ДЕНИС ВАСИЛЬЕВИЧ ДАВЫДОВ 1784 - 1839. Денис Васильевич Давыдов, военный писатель и поэт, генерал-лейтенант... Давыдов, пламенный боец, Он вихрем – в бой. - презентация

1 ДЕНИС ВАСИЛЬЕВИЧ ДАВЫДОВ

2 Денис Васильевич Давыдов, военный писатель и поэт, генерал-лейтенант... Давыдов, пламенный боец, Он вихрем – в бой кровавый; в бой кровавый; Он в мире счастливый певец Вина, любви и славы… В.Жуковский

3 Родился Денис Васильевич 17 июля (27 июля) 1784 года в Москве в семье командира Полтавского легкоконного полка бригадира Давыдова Василия Денисовича, служившего под командою Суворова. Род его, согласно семейному преданию, восходит к мурзе Минчаку Касаевичу, въехавшему в Москву в начале XV века. Мать – в девичестве Щербинина Елена Евдокимовна. 13 апреля 1818 года женился на Чирковой Софье Николаевне, от брака с которой осталось 9 детей: Денис, Василий, Николай, Вадим, Юлия, Ахилл, Мария, Екатерина и Софья.

4 Давыдов, как все дети, с младенчества своего оказал страсть к маршированию, метанию ружьем и проч. Страсть эта получила высшее направление в 1793 году от нечаянного внимания к нему графа Александра Васильевича Суворова, который при осмотре Полтавского легкоконного полка, заметил резвого ребенка и, благословив его, сказал: Ты выиграешь три сражения! Маленький повеса бросил псалтырь, замахал саблею, выколол глаз дядьке, проткнул шлык няне и отрубил хвост борзой собаке, думая тем исполнить пророчество великого человека. Розга обратила его к миру и к учению. С 17 лет он начал военную службу эстандарт-юнкером в Кавалергардском полку, через год был произведен в первый офицерский чин. Между тем он не оставлял и беседы с музами: он призывал их во время дежурств своих в казармы, в госпиталь и даже в эскадронную конюшню. Он часто на нарах солдатских, на столике больного, на полу порожнего стойла, где придется, писывал сатиры и эпиграммы. А к 19 годам за сочинение "возмутительных стихов" был отчислен из гвардии в армейский Белорусский гусарский полк.

5 Давыдов быстро освоился в новой для него среде и продолжал писать стихи, в которых воспевал прелести бесшабашной гусарской жизни. Эти стихи расходились в многочисленных списках и принесли молодому Давыдову первую поэтическую славу. ГУСАРСКИЙ ПИР (1804) Ради Бога, трубку дай! Ставь бутылки перед нами, Всех наездников сзывай С закрученными усами! Чтобы хором здесь гремел Эскадрон гусар летучих, Чтоб до неба возлетел Я на их руках могучих; Чтобы стены от ура И тряслись и трепетали!.. Лучше б в поле закричали... Но другие горло драли: «И до нас придет пора!» Бурцов, брат, что за раздолье! Пунш жестокий! Хор гремит! Бурцов, пью твое здоровье: Будь, гусар, век пьян и сыт! Понтируй как понтируешь, Фланкируй как фланкируешь; В мирных днях не унывай И в боях качай-валяй! Жизнь летит: не осрамиться, Не проспи ее полет, Пей, люби да веселися - Вот мой дружеский совет.

6 В 1806 году Давыдов быв переведен в Лейб-гусарский полк поручиком. Вскоре разгорелась война с французами, и знаменитый князь Багратион избрал его в свои адъютанты. Давыдов поскакал в армию, прискакал в авангард, бросился в сечу, едва не попался в плен, но был спасен казаками. Денис Васильевич предложил Багра- тиону идею партизанского отряда. Из письма Давыдова князю, генералу Багратиону: "Ваше сиятельство! Вам известно, что я, оставя место адъютанта вашего, столь лестное для моего самолюбия, вступая в гусарский полк, имел предметом партизанскую службу и по силам лет моих, и по опытности, и, если смею сказать, по отваге моей... Вы мой единственный благодетель; позвольте мне предстать к вам для объяснений моих намерений; если они будут вам угодны, употребите меня по желанию моему и будьте надежды, что тот, который носит звание адъютанта Багратиона пять лет сряду, тот поддержит честь сию со всею ревностию, какой бедственного положение любезного нашего отечества требует..." Надпись к портрету князя Петра Ивановича БАГРАТИОНА (1810) Где Клии взять перо писать его дела? У Славы из крыла.

7 Успешные партизанские действия в войну 1812 прославили Давыдова, и с тех пор он создает себе репутацию «певца-воина», действующего в поэзии «наскоком», как на войне. Эта репутация поддерживалась и друзьями, в том числе и Пушкиным. Однако «военная» поэзия Давыдова ни в какой мере не отражает войны: он воспевает быт тогдашнего гусарства. Вино, любовные интриги, буйный разгул, удалая жизнь вот содержание их. Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской, С вами век мне золотой! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! За тебя на черта рад, Наша матушка Россия! Пусть французишки гнилые К нам пожалуют назад! За тебя на черта рад, Наша матушка Россия! Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами, Днем - рубиться молодцами, Вечерком - горелку пить! Станем, братцы, вечно жить Вкруг огней, под шалашами! О, как страшно смерть встречать На постель господином, Ждать конца под балдахином И всечасно умирать! О, как страшно смерть встречать На постель господином! То ли дело средь мечей! Там о славе лишь мечтаешь, Смерти в когти попадаешь, И не думая о ней! То ли дело средь мечей: Там о славе лишь мечтаешь! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарской, С вами век мне золотой! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской!

8 В апреле 1812 года Давыдов переведен подполковником и командиром батальона в Ахтырский гусарский полк. Ахтырские гусары, О храбрые друзья! Простите! - на удары И бранные пожары Ходить не буду я! Довольно пламень ярый « » Вот кивер мой Примите от меня

9 При подходе русской армии к Бородину (которое принадлежало Давыдовым) Денис Васильевич получил от Кутузова отряд (50 гусар и 80 казаков) для рейдов в тылу противника. К партизанскому движению он привлек крестьян, вооружил их и возглавил один из крупнейших партизанских отрядов в тылу Великой армии. Отряд постоянно пополнялся бежавшими из плена русскими солдатами и добровольцами. Партизан Я не поэт, я - партизан, казак. Я иногда бывал на Пинде, но наскоком, И беззаботно, кое-как, Раскидывал перед Кастальским током Мой независимый бивак. Нет, не наезднику пристало Петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой. Пусть грянет Русь военною грозой - Я в этой песни запевало!

10 БОРОДИНСКОЕ ПОЛЕ Умолкшие холмы, дол некогда кровавый! Отдайте мне ваш день, день вековечной славы, И шум оружия, и сечи, и борьбу! Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу Попрали сильные. Счастливцы горделивы Невольным пахарем влекут меня на нивы... О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях, Ты, голосом своим рождающий в полках Погибели врагов пред чувственные клики, Вождь гомерический 1, Багратион великий? Простри мне длань свою, Раевский, мой герой! Ермолов! я лечу - веди меня, я твой: О, обреченный быть побед любимым сыном, Покрой меня, покрой твоих перунов дымом! Но где вы?.. Слушаю... Нет отзыва! С полей Умчался брани дым, не слышен стук мечей, И я, питомец ваш, склоняясь главой у плуга, Завидую костям соратника иль друга.

11 Отрывок Умолкнул бой. Ночная тень Москвы окрестность покрывает; Вдали Кутузова курень Один, как звездочка, сверкает. Громада войск во тьме кипит, И над пылающей Москвою Багрово зарево лежит Необозримой полосою. И мчится тайною тропой Воспрянувший с долины битвы Наездников веселый рой На отдаленные ловитвы. Как стая алчущих волков, Они долинами витают: То внемлют шороху, то вновь Безмолвно рыскать продолжают.

12 Мишурою пыль в глаза; У него, брат, заменяет Все диваны куль овса. Нет курильниц, может статься, Зато трубка с табаком; Нет картин, да заменятся Ташкой с царским вензелем! Вместо зеркала сияет Ясной сабли полоса: Он по ней лишь поправляет Два любезные уса. А наместо ваз прекрасных, Беломраморных, больших, На столе стоят ужасных Пять стаканов пуншевых! Они полны, уверяю, В них сокрыт небесный жар. Приезжай, я ожидаю, Докажи, что ты гусар. Как человек, Давыдов пользовался большими симпатиями в дружеских кругах. Давыдов до самой кончины сохранил изумительную молодость сердца и нрава. Веселость его была заразительна и увлекательна; он был душой и пламенем дружеских бесед. Много своих стихов посвящал друзьям. БУРЦОВУ Бурцов, ёра, забияка, Собутыльник дорогой! Ради Бога и... арака Посети домишко мой! В нем нет нищих у порогу, В нем нет зеркал, ваз, картин, И хозяин, слава Богу, Не великий господин. Он - гусар и не пускает

13 В. А. ЖУКОВСКОМУ Жуковский, милый друг! Долг красен платежом: Я прочитал стихи, тобой мне посвящены; Теперь прочти мои, биваком окурены И спрысканны вином! Давно я не болтал ни с музой, ни с тобою, До стоп ли было мне? Но и в грозах войны, еще на поле бранном, Когда погас российский стан, Тебя приветствовал с огромнейшим стаканом Кочующий в степях нахальный партизан!

14 Гераков! прочитал твое я сочиненье, Оно утешило мое уединенье; Я несколько часов им душу восхищал: Приятно видеть в нем, что сердцу благородно, Что пылкий дух любви к отечеству внушал, - Ты чтишь отечество, и русскому то сродно: Он ею славу, честь, бессмертие достал.

15 графу П. А. СТРОГАНОВУ За чекмень, подаренный им мне во время войны 1810 года в Турции Блаженной памяти мой предок Чингисхан, Грабитель, озорник, с аршинными усами, На ухарском коне, как вихрь перед громами, В блестящем панцире влетал во вражий стан И мощно рассекал татарскою рукою Все, что противилось могущему герою. Почтенный пращур мой, такой же грубиян, Как дедушка его, нахальный Чингисхан, В чекмене легоньком, среди мечей разящих, Ордами управлял в полях, войной гремящих. Я тем же пламенем, как Чингисхан, горю; Как пращур мой Батый, готов на бранну про. Но мне ль, любезный граф, в французском одеянье Явиться в авангард, как франту на гулянье, Завязывать жабо, прическу поправлять И усачам себя Линдором показать! Потомка бедного ты пожалей Батыя И за чекмень прими его стихи дурные!

16 Имя Давыдова как "поэта-партизана" овеяло громкой романтической славой. Он был связан тесной дружбой с Пушкиным, Вяземским, Баратынским и другими поэтами, воспевавшими его в своих стихах; немалым успехом пользовались и его собственные лирические и сатирические стихи. Еще в 1821 году он издал "Опыт теории партизанского действия", а уйдя в отставку, "пустился в военные записки", создав ряд очерков о событиях, свидетелем и участником которых являлся. По ценности сообщаемых данных эти военные воспоминания и до сих пор сохраняют значение важных источников для истории войны той эпохи. Собрания сочинений Давыдова выдержали шесть изданий. Написанные, по отзыву Пушкина "неподражаемым слогом", эти яркие и живые очерки представляют исключительный исторический и литературный интерес. В 1839 году, когда в связи с 25-летием победы над Наполеоном готовилось торжественное открытие памятника на Бородинском поле, Денис Давыдов подал мысль о перенесении туда же праха Багратиона. Предложение Давыдова было принято и он должен был сопровождать гроб Багратиона, перед памятью которого благоговел, но 23 апреля, за несколько месяцев до Бородинских торжеств, скоропостижно скончался в деревне Верхняя Маза, Сызранского уезда, Симбирской губернии.