Теория Р. Раскольникова и её крушение в романе Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»

Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы, Для нас орудие одно А.С. Пушкин («Евгений Онегин») Скорбью сердце открывается, Скорбь – любви волшебный ключ. А. Солодовников. (русский поэт ХХ века, проживший 10 лет в концлагере на Колыме.)

Раскольников убеждён, что все люди делятся на два разряда – «низших», «обыкновенных» и «необыкновенных». «Обыкновенные» люди – это люди, которые «живут в послушании», и любят «быть послушными», и «обязаны быть послушными», они не имеют «нового слова», безропотно принимают любой порядок вещей, это ненужность, достойная презрения. Люди «необыкновенные» могут разрешить себе «кровь по совести», имеют право на преступление. Все они «разрушители»: «преступают закон», молчаливо принятый обществом. Это сильные люди.

Причины преступления: 1) «Вот, что: я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил…» 2) «… Я и решил, завладев старухиными деньгами, употребить их на мои первые годы, не мучая мать, на обеспечение себя в университете, на первые шаги после университета…» 3) «Я лгать не хотел в этом даже себе! Не для того я убил, что бы матери помочь – вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного… Мне надо было узнать тогда и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить, или не смогу? Осмелюсь ли я нагнуться и взять, или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»

Герой о причине убийстваАвторская ремаркаНаблюдения Сони за поведением героя 1. Я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил… сказал он, как бы задумавшись. В каком-то бессилии дотащился он до конца рассказа и поник головой. Глаза его горели лихорадочным огнём. Он почти начинал бредить: беспокойная улыбка бродила на его губах. Сквозь возбуждённое состояние духа проглядывало страшное бессилие. Соня поняла, как он мучается 2. Я и решил, завладев старухиными деньгами, употребить их на мои первые годы, не мучая мать, на обеспечение себя в университете 3) Я лгать не хотел в этом даже себе! Не для того я убил, что бы матери помочь – вздор! Я просто убил; для себя убил, для себя одного… Раскольников, говоря это, хоть и смотрел на Соню, но уж не заботился более: поймет она его или нет. Лихорадка вполне охватила его. Он был в каком то мрачном восторге.