Владимир Высоцкий Недосягаемая высота… Недосягаемая высота…

Владимир Высоцкий родился 25 января 1938 года в Москве в семье военнослужащего. На фронте отец Володи познакомился с другой женщиной и ушел из семьи, затем вышла замуж и его мать. В годах Володя с матерью Ниной Максимовной находится под г. Бузулук в эвакуации, а с 1947 по 1949 год в г. Эбервальде, где живет в семье отца Семена Владимировича и его жены. Начиная с 13 лет Высоцкий стал прогуливать уроки, собираться с компанией на квартире друга Левона Кочаряна, играть в карты и выпивать. В 1955 году он заканчивает среднюю школу и поступает в Московский инженерно-строительный институт, из которого уходит, проучившись полгода. Летом 1956 года Владимир подал документы в Школу-студию МХАТа и поступил туда с первого же захода.

Разрывающий изнутри дар. Он был запрограммирован, казалось, жить лет двести. «Он по жизни шагал над помостом по канату, по канату, натянутому, как нерв». Могучий организм, постоянно переживавший немыслимые нагрузки и творческие, и, мягко говоря, нетворческие. Мощнейшая энергетика: его голос способен взрывать, разрывать, вспарывать пространства и души. «Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души!» Да и не могло, наверное, быть иначе. Есть люди, которые всю жизнь тлеют, изо всех сил оберегают себя, любимого, холят и лелеют, а уж если расходуют, так предельно экономно. Высоцкий жил взахлёб, вразнос, наотмашь, сжигая себя, а в последние годы уничтожая. Не зря же говорят: алкоголизм, а тем более наркомания (частые спутники талантов) это замедленное, скрытое, растянутое во времени самоубийство. Он маялся, страдал, пытался многократно победить зависимость, невыносимую для столь свободного внутренне человека, не удалось.

Слава. Популярность его была феноменальна, немыслима. Потрясающее обаяние Высоцкого действовало на окружающих моментально вспомнить хотя бы историю его знакомства со второй женой, Людмилой Абрамовой (матерью его сыновей). Они оба снимались в Ленинграде, но не были знакомы друг с другом. Поздним вечером Абрамова возвращалась в гостиницу и вдруг увидела на улице изрядно выпившего человека со ссадиной на голове и в рубашке с оторванными пуговицами. Пока думала, как бы его обойти, он... попросил у неё денег: в ресторане случилась какая-то бурная сцена, он что-то разбил, ему выставили счёт. А денег у Людмилы ни копейки. Тогда она сняла с пальца старинный фамильный золотой перстень с аметистом и отдала Высоцкому, чтобы он откупился им там, в ресторане. А потом он поднялся к ней в номер, пел песни и с ходу предложил стать его женой. Популярность его была феноменальна, немыслима. Потрясающее обаяние Высоцкого действовало на окружающих моментально вспомнить хотя бы историю его знакомства со второй женой, Людмилой Абрамовой (матерью его сыновей). Они оба снимались в Ленинграде, но не были знакомы друг с другом. Поздним вечером Абрамова возвращалась в гостиницу и вдруг увидела на улице изрядно выпившего человека со ссадиной на голове и в рубашке с оторванными пуговицами. Пока думала, как бы его обойти, он... попросил у неё денег: в ресторане случилась какая-то бурная сцена, он что-то разбил, ему выставили счёт. А денег у Людмилы ни копейки. Тогда она сняла с пальца старинный фамильный золотой перстень с аметистом и отдала Высоцкому, чтобы он откупился им там, в ресторане. А потом он поднялся к ней в номер, пел песни и с ходу предложил стать его женой. Больше они не расставались, хотя расписались не сразу. «А ей остались сыновья с его чертами», как написала Вероника Долина в стихотворении, посвящённом Абрамовой («Была ещё одна вдова, о ней забыли»). Больше они не расставались, хотя расписались не сразу. «А ей остались сыновья с его чертами», как написала Вероника Долина в стихотворении, посвящённом Абрамовой («Была ещё одна вдова, о ней забыли»). Его, «всенародного Володю», любила и слушала вся страна от академиков до работяг и «блатарей». По слухам, его любили послушать на «высоких дачах» «большие люди», и лично Л. И. Брежнев. А однажды он пел опальному Хрущёву и даже выпивал с ним, попав случайно к нему в дом. Коллеги вспоминают, как, будучи на гастролях в Набережных Челнах, однажды после спектакля они шли по улице, и почти изо всех окон рвался его голос. И Высоцкий, вспоминает Алла Демидова, «шёл, как Спартак, гладиатор, выигравший победу, сквозь собственный голос». Коллеги вспоминают, как, будучи на гастролях в Набережных Челнах, однажды после спектакля они шли по улице, и почти изо всех окон рвался его голос. И Высоцкий, вспоминает Алла Демидова, «шёл, как Спартак, гладиатор, выигравший победу, сквозь собственный голос».

«Не ломаюсь…» И все-таки он сгорел не от «безвременья». Убила эпоха слишком схематично. Его уничтожить было невозможно, отмечают те, кто его знал. «Такого попробуй угробь!» Как ни парадоксально, он родился и жил очень вовремя, то было его время, душившее его, но при этом давшее ему силу, то, а не наше. Он был обречён умереть, не дожив до благородных седин, почестей и оздоровительного бега трусцой. Его вторая жена, Людмила Абрамова, сказала: «Если бы он не умер тогда, в 1980-м, всё равно бы скоро сгорел». Он умел всё делать только на грани. Иначе не мог и не хотел: «Рвусь из сил и из всех сухожилий», «я скачу, но я скачу иначе… по-другому, то есть не как все»… Его голос рвался куда-то в космос. Не зря его так любили космонавты. А лучшим итогом спектаклей или концертов были для него вымокшая рубашка, порванные струны гитары и содранные до мяса пальцы. Зачем ему всё это было надо? спросит некто рассудительный в наш век. А он просто не мог по-другому. «Я к микрофону встал как к образам… Нет-нет, сегодня точно к амбразуре». Все очень талантливые люди пророки. Высоцкий напророчил и собственную судьбу, написав в последнем (оказалось предсмертном) стихотворении: «Мне есть что спеть, представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед ним». Он сказал ещё как-то незадолго до ухода: «Я или умру, или выскочу». Не выскочил…

Гибель… У Высоцкого было богатырское здоровье: ладный, спортивный, делал стойку на руках, легко выносил творческие перегрузки, писал чаще по ночам а когда ещё? Даже за несколько дней до гибели ещё пел концерты. За неделю сыграл «Гамлета», за кулисами тогда дежурила «скорая». На 24 июля у него была намечена прямая связь с космонавтами. Не смог. На 29-е билет в Париж. Но 25-го ночью его не стало: «Лежу на сгибе бытия, на полдороге к бездне...» Он уходил мучительно, с криками. Недуги его давно известны, но «очень нелегко вести себя по всем правилам, если ты опальный поэт, лишённый признания»! (М. Влади). Его лечили, держали в больницах, которые он ненавидел. Два раза у него была клиническая смерть, а различных приступов без счёта. «Самосожженец», говорят о нём друзья. «Как он вообще ещё живёт?» поражались лечившие его врачи из Склифа. Жил. 40 тыс. собралось тогда. Родион Щедрин уверял, что так не хоронили даже Шостаковича. По всей перекрытой, оцепленной Таганке машины милиции, милиционеры в белых рубашках, масса цветов прямо на асфальте, люди в окнах, на крышах и, конечно, в длиннейшей очереди от Котельнической. Многие с магнитофонами, и над площадью, как тогда, в Набережных Челнах, разносится его голос. Только теперь его сквозь него несли…

Презентацию подготовила Студентка 1 курса гр. Пс-11 Дубчак Наталья Дмитриевна