы. Лицейский товарищ, умный и осторожный дипломат, будущий министр иностранных дел князь Александр Михайлович Горчаков ( ), позабыв из любви к Пущину всякую осторожность, привёз ему заграничный паспорт и деньги, умоляя не терять ни минуты. Пущин отказался: не в его обычаях было спасаться бегством, когда гибнут друзья. Согласиться на предложение Горчакова значило предать К.Ф.Рылеева. Верность принципам стоила И.И.Пущину тридцати одного года тюрьмы, каторги, ссылки. Шестнадцатого декабря он был арестован. Со связанными руками, под конвоем доставлен на гауптвахту Зимнего дворца. Следственной комиссией по делу 14 декабря 1825 года руководил сам Николай I. Он стремился разобщить, запугать декабристов, довести их до нравственного и физического уничтожения. На допросах широко применялся шантаж. Мужественно и стойко, как истинный борец, вёл себя на следствии И.И.Пущин. Из показаний Ивана Ивановича вырисовывается его благородный характер и политическая зрелость. Он никого не выдал и всячески выгораживал своего лицейского товарища Владимира Вольховского ( ), заявляя, что тот не принимал участия в деятельности Тайного общества. Семь месяцев шёл суд над декабристами. Почти никто из них не про явил на допросах такой последовательности и самообладания, как Пущин. За то и попал он в «государственные преступники» первого разряда.
Смертная казнь была заменена двадцатью годами каторги и затем вечным поселением в Сибири. Больше полутора лет провёлонв сырых казематах Шлиссельбургской крепости, потом был направлен на каторгу в Читу....Необычной по своему историческому сюжету была дружба этих двух людей. Шесть лет соединения в Лицее. Затем, в годах, довольно редкие встречи в Петербурге. Наконец, единственный день, проведённый вместе, одиннадцатое января 1825 года, когда Пущин первым из друзей Пушкина посетил «поэта дом опальный» в Михайловском. И всё. Больше они никогда не виделись. Одиннадцать лет Пушкин знал, что Пущин заживо похоронен «в мрачных пропастях земли». Но дружба не слабела: Молю святое провиденье: Да голос мой душе твоей Дарует то же утешенье, Да озарит он заточенье Лучом лицейских ясных дней. А.С.Пушкин. «И.И.Пущину», 1826 И на смертном одре Пушкин не забыл о своём верном друге. С 1837 года настал черёд Пущина одному за двоих хранить верность старой дружбе. Он словно и не считал Пушкина мёртвым, непрестанно обращаясь памятью к лицейским годам, к Михайловскому свиданию; допытываясь у кого только мог подробностей жизни
поэта в те годы, которые сам провёл в тюрьме и на каторге; добывая не известные ему прежде стихи Пушкина, письма, прозу и как бы второй раз узнавая лицейского товарища. В 1840 году Пущин написал своему лицейскому товарищу Ивану Васильевичу Малиновскому ( ): «Если бы мне должна была случиться несчастная его история... я бы нашёл средство сохранить поэта-товарища, достояние России». Этот человек слов на ветер не бросал. Влияние личности и образа мыслей Пущина на Пушкина, начавшееся в Лицее, очень значительно. Большой Жанно не раз охлаждал горячую голову темпераментного «Француза», которого в Лицее звали ведь ещё и «помесью Обезьяны с Тигром». Пущин никогда не боялся сказать другу правду. Приезд И.И.Пущина в Михайловское в 1825 году Художник Ю.В.Иванов
Столь же несомненно и велико влияние Пушкина на Пущина. Под влиянием Пушкина Пущин развил свой литературный вкус, который впоследствии признавали безупречным, и тонкое чувство юмора, и ироничность. Многие исследователи считают, что судьба Пушкина была определена Пущиным. Пущин поберёг своего гениального друга и ничего не сказал ему о Тайном обществе, о готовящемся восстании. Последний такой шанс был одиннадцатого января 1825 года в Михайловском. Но Пущин промолчал. В тот день друзья читали и обсуждали «Горе от ума» А.С.Грибоедова ( ), привезённое Пущиным; Пушкин прочитал Пущину отрывок из «Цыган»; обсуждали рылеевские «Думы»... Не забыт был и Лицей: Пушкин, от всех оторванный, потребовал рассказа о товарищах. Девятнадцатого октября 1825 года Пушкин вспоминал об этом свидании:...Поэта дом опальный, О Пущин мой, ты первый посетил; Ты усладил изгнанья день печальный, Ты в день его Лицея превратил. А.С.Пушкин. «19 октября», После Читы, с 1830 по 1839 год, Пущин вместе с другими декабристами находился в специально выстроенной для них по приказу Николая I тюрьме в Петровском Заводе Иркутской губернии. Прошли двенадцать лет каторжных работ, и Пущину было дано позволение поселиться сначала в Туринске, а с 1843 года в Ялуторовске Тобольской губернии. Там в полной мере выявилась огромная роль, которую сыграл Пущин в помощи ссыльным декабристам. От многих из них отказались родные, другие были Фактически нищими, третьитяжело болели.
Декабристам от правительства было положено месячное содержание: 1 рубль 98 копеек. На эти деньги питаться и одеваться было невозможно. Но некоторым родственники всячески помогали, посыла ли вещи, книги, деньги. Иван Иванович Пущин стал од ним из организаторов артельных касс: общей (или Большой) и Малой для по мощи нуждающимся товарищам. Каждый член артели давал (сколько мог) в общую кассу, из которой выборное лицо «хозяин» закупал необходимое. Всё делилось между имущими и неимущими поровну. Из Малой ар тельной кассы, которой ведал Пущин (с основания её и до конца своей жизни), выдавались деньги уходившим на поселение. Выходя из тюрьмы, каждый мог получить Камера И.И.Пущина в тюрьме Петровского Завода Художник Н.А.Бестужев, 1830-е г.г.
на руки рублей. Касса была источником помощи нуждавшимся родственникам декабристов и семьям умерших. Вспоминая о Пущине, декабрист Николай Васильевич Басаргин ( ) говорил о нём как об общем любимце. Пущина невозможно было не любить. Его помыслы и цели были всегда благородны, доброта неиссякаема, чувство справедливости безгранично. Он жил очень скромно, оставаясь всегда в долгах, которые при первой высылке денег из дому спешил уплатить. И это его «бескорыстие, или лучше сказать бессеребренность, доходило до крайних пределов». За постоянные хлопоты и заботы о других декабристы дали Ивану Ивановичу ласковое прозвище «Маремьяна» или «Маремьяна старица» (от пословицы «Маремьяна старица обо всех печалится»), а его общественную деятельность в этом направлении называли «маремьянством». Вместе с Иваном Дмитриевичем Якушкиным ( ) Иван Иванович Пущин участвовал в организации ялуторовских школ, которые имели большое значение в истории просвещения в Сибири. В 1849 году заболевшему Пущину удалось выхлопотать разрешение на поездку в Иркутск. Предлог лечение больной ноги. Истинная причина свидание с товарищами-поселенцами. Свобода при переходе на поселение декабристов была мнимая. Без разрешения им нельзя было выезжать дальше 30 километров и больше, чем на два дня. Пришлось «бить поклоны» начальству (а он так не хотел), на это ушло почти полтора года.
Игра стоила свеч: восемь месяцев Иван Иванович встречался с друзьями и товарищами, беседовал, вникал в их проблемы и помогал, радовался красотам Сибири, проехал от Ялуторовска до Селенгинска, Кяхты и Баргузина, от Зауралья до Забайкалья. Болел. Болезнь настигла его в дороге. Еле добрался до Тобольска и вынужден был здесь два с половиной месяца лечиться. Спасибо, здесь добрые друзья Фонвизины Михаил Александрович ( ) и Наталья Дмитриевна ( ). «Меня они родственно балуют я здесь, как дома и не боюсь им наскучить моею хворостию» (И.И.Пущин Н.Н.Шереметевой, Тобольск, 24 июня 1849). Спасибо, здесь бескорыстный талантливый доктор Фердинанд Богданович Вольф ( ), лечение у которого «даёт надежду безопасно продолжить путешествие» (из того же письма). Дел много. Много встреч, разговоров, писем, впечатлений. Для встреч иногда приходилось отклоняться от маршрута, нелегально встречаться с товарищами. Таким «отклонением» была встреча Ивана Ивановича с нашим земляком, первым декабристом Владимиром Федосеевичем Раевским. В 1846 году Раевский пишет своему другу Г.С.Батенькову ( ): «И И здесь и тешит меня и всё семейство надеждой тебя увидеть. О, если бы это сбылось, я бы записал важным событием в событиях всей жизни моей».
Из любых ситуаций Иван Иванович старался выручить своих товарищей. Он не раз повторял: дружба в изгнании родство. Сам он и в тюрьме, и на поселении, и даже после окончания ссылки до конца дней своих оставался оплотом этой дружбы. Манифестом Александра II ( ) 26 августа 1856 года декабристы были амнистированы (и в этом заслуга А.М.Горчакова), но жить им в столицах не разрешили. С большим трудом сестра Пущина генеральша Екатерина Ивановна Набокова ( ) добилась, чтобы для её больного брата сделали исключение, и он прожил конец 1856 и начало 1857 года на пригородной даче под Петербургом. 22 мая 1857 года произошло событие, решительно изменившее обстоятельства жизни И.И.Пущина. На склоне лет после долгих колебаний он решился связать жизнь с вдовой своего друга декабриста Михаила Александровича Фонвизина Натальей Дмитриевной, женщиной незаурядной, духовно ему близкой. С чем были связаны колебания Ивана Ивановича? Волновало всё: возраст (ему уже было 59 лет!), болезни, неустроенность... Почему не женился раньше? Будучи осуждённым, не считал возможным подвергать опасностям будущую жену. Поэтому на семейном счастье для себя давно поставил крест.
Но дети у него были. Двое. Дочь Аннушка и сын Ваня. Детей он любил, воспитывал сам. Аннушка вышла замуж, но умерла рано, в 1863 году, 21 года. Отца пережила всего на четыре года. А вот Ваня стал врачом. Жаль, что об этом не узнал Иван Иванович. Сын декабриста прожил немалую жизнь 74 года. Умер в 1923 году. Женитьба принесла Пущину душевное спокойствие, у него появился свой дом, более прочным стало материальное положение. После свадьбы Иван Иванович и Наталья Дмитриевна поселились в подмосковном имении Фонвизиных Марьино, в версте от небольшого уездного городка Бронницы. Пятнадцатого декабря 1857 года в Петербурге встретились И.И.Пущин, Ф.Ф.Матюшкин, К.К.Данзас, А.М.Горчаков, М.Л.Яковлев, М.А.Корф. Лицейские друзья не могли наговориться. Данзас рассказал о трагической дуэли и последних часах жизни Пушкина «...предсмертный голос друга дошёл до меня с лишком через двадцать лет!..» (И.И.Пущин. «Записки о Пушкине») Н.Д.Фонвизина Неизвестный художник
Теперь Иван Иванович смог, наконец, посетить Царское Село и Лицей. Больной, с тяжёлой одышкой, он поднялся по знакомой лестнице на четвёртый этаж, где когда-то были комнаты воспитанников. Он прощался с Лицеем. Встретился Пущин и со старым, доживавшим свой век бывшим директором Лицея Егором Антоновичем Энгельгардтом. Бумаги, которые 32 года назад отдал ему на хранение дорогой Жанно, возвратились к нему. Эн-гельгардт в своё время передал портфель Михаилу Пущину, а тот князю П.А.Вяземскому ( ). Старый друг Пушкина, Пётр Андреевич стал важным государственным чиновником, и никому в голову бы не пришло искать у него тайные бумаги декабриста. Иван Иванович, как никто, понимал, что возвратился под старость в центральную Россию не начинать жизнь снова, а подводить итоги. Он старался успеть помочь тем, кому ещё не помог, и развязать все узлы, завязанные в жизни. Память о Пушкине волновала его постоянно. Иван Иванович вполне возможно побывал с визитом у Натальи Николаевны Пушкиной - Ланской ( ), которую, понятное дело, никогда не знал прежде (когда он вышел на Сенатскую площадь, ей было 13 лет!) Он встретился даже с 80-летним слугою Пушкина Никитой Козловым ( не ранее 1851).
И.И.Пущин не мог уйти, не рассказав о Лицее и о Поэте. «Записки о Пушкине» стали не только первоисточником наших сведений об отрочестве и юности Пушкина, но едва ли не первым художественным произведением о Пушкине той документальной прозой, которая иной раз богаче любого вымысла. 15 августа 1858 года Пущин завершил «Записки о Пушкине» и послал тетрадь Е.И.Якушкину ( ) со словами: «Прошу вас, добрый Евгений Иванович, переплесть её в том виде, как она к вам явилась, воспоминание обо мне! Печататься не хочу в искажённом виде и потому не даю вам на это согласие. Кроме ваших самых близких, я желал бы, чтобы рукопись мою прочёл П.В.Анненков. Я ему говорил кой о чём, тут сказанном. Вообще прошу вас не производить меня в литераторы». В этом весь Пущин. В оставшиеся месяцы жизни Иван Иванович продолжал отдавать старые долги: отыскал единственную дочь Рылеева Настасью Кондратьевну и в самом деле возвратил ей давний денежный долг, который не успел вернуть её казненному отцу 33 года тому назад; получил от друзей известие о сестре Кюхельбекера Юстине Карловне. Иван Иванович Пущин умер 3 апреля 1859 года, «настрадавшись досыта», как он писал. Ему было чуть больше 60 лет. Он стал на 23 года старше Пушкина. Пущина похоронили в Марьине, близ Бронниц под Москвой, рядом с его другом декабристом М.А.Фонвизиным.
Декабрист Николай Романович Цебриков (ок ) писал декабристу Евгению Петровичу Оболенскому ( ): «Для всех благородно мыслящих потеря Ивана Ивановича Пущина тяжёлым свинцом легла на сердце. Я его лично совершенно не знал, но всех отзыв был един, что он был лучший патриот и лучший человек». Таким видели И.И.Пущина его современники, таким представляется «первый» и «бесценный» друг Пушкина новым поколениям. Надо учить молодёжь, что непонимание Пушкина есть величайшая неблагодарность, что, не понимая Пушкина, нельзя называться русским человеком. Ф.М.Достоевский