Жить и сгорать у всех в обычае. Но жизнь тогда лишь обессмертишь, Когда ей к славе и величию Своею жертвой путь прочертишь. Борис Пастернак. Борис Пастернак.

Столетие, прошедшее с рождения Бориса Пастернака, до неузнаваемости изменило образ существования людей. Повесть наших отцов Точно повесть Из века Стюартов, Отдаленней чем Пушкин, И видится Точно во сне, - констатировал Пастернак в 1925 году. Поразительны изменения в духовной жизни, в искусстве, отношении к нему и историческим надеждам, связанным с деятельностью художников. В мире европейской жизни открывалось новое пространство, куда каждый со своим устремились творчески одаренные люди. В России это обновление было начато Л.Толстым, Достоевским и Чеховым. Борис Пастернак сумел глубоко пережить дух этого удивительного времени, а затем передать его атмосферу, несбывшиеся исторические надежды и судьбы своих современников в написанных им стихах и прозе.

Борис Леонидович Пастернак родился 29 января 1890 года в Москве в необеспеченной семье молодого живописца Леонида Пастернака и пианистки Розалии Исидоровны Пастернак- Кауфман. Мальчик отличался чрезвычайной впечатлительностью. Борис Пастернак считал обстановку родительского дома основой своего художественного становления. Впоследствии он писал: «…Я сын художника, искусство и больших людей видел с первых дней и к высокому и исключительному привык относиться как к природе, как к живой норме. Социально, в общежитии оно для меня слилось с обиходом». Семейный уклад создал пожизненную привычку к ежедневной профессиональной работе, и в 70 лет Б. Пастернак мог с удовлетворением сказать, что в его жизни не было попусту проведенного дня, когда бы он не работал. В университетские годы у Пастернака сложились и формировались определенные взгляды и представления, которые помогли ему в дальнейшем прожить годы войн и лишений. К таким положениям относится его умение жить, ничего не скапливая и не смущаясь потерями. Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет.

В университетские годы у Пастернака сложились и формировались определенные взгляды и представления, которые помогли ему в дальнейшем прожить годы войн и лишений. К таким положениям относится его умение жить, ничего не скапливая и не смущаясь потерями. «Терять в жизни более необходимо, чем приобретать. Зерно не даст всхода, если не умрёт,» - писал он. Весной 1913 года Пастернак блестяще окончил университет.

. Одновременно в издательстве «Лирика» вышел альманах, в котором напечатаны пять стихотворений Пастернака. Первым из них Пастернак неизменно потом открывал свои сборники:

Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит. Достать пролетку. За шесть гривен, Чрез благовест, чрез клик колес Перенестись туда, где ливень Еще шумней чернил и слез. Где, как обугленные груши, С деревьев тысячи грачей Сорвутся в лужи и обрушат Сухую грусть на дно очей. Под ней проталины чернеют, И ветер криками изрыт, И чем случайней, тем вернее Слагаются стихи навзрыд

Написанная революционным летом 1917 года книга лирики «Сестра моя жизнь» поставила Пастернака в число первых литературных имен своего времени. Творческий подъем годов дал возможность как бы по инерции написать следующую книгу стихов «Темы и вариации». Стихи, посвященные людям, чья судьба тогда касалась и трогала Пастернака (Брюсову, Ахматовой, Цветаевой ), он объединил с переработанными в 1928 году своими ранними стихотворными книгами и составил сборник «Поверх барьеров». Итоговыми работами этого времени стали поэмы «Спекторский» и «Охранная грамота», в которой Пастернак изложил свои взгляды на внутреннюю суть искусства и его значение в истории человеческого общества. В родстве со всем, что есть, уверясь И знаясь с будущим в быту, Нельзя не впасть к концу, как ересь, В неслыханную простоту. Но мы пощажены не будем, Когда ее не утаим, Она всего нужнее людям, Но сложное понятней им.

Военные годы стали для Пастернака профессионально плодотворными. В годы войны и сталинского террора « вечным спутником», духовным примером и собеседником Пастернака стал Шекспир. Переводы из Шекспира были не только источником заработка, но давали ему нравственную опору.

Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы оказались ложными. Но в их свете Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго Идеологический погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским, сопровождался волнами новых репрессий.,Пастернак жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной постановлением не будет», - повторял он в те годы. Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси… Роман о Юрии Живаго и стихи, написанные от его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По наполнению, по ясности, по поглощенности любимой работой жизнь последних лет почти сплошной праздник души для меня. Я более чем доволен ею, я ею счастлив, и роман есть выход и выраженье этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал закончить в два- три года, разрослась и заняла целое десятилетие. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал «Новый мир». Однако редактор «Нового мира» К. М. Симонов отказался печатать роман, и его издание на родине было запрещено более чем на 30 лет. С 1946 года Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. В1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии продолжение благородных традиций великой русской прозы». Прошло сорок лет двусмысленного замалчивания романа «Доктор Живаго», желания свести весь великий объем его творчества к переводческой деятельности. Издан наконец «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, его стихи и проза. Его читают, о нем много говорят и пишут. Все это заставляет с горькой радостью вспомнить слова, сказанные Пастернаком за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила». Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы оказались ложными. Но в их свете Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго Идеологический погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским, сопровождался волнами новых репрессий.,Пастернак жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной постановлением не будет», - повторял он в те годы. Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси… Роман о Юрии Живаго и стихи, написанные от его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По наполнению, по ясности, по поглощенности любимой работой жизнь последних лет почти сплошной праздник души для меня. Я более чем доволен ею, я ею счастлив, и роман есть выход и выраженье этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал закончить в два- три года, разрослась и заняла целое десятилетие. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал «Новый мир». Однако редактор «Нового мира» К. М. Симонов отказался печатать роман, и его издание на родине было запрещено более чем на 30 лет. С 1946 года Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. В1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии продолжение благородных традиций великой русской прозы». Прошло сорок лет двусмысленного замалчивания романа «Доктор Живаго», желания свести весь великий объем его творчества к переводческой деятельности. Издан наконец «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, его стихи и проза. Его читают, о нем много говорят и пишут. Все это заставляет с горькой радостью вспомнить слова, сказанные Пастернаком за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила». Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы оказались ложными. Но в их свете Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго Идеологический погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским, сопровождался волнами новых репрессий.,Пастернак жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной постановлением не будет», - повторял он в те годы. Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси… Роман о Юрии Живаго и стихи, написанные от его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По наполнению, по ясности, по поглощенности любимой работой жизнь последних лет почти сплошной праздник души для меня. Я более чем доволен ею, я ею счастлив, и роман есть выход и выраженье этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал закончить в два- три года, разрослась и заняла целое десятилетие. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал «Новый мир». Однако редактор «Нового мира» К. М. Симонов отказался печатать роман, и его издание на родине было запрещено более чем на 30 лет. С 1946 года Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. В1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии продолжение благородных традиций великой русской прозы». Прошло сорок лет двусмысленного замалчивания романа «Доктор Живаго», желания свести весь великий объем его творчества к переводческой деятельности. Издан наконец «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, его стихи и проза. Его читают, о нем много говорят и пишут. Все это заставляет с горькой радостью вспомнить слова, сказанные Пастернаком за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила». Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы оказались ложными. Но в их свете Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго Идеологический погром, начавшийся с августа 1946 года ждановским, сопровождался волнами новых репрессий.,Пастернак жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной постановлением не будет», - повторял он в те годы. Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси… Роман о Юрии Живаго и стихи, написанные от его имени, стали выражением радости, преодолевающей страх смерти. «По наполнению, по ясности, по поглощенности любимой работой жизнь последних лет почти сплошной праздник души для меня. Я более чем доволен ею, я ею счастлив, и роман есть выход и выраженье этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал закончить в два- три года, разрослась и заняла целое десятилетие. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал «Новый мир». Однако редактор «Нового мира» К. М. Симонов отказался печатать роман, и его издание на родине было запрещено более чем на 30 лет. С 1946 года Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. В1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии продолжение благородных традиций великой русской прозы». Прошло сорок лет двусмысленного замалчивания романа «Доктор Живаго», желания свести весь великий объем его творчества к переводческой деятельности. Издан наконец «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, его стихи и проза. Его читают, о нем много говорят и пишут. Все это заставляет с горькой радостью вспомнить слова, сказанные Пастернаком за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила». Радость победы в войне возрождала надежды на долгожданное обновление общества. Радостные предвестия свободы оказались ложными. Но в их свете Пастернак начал писать роман «Доктор Живаго». Идеологический погром, начавшийся с августа 1946 года, сопровождался репрессиями. Пастернак жил в сознании, что его с минуты на минуту могут арестовать. «Разумеется, я всегда ко всему готов. Почему со всеми могло быть, а со мной не будет», - повторял он в те годы. Гул затих. Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку, Я ловлю в далеком отголоске, Что случится на моем веку. На меня наставлен сумрак ночи Тысячью биноклей на оси. Если только можно, Авва Отче, Чашу эту мимо пронеси…

«По наполнению, по ясности, по поглощенности любимой работой жизнь последних лет почти сплошной праздник души для меня. Я более чем доволен ею, я ею счастлив, и роман есть выход и выраженье этого счастья». Работа над романом, которую Пастернак рассчитывал закончить в два- три года, разрослась и заняла целое десятилетие. Последние поправки в текст романа были внесены зимой 1955года, и в начале 1956 он был отдан в журнал «Новый мир». Однако редактор «Нового мира» К. М. Симонов отказался печатать роман, и его издание на родине было запрещено более чем на 30 лет.

Прошло сорок лет двусмысленного замалчивания романа «Доктор Живаго», желания свести весь великий объем его творчества к переводческой деятельности. Издан наконец «Доктор Живаго», печатаются массовыми тиражами, о которых автор не мог и мечтать, его стихи и проза. Его читают, о нем много говорят и пишут. Все это заставляет с горькой радостью вспомнить слова, сказанные Пастернаком за два года до смерти: «Вероятнее всего, через много лет после того, как я умру, выяснится, какими широкими, широчайшими основаниями направлялась моя деятельность последних лет, чем она дышала и питалась, чему служила».

Пронесшейся грозою полон воздух. Все ожило, все дышит, как в раю. Всем роспуском кистей лиловогроздных Сирень вбирает свежести струю. Все живо переменою погоды. Дождь заливает кровель желоба, Но все светлее неба переходы И высь за черной тучей голуба.

Воспоминание о полувеке Пронесшейся грозой уходит вспять. Столетье вышло из его опеки. Пора дорогу будущему дать. Не потрясенья и перевороты Для новой жизни очищают путь, А откровенья, бури и щедроты Души воспламененной чьей - нибудь. Рука художника еще всесильней Со всех вещей смывает грязь и пыль. Преображенней из его красильни Выходят жизнь, действительность и быль.

С 1946 года Пастернак семь раз выдвигался на Нобелевскую премию по литературе. В 1958 году она была присуждена ему «за выдающиеся достижения в современной лирической поэзии и продолжение благородных традиций великой русской прозы».

Борис Пастернак умер 30 мая 1960 года от рака лёгких. Он награждён каким-то вечным детством, Той щедростью и зоркостью светил, И вся земля была его наследством, И он её со всеми разделил. Анна Ахматова.