Дискуссия начала 1950-х гг. об изменениях климата: новые штрихи к истории отечественной географии ХХ века А.А. Тишков Институт географии РАН

Свидетельство тех лет – из книги «Я – географ» В.С. Преображенского : «…в 1949 (1950?) г. я неожиданно для себя был выбран… секретарем партийной организации института… И на моих плечах в большой мере развернулась дискуссия о географии – сумбурная… Сейчас стоит сказать, что в то время вместе с директором Института географии АН СССР А.А. Григорьевым и с коллегами по партбюро пришлось вырабатывать тактику … В кабинете Григорьева на заседании партбюро была выбрана тактика: с одной стороны, признать ошибки, с другой, отметить достижения. И эта позиция, конечно, конформистская по своей сути, привела к тому, что как ни тяжело это все было, но Андрей Александрович после окончания дискуссии, после решения по Институту, ушел самостоятельно…» [с. 38]. «… ничего страшного для участников дискуссии не было» [c. 39].

Из биографии профессора В.В. Цинзерлинга В своем рабочем кабинете в Колорадо

У истории географии как науки есть важные дополнительные функции: -мировоззренческая (формирование и поддержание устойчивого интереса к осознанию человечеством себя в разномасштабном пространстве) -культурологическая (обеспечение преемственности географических знаний, векторов развития ее собственных и междисциплинарных направлений); -прогностическая (выявление приоритетов и индикаторов развития географии и на их основе осуществление проверки и экспертизы географических прогнозов)

Сталинский план преобразования природы и география Развернувшиеся в географическом сообществе в конце 1940-х – начале 1950-х гг. дискуссии, с одной стороны, были направлены против его лидеров – академика Л.С. Берга и академика А.А. Григорьева, а с другой - против академической науки в целом. Академикам ставились в вину: - «хорологическая концепция географии» (следование учению А. Геттнера); - «лженаучная теория взаимодействующих факторов», -«лженаучные категории ландшафта и физико-географического процесса». В преддверии громадных инвестиционных планов преобразования природы решался вопрос, кто будет обеспечивать научное сопровождение их реализации.

Участники дискуссии о влагообороте конца 1940-х – начала 1950-х гг. С одной стороны, профессор В.В. Цинзерлинг ( ), профессор А.Д. Арманд и др. а с другой – специалисты Гидрометеослужбы - М.И. Будыко, К.И. Кашин, Х.П. Погосян, О.А. Дроздов др.

Участники дискуссии о влагообороте

Свидетельство тех лет - Распоряжение Президиума АН СССР 462 от г. «В целях разработки внутреннего влагооборота на территории СССР и рассмотрения научных трудов проф. В.В. Цинзерлинга: Назначить комиссию в составе проф. В.А. Ковда (председатель), чл.-корр. Академии наук СССР Е.К. Федорова и проф. Б.П. Алисова, которым поручить в 10-дневнй срок подготовить предложения для рассмотрения в Президиуме Академии наук СССР. Обязать СОПС (академик В.С. Немчинов) обеспечить проф. В.В. Цинзерлингу создание необходимых условий для научной и литературной работы по вопросу влагооборота на территории СССР, закрепив за ним одного постоянного лаборанта» Президент Академии наук СССР, академик А.Н. Несмеянов Гл. секретарь Академии наук СССР, академик А.В. Топчиев

Свидетельство тех лет – Предложения Комиссии Президиума Академии наук СССР о мероприятиях по разработке вопросов влагооборота на территории СССР» (АН СССР, 1952) «… К.И. Кашин, Х.П. Погосян, М.И. Будыко, О.А. Дроздов и особенно С.П. Хромов, не соглашаясь с количественной стороной прогноза, разработанного В.В. Цинзерлингом, допустили оскорбительные выражения, недопустимые в научной критике, мешают публикациям В.В. Цинзерлингом ответных статей в печатных органах Гидрометеослужбы, и в своих статьях, пользуясь научными представлениями, методами и терминологией В.В. Цинзерлинга, не ссылаются на последнего, нарушая тем самым его приоритет» [с. 5].

Свидетельство тех лет – из книги «Я – географ» В.С. Преображенского : «…в 1949 (1950?) г. я неожиданно для себя был выбран… секретарем партийной организации института… И на моих плечах в большой мере развернулась дискуссия о географии – сумбурная… Сейчас стоит сказать, что в то время вместе с директором Института географии АН СССР А.А. Григорьевым и с коллегами по партбюро пришлось вырабатывать тактику … В кабинете Григорьева на заседании партбюро была выбрана тактика: с одной стороны, признать ошибки, с другой, отметить достижения. И эта позиция, конечно, конформистская по своей сути, привела к тому, что как ни тяжело это все было, но Андрей Александрович после окончания дискуссии, после решения по Институту, ушел самостоятельно…» [с. 38]. «… ничего страшного для участников дискуссии не было» [c. 39].