Бахтияр Вахабзаде – народный поэт Азербайджана, драматург, литературовед и писатель. Родился 1925 году в городе Шеки Азербайджанской Республики, в рабочей семье. Семья переехала в Баку, когда он был маленьким. Здесь он окончил среднюю школу, а затем в 1942 году поступил на филологический факультет Азербайджанского гос-ого университета.

В 1945 году он стал членом Союза писателей Азербайджана и наравне с творчеством более 40 лет преподавал в Бакинском Государственном Университете. В 1980 году стал членом-корреспондентом Академии наук Азербайджана. Более 70 стихотворных сборников и 20 поэм, 2 монографии, 11 научных работ и сотни статей принесли народному поэту почёт и уважение.

С 1950 г. до 1990 г. работал педагогом, доцентом и профессором в БГУ. На его произведения ставились спектакли в театрах, снимались фильмы. Пять раз он избирался депутатом в Верховный совет народных депутатов республики, а затем был депутатом Милли Меджлиса ( ). С 1950 г. до 1990 г. работал педагогом, доцентом и профессором в БГУ. На его произведения ставились спектакли в театрах, снимались фильмы. Пять раз он избирался депутатом в Верховный совет народных депутатов республики, а затем был депутатом Милли Меджлиса ( ).

Известный поэт скончался 13 февраля 2009 года в Баку и был похоронен 14 февраля на Аллее Почётного Захоронения. На церемонию прощания пришли Президент Азербайджана Ильхам Алиев, премьер- министр Азербайджана Артур Расизаде, депутат Милли Меджлиса, известная писательница Эльмира Ахундова, народная артистка СССР Зейнаб Ханларова

Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган также выразил сожаление о кончине Бахтияра Вагабзаде и заявил, что его смерть большая утрата для всего тюркского народа и его литературы. В Баку в 2011 году именем Бахтияра Вагабзаде была названа улица около БГУ. Премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган также выразил сожаление о кончине Бахтияра Вагабзаде и заявил, что его смерть большая утрата для всего тюркского народа и его литературы. В Баку в 2011 году именем Бахтияра Вагабзаде была названа улица около БГУ.

«Мать и фотография» (1943). «Раздумья» (1959). «Высота» (1959). «Чувствую вращение земли» (1964). «Не хочу покоя» (1970). «Мугам» (1982). «Мы на одном корабле» (1983). «Мать и фотография» (1943). «Раздумья» (1959). «Высота» (1959). «Чувствую вращение земли» (1964). «Не хочу покоя» (1970). «Мугам» (1982). «Мы на одном корабле» (1983).

«Свет в глубокие пласты». «Художник и время». «Величие в простоте». «Время и я». «Тепло родного очага». «Свет в глубокие пласты». «Художник и время». «Величие в простоте». «Время и я». «Тепло родного очага».

Джидыр – Дюзу, Арена конных скачек, Где вознесётся Иль падет джигит… Джидыр – Дюзу, То скреплено печатью Кующих гром и молнии копыт! Джидыр – Дюзу, Арена конных скачек, Где вознесётся Иль падет джигит… Джидыр – Дюзу, То скреплено печатью Кующих гром и молнии копыт!

И Баяндура! Когда они закусят удила, Их не держи и не спеши с погоней, - Верны себе породистые кони, Их ржание возносит, что крыла! Прошли года. Гырат, Дурат прошли… Настало время быстрого Замана - И Баяндура! Когда они закусят удила, Их не держи и не спеши с погоней, - Верны себе породистые кони, Их ржание возносит, что крыла! Прошли года. Гырат, Дурат прошли… Настало время быстрого Замана -

И прошлое возникло из тумана И с ним влетело в новый день земли!... Ей конюхов не по душе возня! И вдруг пред нею, не изведав страха, Предстал невозмутимый взгляд коня, Ей по душе гнедой из Карабаха! И повелела оседлать коня, Но головой повёл Заман сердито, И прошлое возникло из тумана И с ним влетело в новый день земли!... Ей конюхов не по душе возня! И вдруг пред нею, не изведав страха, Предстал невозмутимый взгляд коня, Ей по душе гнедой из Карабаха! И повелела оседлать коня, Но головой повёл Заман сердито,

На царственном лице сошлись морщины: - Неужто нет в Британии мужчины, Чтоб этого строптивца усмирить?!. Он бил копытом – и земля стонала, И ржанье сотрясло небеса. И понимал, как человек, Заман Что он пленил красой своей призеров Жокеев-рекордсменов, для которых На царственном лице сошлись морщины: - Неужто нет в Британии мужчины, Чтоб этого строптивца усмирить?!. Он бил копытом – и земля стонала, И ржанье сотрясло небеса. И понимал, как человек, Заман Что он пленил красой своей призеров Жокеев-рекордсменов, для которых

И ржанием, как бы столбом огня, Отсёк себя от конюхов и свиты. И, королевский сдерживая гнев, Глядела на него Елизаветта. И отошли жокеи, не сумев Смирить коня – за ним была победа! А королева – быть или не быть! – И ржанием, как бы столбом огня, Отсёк себя от конюхов и свиты. И, королевский сдерживая гнев, Глядела на него Елизаветта. И отошли жокеи, не сумев Смирить коня – за ним была победа! А королева – быть или не быть! –

Важнее бега – стать его и стан. Он хочет чуять землю под собой, Ту самую, которая взрастила, Которая давала силы, Чтобы джигит на нём умчался в бой! Нет, не жокею быть в его седле, Каким бы ни был всадник знаменитым, Клич Кёр-оглы он слышит боевитый, Гырата бег он слышит по земле. Важнее бега – стать его и стан. Он хочет чуять землю под собой, Ту самую, которая взрастила, Которая давала силы, Чтобы джигит на нём умчался в бой! Нет, не жокею быть в его седле, Каким бы ни был всадник знаменитым, Клич Кёр-оглы он слышит боевитый, Гырата бег он слышит по земле.

Нет, принесённый королеве в дар, Он не дойдёт, Заман, до униженья Он хочет видеть смелую Хаджар И уносить, бесстрашную, в сраженья Он родиною грезил наяву… Так месяцы и годы проходили, Его изюмом по зиме кормили, Весной давали сочную траву… Нет, принесённый королеве в дар, Он не дойдёт, Заман, до униженья Он хочет видеть смелую Хаджар И уносить, бесстрашную, в сраженья Он родиною грезил наяву… Так месяцы и годы проходили, Его изюмом по зиме кормили, Весной давали сочную траву…

Был горек хлеб ему чужой земли. В Британии слабел с каждым шагом. Не мог он жить вдали от Шахбулага, От Даш-ялты прозрачного вдали. И он погиб, невольник гордый, вскоре.. И потому не будет он забыт, Что доказал: кто родиною вскормлен, Тот лишь себе и ей принадлежит! Был горек хлеб ему чужой земли. В Британии слабел с каждым шагом. Не мог он жить вдали от Шахбулага, От Даш-ялты прозрачного вдали. И он погиб, невольник гордый, вскоре.. И потому не будет он забыт, Что доказал: кто родиною вскормлен, Тот лишь себе и ей принадлежит!