Материал к обзорному уроку по биографии и творчеству Анны Ахматовой. Материал к обзорному уроку по биографии и творчеству Анны Ахматовой.

Анна Ахматова И как будто по ошибке Я сказала «Ты...» Озарила тень улыбки Милые черты. От подобных оговорок Всякий вспыхнет взор... Я люблю тебя, как сорок Ласковых сестер г.

Анна Горенко (А. Ахматова) с братьями Андреем, Виктором и сестрой Ией. В центре мать Инна Эразмовна (урожденная Стогова). Киев, 1909 г. Фото из архива Л. Гумилева...И женщина с прозрачными глазами (Такой глубокой синевы, что море Нельзя не вспомнить, поглядевши в них), С редчайшим именем и белой ручкой, И добротой, которую в наследство Я от нее как будто получила, Ненужный дар моей жестокой жизни гг. «Северные элегии»

Анна Ахматова в Слепневе г. На одном из экземпляров этой фотографии сохранилась надпись: «Это я пишу «Четки». Покорно мне воображенье В изображенья серых глаз. В моем тверском уединенье Я горько вспоминаю вас. Прекрасных рук счастливый пленник, На левом берегу Невы, Мой знаменитый современник, Случилось, как хотели вы. Вы, приказавший мне: довольно, Поди, убей свою любовь! И вот я таю, я безвольна, Но всё сильней скучает кровь. И если я умру, то кто же Мои стихи напишет вам, Кто стать звенящими поможет Еще не сказанным словам? Июль Слепнево

Я. С. Гумилев, Лева Гумилев (сын Гумилева и Ахматовой), А. А. Ахматова. Царское Село г. Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар Так молюсь за твоей литургией После стольких томительных дней, Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей. Петербург г.

Анна Ахматова в Детском Селе г. Фото П. Лукницкого О, знала ль я, когда в одежде белой Входила Муза в тесный мой приют, Что к лире, навсегда окаменелой, Мои живые руки припадут. О, знала ль я, когда неслась, играя, Моей души последняя гроза, Что лучшему из юношей, рыдая, Закрою я орлиные глаза. О, знала ль я, когда, томясь успехом, Я искушала дивную судьбу, Что скоро люди беспощадным смехом Ответят на предсмертную мольбу г.

Анна Ахматова. Ленинград г. Мне голос был. Он звал утешно, Он говорил: «Иди сюда, Оставь свой край глухой и грешный, Оставь Россию навсегда. Я кровь от рук твоих отмою, Из сердца выну черный стыд, Я новым именем покрою Боль поражений и обид». Но равнодушно и спокойно Руками я замкнула слух, Чтоб этой речью недостойной Не осквернился скорбный дух. Осень 1917

Анна Ахматова г. Узнала я, как опадают лица, Как из-под век выглядывает страх, Как клинописи жесткие страницы Страдание выводит на щеках, Как локоны из пепельных и черных Серебряными делаются вдруг, Улыбка вянет на губах покорных И в сухоньком смешке дрожит испуг. И я молюсь не о себе одной, А обо всех, кто там стоял со мною, И в лютый холод, и в июльский зной, Под красною ослепшею стеною г

Анна Ахматова и Борис Пастернак. Москва г. Осип Мандельштам и Анна Ахматова. Москва г. Он, сам себя сравнивший с конским глазом, Косится, смотрит, видит, узнает, И вот уже расплавленным алмазом Сияют лужи, изнывает лед. В лиловой мгле покоятся задворки, Платформы, бревна, листья, облака. х Свист паровоза, хруст арбузной корки, В душистой лайке робкая рука. За то, что дым сравнил с Лаокооном, Кладбищенский воспел чертополох, За то, что мир наполнил новым звоном В пространстве новом отраженных строф, Он награжден каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, А он ее со всеми разделил г.

Анна Андреевна Ахматова. Москва г. Я не переставала писать стихи. Для меня в них связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных. Анна Ахматова. «Коротко о себе»

Анна Ахматова. Голицыне г. Родная земля В заветных ладанках не носим на груди, О ней стихи навзрыд не сочиняем, Наш горький сон она не бередит, Не кажется обетованным раем, Не делаем ее в душе своей Предметом купли и продажи, Хворая, бедствуя, немотствуя на ней, О ней не вспоминаем даже. Да, для нас это грязь на калошах, Да, для нас это хруст на зубах, И мы мелем, и месим, и крошим Тот ни в чем не замешанный прах. Но ложимся в нее и становимся ею, Оттого и зовем так свободно своею. Ленинград. 1961

Анна Ахматова