«Многие звезды украшали русское небо восемнадцатого столетия. Звездою первой величины явилась слава Михаила Ломоносова» Б. Шергин Детство Михаила Васильевича Ломоносова

Михаил Васильевич Ломоносов родился 8 (19) ноября 1711 г. в деревне Мишанинской Архангелогородской губернии. Его отец Василий Дорофеевич Ломоносов – государственный крестьянин, занимавшийся морским промыслом. Мать, Елена Ивановна - дочь дьякона соседнего Николаевского Матигорского прихода.

М. В. Ломоносова с детства окружали люди, которые хорошо знали свой край, любили его, размышляли о происходивших вокруг событиях. Наблюдая за природой, они делали порой неожиданные открытия, помогавшие им в практической деятельности. Общение с этими людьми и с богатой природой Курострова развивало живой ум Михаилы, пробуждало в нем любознательность. Ломоносова обучал грамоте дьячок местной Димитриевской церкви С.Н. Сабельников. Юноша Ломоносов часто помогал односельчанам в составлении прошений и деловых бумаг, писал за неграмотных письма. Пристрастившись к чтению, он потянулся к знаниям.

В В лет Михайло начал учиться грамоте. Его первым учителем был дьячок местной церкви. Он прочитал все, что было под рукой. У соседа нашлись славянская «Грамматика» Мелетия Смотрицкого и «Арифметика» Леонтия Магницкого. Он их читал с таким усердием, что выучил наизусть. Первые учебники

Кругозор Ломоносова ширился, а обстановка в доме складывалась тяжело. Возвратившись с промыслов, он застал мать при смерти. Она умерла после 1719 года. В 1721 году отец женился во второй раз, на дочери крестьянина соседней Ухтостровской волости Федоре Усковой, но в июне 1724 года она тоже скончалась. Дом помора не мог оставаться без хозяйки, и отец Ломоносова женился в третий раз в 1724 году, когда Михайле было 13 лет, на вдове Ирине Семеновой – дочери крестьянина Семена Корельского. Впоследствии Михайло Ломоносов отозвался о ней как о «лихой, злой и завистливой мачехе», попрекавшей его тем, что он сидит «попусту за книгами».

«Для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах и терпеть стужу и голод...»

С 8 лет Михайло Ломоносов стал ходить с отцом в море. Они отправлялись на промыслы ранней весной и возвращались поздней осенью. Вместе они ходили как в далекий Северный Ледовитый океан – к Новой Земле и Шпицбергену, так и в ближние Соловецкие острова. Могучая северная природа открыла необъятный простор для наблюдений и запечатлелась в памяти будущего ученого. Нередкие опасности плавания закаляли физические силы юноши и обогащали его ум разнообразными наблюдениями.

Галиот «Чайка», принадлежащий Ломоносовым.

Путь Ломоносова в Москву Ломоносов, будучи сыном крестьянина, не мог учиться в единственной в Холмогорах словесной школе. Он ушел из родного дома вопреки воле отца. Ему пришлось искать поддержку у односельчан. Сосед Фома Шубный одолжил ему три рубля и дал беглецу «китайчатое полукафтанье». Так Ломоносов в возрасте 19 лет пешком отправился в Москву учиться.

В 1730 году поступил в Славяно-греко-латинскую академию в Москве, где он не только приобрёл вкус к научным занятиям, но изучил латинский язык, ознакомился с тогдашними науками и учебными дисциплинами.

Урок в академии. Дети в академии всегда смеялись над Ломоносовым: «Смотрите-ка, какой болван лет в двадцать пришёл латыни учиться!»

Осенью 1736 г. трое лучших студентов, в том числе Ломоносов, были отправлены Академией Наук в Германию, для обучения математике, физике, химии философии и металлургии. Там он и продолжил своё обучение. Дальнейшее обучение в Германии

Годы, проведённые Ломоносовым в Поморье, сыграли большую роль в формировании его мировоззрений, наложили свой отпечаток на интересы и стремления юноши, в значительной степени определили направление его дальнейшего творчества. Страсть к знаниям, тяжёлая обстановка в семье заставили Ломоносова принять решение оставить родной дом и отправиться в Москву. И это решении значительно повлияло на его дальнейшую, уже взрослую жизнь. На протяжение всей жизни в разных ситуациях начинали отчетливо и громко звенеть нужные струны, иногда создавая гармонию, но нередко какофонию. И это позволяло Ломоносову мгновенно достигать высоких результатов или неожиданно срываться вниз. Гениям все дозволено! Гений все стерпит!