А гной опять идёт по трубам, И слышен запах его трупный... Пути другого нет уже, Осталось лишь сказать родне, Что снова брешь у них В душе. И стену уж не расписать – Стена разрушена. Как знать, Что там возможно залатать... Трубопровод проводит газ - Но это, братцы, не про вас. А гной опять идёт к душе. Как вам его унять? Как мне? Российская Академия Наук Сонет звучит Немецкая классическая литература. Поэты-лирики XII-XIX веков Поэтические переводы и интерпретация стихов Тасии Мейерхольд Пермь

Как звучит Сонет Немецкая классическая литература Поэты-лирики XII-XIX веков Поэтические переводы и интерпретация стихов Тасии Мейерхольд Пермь 2006 Als Gedanke Was singen die Soneten uns Deutsche klassische Literatur LyrikenDichteren: von XII bis XIX Mit poetischen Übersetzungen und Interpretationen von Tasiya Meierhold Perm 2006

Inhaltsverzeichnis Dietmar von Aist (1. Hälfte 12. Jh.) Hei, nû kumet uns diu zît. [Hei, nun kommt uns die Zeit] Albrecht von JohansDorf (Albrecht der Stolze; * 1158, 24. Juni 1195) Die Minne 2. Minne, lâ mich vrî! [Minne, laß mich frei!?] 3. Wieviel Leid ist mir doch durch die Liebe beschert! 4. Gesegnet sei Sie! Georg Rudolf Weckherlin ( ) Nymfen blum Matthias Claudius ( ) Abendlied Christoph August Tiedge ( ) An die Hoffnung (Text del Libre "Urania«) Friedrich Hölderlin ( ) Schwabens Mägdelein An eine Rose Hälfte des Lebens Freundeswunsch. An Rosine St. An Neuffer An die Natur Hymne an den Genius Griechenlands An den Aether Hymne an den Genius der Jugend Die heilige Bahn (Love is a table... oder?) Ferdinand Freiligrath Hamlet Register Содержание Дитмар из Аиста (первая половина XII в.) Весна пришла! Так осчастливь же ты меня – подействуй благом на меня! Альбрехт из Иоханнесдорфа (Альбрехт Гордый; * 1158, ) Любовь. 2. Оставь меня, Любовь! 3. Любовь мне вечно горе дарит Одобрен выбор твой. Благославит тебя Она Георг Рудольф Векхерлин ( ) Звезда Луна и ареол цветочный нимф Маттиас Клаудиус ( ) Вечерняя песня «И под покровом темноты...» Христоф Аугуст Тидге ( ) Hадежда (стих из книги «Урания»). И в жертву принося душевный трепет... Фридрих Хёльдердин ( ) Чиста, как ангел, девочка моя! (О, девочка, из Швабии моя) Влюбиться в розу...? В другую? Смогу ли вновь? Как знать... Груша (Две половинки жизни) Письмо другу. Св. Розине И я оживаю опять Природа! В этом звуке... Гимн гению Греции Песнь Эфиру Гимн гению молодежи Река святынь (1. Млечный путь, Лунная дорога; 2. Путь цветов; 3. Железная дорога; 4. Love is a table... oder?) Фердинанд Фрайлиграт Гамлет Индекс

Dietmar von Aist (1. Hälfte 12. Jh.) Hei, nû kumet uns diu zît Hei, nun kommt uns die Zeit Дитмар из Аиста (первая половина XII в.) Весна пришла!* Так осчастливь же ты меня – подействуй благом на меня! 1. Hei, nû kumet uns diu zît, der kleinen vogellоne sanc. ez gruonet wol diu linde breit, zergangen ist der winter lanc. Nû siht man bluomen wol getân, an der heide üebent si ir schîn. t Des wirt vil manic herze frô, des selben troestet sich daz [ ] mîn. 2. Ich bin dir lange holt gewesen, frouwe biderbe unde guot. vil wol ich daz bestatet hân! dû hâst getiuret mînen muot. swaz ich dîn bezzer worden sî, ze heile müez ez mir ergân. machest dû daz ende guot, sô hâst dû ez allez wol getân. 3 Man sol die biderben und die guoten ze allen zîten haben liep. swer sich gerüemet alze vil, der kan der besten mâze niet. joch sol ez niemer hôvescher man gemachen allen wîben guot. er ist sîn selbes meister niht, swer sîn alze vil getuot. 4 Ûf der linden obene dâ sanc ein kleinez vogellîn, vor dem walde wart ez lût. dô huop sich aber daz herze mîn an eine stat, dâ ez ê dâ was. ich sach die rôsenbluomen stân, die manent mich der gedanke vil, die ich hin ze einer frouwen hân. 5 Ez dunkent mich wol tûsent jâr, daz ich an liebes arme lac. sunder alle mîn schulde frömedet er mich alle tac. sît ich bluomen niht ensach noch hôrte kleiner vogellîn sanc, sat was al mîn fröide kurz und ouch der jâmer alze lanc. 1. «Весна пришла!*» –поёт короткая нам песнь синички. И в зелени стоит развесистая липа, Но продолжает плакать о своей судьбе зима. И это видят все цветы, стремясь на свет из темноты. И радуются этому сердца, что утешают сердце молодца.

1. Hei, nun kommt uns die Zeit (des Sommers*), der Gesang der kleinen Vögelchen. Es grünt schon die breite Linde, dahin ist der lange Winter*. Nun sieht man anmutige Blumen, auf der Heide erproben sie ihr Strahlen. Darüber werden sehr viele Herzen froh, und auch mein Herz schöpft daraus Zuversicht. 2. Ich bin dir seit langem zugetan, edle und vortreffliche Herrin. Wie gut ich das angelegt habe! Du hast meinen Sinn veredelt. Um was immer ich durch dich besser geworden bin, es möge mir zum Heil gereichen. Machst du das Ende gut, so hast du alles wohl getan. 3. Man soll die Edlen und die Vortrefflichen zu allen Zeiten lieb behalten. Wer immer sich allzuviel rühmt, der weiß nichts vom rechten Maß. Auch soll es ein höfischer Mann niemals allen Frauen recht machen. Der ist nicht Meister seiner selbst, der in dieser Hinsicht allzuviel tut. 4. Auf der Linde oben, da sang ein kleines Vögelchen, vor dem Wald erhob es seine Stimme. Da schwang sich mein Herz wieder auf zu einem Ort, an dem es früher* war. Ich [früher] sah die blühenden Rosen stehen, die rufen in mir viele Gedanken hervor,die sich auf eine Dame richten. 5. Es kommt mir vor, als sei es schon tausend Jahre her, daß ich im Arm des Geliebten lag. Ganz ohne meine Schuld bleibt er mir jeden Tag fern. Seit ich keine Blumen sah noch den Gesang kleiner Vögelchen hörte, seitdem war all meine Freude von kurzer Dauer, der Jammer aber allzulang. 2. Я был с тобой давно, всегда. Весёлая, благопристойная и добрая моя! И это подтвердить готов всё я! Коль что не так, поправь меня,. Хочу я лучше стать с тобой, чтоб пользу принести собой.. Так осчастлив же ты меня, подействуй благом на меня! 3. Порядочность и благородство всегда должны в почёте быть, И хвастовству не место среди них, Так не к лицу придворному мужчине пред женщинами распускать свой хвост, себя хваля и в хвост и в гриву, Поскольку мастером, который знал бы в деле толк, он не слывёт. 4. А на верхушке липы маленькая птичка пела. И трель её пред лесом не робела. И с ней, взвиваясь, моё сердце ввысь летело Туда, где раньше видел роз цветущие сады, Что мысли о прекрасной даме навевали с высоты. 5. Когда смеркалось, вспоминал, как много лет тому назад, на озере, я на руках возлюбленной лежал. Не чувствуя вины и угрызений, а также бремени сомнений, я помню каждый час, что проводил я с нею. С тех пор поникли все цветы. И щебетанье певчих птиц давно уж не звучит. Да. Горе длилось слишком долго: ведь счастья миг - такой короткий... *=Весна идёт! [Но как она идёт, когда синичка уж давно поёт, сидя в зелёной липе?! Весна пришла! И это скажет весь народ – от мала до велика.]

Albrecht von JohansDorf (= Albertus de Jahenstorff) ?2. Hälfte 12. Jh. Albrecht der Stolze (* 1158, 24. Juni 1195 grave in Krummenhennersdorf) Markgraf von Meißen, Landgraf von Thüringen Альбрехт из Иоханнесдорфа ?вторая половина XII в. Альбрехт Гордый (* 1158, , похоронен в Крумменхеннерсдорфе) Маркграф Мейсена, ландграф Тюрингии Перевод 1 2. Оставь меня, Любовь! Оставь меня, Любовь! Дай мне передохнуть немного - Уж обязательств слишком много, И высока твоя цена. Пойми, я не могу. Рассудок мой Давно в твоею власти. Приди потом. Сейчас я отправляюсь в путь - Спешу я к Госудáрю своему. Быть может я ещё смогу Тебя забыть. Сейчас нужна ты мне. Для бога. Теперь в его я власти. Быть может он пошлёт с тобой Свои дары Одной прекрасной даме. Половину. От той её цены. Чтоб избежать нам драмы. 1. Minne, lâ mich vrî! du solt mich eine wîle sunder liebe lân. du hâst mir gar den sin benomen. kumst du wider bî, 5 swenne ich die reinen gotes vart volendet hân, sô wis mir aber willekomen. Wilt aber dû ûz mînem herzen scheiden niht - daz vil lîhte unwendic doch beschiht -, vüere ich dich danne mit mir in gotes lant. 10 sô sî er der guoten dort umb halben lôn gemant. Die Minne. 2. Minne, lâ mich vrî!

1. Minne, laß mich frei, du sollst mich eine Zeitlang ohne Liebes bindung (leben) lassen. Du hast mir den Verstand ganz und gar genommen. Kommst du wieder zu mir, 5 wenn ich die lautere Gottesfahrt vollendet habe, so sei mir abermals willkommen. Willst du dich aber nicht aus meinem Herzen wegbewegen, - was vielleicht doch unabwendbar geschieht – (und) führe ich dich dann mit mir in Gottes Land, 10 dann sei er (d. i. Gott) dort an den halben Lohn für die Vollkommene (d. i. die Dame) gemahnt. Фрау Мина, освободи меня, Позволь пожить без обязательств громкой славы. Хоть на немного. Тобою мой рассудок опленён. Ко мне приходишь вновь и вновь. Я уезжаю. Но по воли бога. Когда вернусь - Приди ко мне опять. Себя не можешь ты изгнать Из сердца моего. Быть может что-то происходит. Ты мне нужна, Твоя любовь к стране, где правит бог. Чтоб он ко мне явился вновь, Напоминая о дарах моих для совершеннейшей из дам моей родной Земли. 1 Ôwê, sprach ein wîp, wie vil mir doch von liebe leides ist beschert! waz mir diu liebe leides tuot! vröidelôser lîp, 5 wie wil du dich gebâren, swenne er hinnen vert, dur den du waere ie hôchgemuot? Wie sol ich der werlde und mîner klage geleben? dâ bedorft ich râtes zuo gegeben. kund ich mich beidenthalben nû bewarn, 10 des wart mir nie sô nôt. ez nâhet, er wil hinnen varn. 3. Wieviel Leid ist mir doch durch die Liebe beschert! Современный немецкий язык Die Minne. 2. Minne, laß mich frei! Перевод 2 Оставь меня, Любовь!

1 »Ach«, sprach eine Frau, »wieviel Leid ist mir doch durch die Liebe beschert! Was mir Liebe an Leid antut! Freudlose, 5 wie willst du dich verhalten, wenn er sich wegbegibt, (er), durch den du immer hochgestimmt warst? Wie soll ich für die Gesellschaft und für meine Liebesklage gleichzeitig leben? Dazu bedürfte ich des Rates: Daß ich in beiderlei Hinsicht meine Pflicht erfüllen könnte, 10 das war noch niemals so bedrüngend notwendig für mich. Es naht der Augenblick, da er wegziehen will!« Любовь мне вечно горе дарит Без радости проходят дни. И как, скажи, мне относиться, Коль собираешься уйти? С Любовью было бы светлее И ярче стала б жизнь моя. Но как, ответь, я в этой жизни Могу с Ней долг свой совмещать? Сейчас мне это важно знать. Совет мне нужен. И советчик. Не уходи! Постой! Скажи! Что делать мне? Путь укажи! Отец! [И мать!]. [Как поступить? Чтобы Любовь к тебе забыть?] 3. Wieviel Leid ist mir doch durch die Liebe beschert!Любовь. 3. Любовь мне вечно горе дарит...

Die Minne. 4. Gesegnet sei Sie! 1 Wol si, saelic wîp, diu mit ir wîbes güete gemachen kan, daz man si vüeret über sê. ir vil guoten lîp 5 den sol er loben, swer ie herzeliep gewan, wande ir heime tuot alsô wê, Swenne sî gedénkèt an sîne nôt. lebt mîn herzeliep oder ist er tôt, sprichet sî, sô müezè sîn pflegen, 10 dur den er süezer lîp sich dirre welte hât bewegen. Die Minne. 4. Gesegnet sei Sie! 1 Gesegnet sei sie, die glückselige Frau, die durch ihre Vollkommenheit bewirken kann, daß man sie mit auf Kreuzfahrt führt; ihre absolut vollkommene Person, 5 die soll der rühmen, der jemals Herzensneigung erfahren hat, denn ihr, die daheim zurückbleibt, tut so weh, / wenn sie an seine Bedrüngnis denkt. »Lebt mein von Herzen Geliebter, oder ist er tot?«, sagt sie, »dann möge sich der seiner annehmen, 10 um dessentwillen er, der Geliebte, diese Welt aufgegeben hat.« Благославит Тебя Она, И станет Счастьем для Тебя. Сын мой! Сам станешь краше и сильней. И ты, и мир крестовый твой. Любовь Её тебе поможет И жить, и править миром божьим Она поддержит. И поймёт. Сейчас не знает, Жив ты, мёртв? В любви ли? В здравье? Дай Ей знак! Ответь Ей: «Я Люблю Тебя!» И мир падёт. К Любви столпам. [Сейчас же Ты приблизься к Ней, К подножью Матери своей!] Любовь. 4. Одобрен выбор твой

Георг Рудольф Векхерлин ( ) Звезда Луна и ареол цветочный нимф Georg Rudolf Weckherlin ( ) 1. Gleich wie / wan mit gleich-losem glantz Die Delische götin gezieret Der sternen gewöhnlichen dantz Vor der göter gesicht aufführet / Sie mit jhrem kräftigen pracht Die fünsternus dem tag gleich macht: Nymfen blum 1. Она взошла подобно богу Дня, Звёзд очаровывая в танце, Представ всем нам Без глянца и румян. Звёзда-Луна. Та, что смогла, Без выстрелов и взрывов День c ночью уравнять - Ночь сделать дню под стать. Одним своим лишь волшебством И силой света власти.

2. И лимб вокруг её главы В сияньи золотых цветов Все злата нимф уж превзошёл. Принцесса тихой Ночи... Её вся слава, красота И тёмны очи Достанутся вновь богу дня И небу, В великолепии своём Теперь уж приземлённым к нóчи. 2. Also Nymf / aller Nymfen blum / O fürstliche zier aller frawen / O jhr aller Princessin ruhm / Muß man euch mit wunder anschawen / Als deren schönheit süsse macht Des himmels vnd der erden pracht.

Маттиас Клаудиус ( ) Вечерняя песня «И под покровом темноты...» Matthias Claudius ( ) Abendlied 1. Der Mond ist aufgegangen, Die goldnen Sternlein prangen Am Himmel hell und klar. Der Wald steht schwarz und schweiget, Und aus den Wiesen steiget Der weisse Nebel wunderbar. 1. Луна взошла, Блистают золотые звёзды, На небе ясно и светло, Стоит в молчаньи тёмный лес, А из полей уходит вверх Сиреневый туман чудес.

2. Он тих как мир, И под покровом темноты,- Такой уютно-милый. И тих как комната, В которой горя дни Восходят и уходят чинно. 3. Смотрите, как стоит луна, И половину можно видеть, А как она кругла, красива! Как наши мысли и дела. И с ней приходит смех и вера, Столь неподвластная глазам. 4. И ослеплённые гордыней Живём без мысли и гроша. О них сама не слишком знает Мыслителя ранимая душа, Которая как ткач страдает, Прядя воздушну паутину мая. Ища своё призвание в искусстве – Всё дальше от него уходим мы. 5. Ах, Бог, оставь нас и позволь самим увидеть чудо. Ничто не вечно при Луне, Не радует тщеславие. И мне Позволь в неведеньи остаться Перед тобой, здесь, на Земле, Как дети верить и в весельи жить. 2. Wie ist die Welt so stille, Und in der Dämmrung Hülle So traulich und so hold! Als eine stille Kammer, Wo ihr des Tages Jammer Verschlafen und vergessen sollt. 3. Seht ihr den Mond dort stehen? - Er ist nur halb zu sehen, Und ist doch rund und schön! So sind wohl manche Sachen, Die wir getrost belachen, Weil unsre Augen sie nicht sehn. 4 Wir stolze Menschenkinder Sind eitel arme Sünder, Und wissen gar nicht viel. Wir spinnen Luftgespinnste, Und suchen viele Künste, Und kommen weiter von dem Ziel. 5. Gott, laß uns dein Heil schauen, Auf nichts Vergänglichs trauen, Nicht Eitelkeit uns freun! Laß uns einfältig werden, Und vor dir hier auf Erden Wie Kinder fromm und fröhlich seyn!

6. Желанья огорчения приносят Из мира, тем, что правишь ты. Когда ты мягко смерть возносишь, - Оставь, чтобы самим взойти, Ведь ты наш Бог и Господин! 7. И там лежите вы и ваши братья - Вам Бог велел лежать внизу; И вот уж с холодом приходит дым Бог, пощади, и накажи или Оставь ты нас в покое! Чтоб мы могли заснуть спокойно. А с нами - и больной сосед. 6. Wollst endlich sonder Grämen Aus dieser Welt uns nehmen Durch einen sanften Tod! Und, wenn du uns genommen, Laß uns im Himmel kommen, Du unser Herr und unser Gott! 7. So legt euch denn, Ihr Brüder, In Gottes Namen nieder; Kalt ist der Abendhauch. Verschon' uns, Gott! mit Strafen, Und laß uns ruhig schlafen! Und unsern kranken Nachbar auch!

Христоф Аугуст Тидге ( ) H адежда (стих из книги «Урания») И в жертву принося душевный трепет Christoph August Tiedge ( ) An die Hoffnung (Text del Libre "Urania«) 1. Die du so gern in heilgen Nächten feierst, Und sanft und weich den Gram verschleierst, Der eine zarte Seele quält, O Hoffnung! laß durch dich emporgehoben, Den Dulder ahnen, daß dort oben Ein Engel seine Tränen zählt! 2. Wenn, längst verhallt, geliebte Stimmen schweigen; Wenn unter ausgestorbnen Zweigen Verödet die Erinnrung sitzt: Dann nahe dich, wo dein Verlaßner trauert, Und, von der Mitternacht umschauert, Sich auf versunkne Urnen stützt. 3. Und blickt er auf, das Schicksal anzuklagen, Wenn scheidend über seinen Tagen Die letzten Strahlen untergehn: Dann laß ihn um den Rand des Erdentraumes Das Leuchten eines Wolkensaumes Von einer nahen Sonne sehn! 1A. Уже готов Ты праздновать победу, Покров с святого горя сняв, Едва душевный трепет свой уняв? Надежде позволяя встать с колен, Лишь оставляя за собой страданья, слёзы, Что сосчитать не в силах ангелы и грозы? 1B. Вы - тот, кто уж спешит отпраздновать победу Над святостью ночей, Лишь мягко притворив завес печали дверь? Победу над душой, измученною чуткостью своей? Надежда! Лишь от неё готова я страдания принять. И вот уж Ангел слёзы радости пытается считать. 2. Когда влюблённые не смеют петь И голосов не слышно нежных, Когда все корни отмерли, Опустошая память неизбежно, Тогда спасенье можно лишь найти В тиши - полночной и безбрежной, Ища поддержку В затонувших кораблях, В страданиях иль в горе безутешном, Или в усопших навсегда умах. 3. И если Он готов уж обвинить Судьбу И солнца уходящий луч, Позволь ему свет грозовых увидеть туч, Оправленный мечтою неземной, Той самой, что зовём Надеждой дорогой.

Фридрих Хёльдердин ( ) Чиста, как ангел, девочка моя! Friedrich Hölderlin ( ) Schwabens Mägdelein 1. Чиста, как ангел, девочка моя! Не чувствуя границ пространства, Несу на крыльях радостную весть Я о любви своей – к прекрасной Магдалене, Мне подарившей счастье. 2. Мне было хорошо с тобой! Всегда. И телом и душой В моём ты сердце трепетном жила Принцессой, покорившей мир, меня. 3. Твой взор божественный, Смотрящий вглубь веков открыто, Во мне застыл, навечно Освещая путь добра и света. 4. Тобою восхищались все! Лишь только в рощу ты вступала, - Цветы тянулись к солнцу, свету. Ольха, берёза, тебя приветствуя, Склонялись низко, чуть смешась, Пред ангелом в людском обличьи, Не таясь. 1. So lieb, wie Schwabens Mägdelein, Giebts keine weit und breit Die Engel in dem Himmel freu'n Sich ihrer Herzlichkeit. 2. Mir war noch immer wohl zu Sinn So lang' ich bei ihr war Bei meiner Herzenskönigin Im blonden Lokenhaar.

5. Когда тебя в деревне видел, - К тебе, навстречу, с ног сбиваясь, бежала детвора, Чтобы прильнуть всей преданной душой, К тебе, как к матери родной. 6. И радовались все, Едва лишь нас с тобой увидев, - Из далёка ли близка. О, Боже! Могу ли я просить тебя Всем рассказать о неземной любви моей К прекрасной Магдалене?! К Ней! 7. Чтоб знали все – И для тебя она, О эта девочка из Швабии моя, – Небесное созданье, К которому всегда Стремится сердце и душа. 8. Покрытый славой торжества Её я прославляю имя, Под крышей башни, что в миру, Иль на войне - о Ней пою Я, сплошь закованный в броню, Мечтам и грёзам предаюсь. И знаю, что любовь моя Даст снова силы для меня. Чтобы соединиться с Нею вновь, Слагаю песню про любовь. 3. Sie blikt des lieben Herrgotts Welt So traut so freundlich an Und geht gerad und unverstellt Den Lebensweg hinan. 4. Die Blumen wachsen sichtbarlich Wenn sie das Land begießt Es beuget Birk' und Erle sich Wenn sie den Hain begrüßt. 5. Entgegen hüpft ihr jedes Kind Und schmiegt sich traulich an Die Mütter in dem Dorfe sind Ihr sonders zugethan. 6. Es freun sich alle, fern und nah, Die meine Holdin sehn Du lieber Gott! wie sollt ich da Die süße Minne schmähn. 7. Nicht minder lob ich alle mir Die Schwabenmägdelein Und tracht im Herzen für und für Mich ihrer Gunst zu freun. 8. Und zieh' ich einst um Ruhmsgewinn In Helm und Harnisch aus – Komt ihr, ihr Lieben, mir in Sinn, Straks kehrt der Held nach Haus.

9. Страна Арабия и муж Её! Вернулся в дом опять! Скитаться снова в мыслях должен я, По сладким каплям воскрешая боль утрат Так оболгать святое сердце, Что божьей милостью даровано ему?! Сарказм мой выслушать обязан он: "Моя земля не станет никогда землёй его!" 11. Позор трублю его бесчувственному сердцу, Что не смогло понять любви Столь преданной и чистой, Той самой, что принес я в жертву. Послушай же теперь, что Громовержец скажет: «Уколы розы означают, Что розе надо вечно РОЗОЮ прелестной оставаться. [В мае! И я опять не ем, не сплю - мечтаю.] 9. Und trauft mir einst von Honigseim Das Land Arabia, So ruft: Herr Schwabe, komm er heim! Flugs bin ich wieder da. 10. Weiß Herz die Holden nicht verehrt Der höre meinen Hohn Er ist des Vaterlands nicht werth, Er ist kein Schwabensohn. 11. Er schmähe mir die Minne nicht Die Minne treu und rein; Es spricht der Thor: die Rose sticht Laß Rose Rose sein! StA, Band 1, Seite 77

Влюбиться в розу...? В другую? Смогу ли вновь? Как знать... An eine Rose 1. Ewig trägt im Mutterschoose, Süße Königin der Flur! Dich und mich die stille, große, Allbelebende Natur; 2. Röschen! unser Schmu(с)k veraltet, Stürm' entblättern dich und mich, Doch der ewge Keim entfaltet Bald zu neuer Blüthe sich. StA, Band 1, Seite Ты, о вечности любви царица! Природа дивная моя! С тобой одной лишь замирали птицы, Когда в своей ты колеснице Баюкала в тиши меня. 2. Прекрасная из Роз! Перед тобой тускнеют украшенья. Бриллианты, жемчуга и злата – Они у ног безжизненных твоих Лишь стоит распахнуть объятья Навстречу буре и страстей живых. И вот уже зачат наш плод – Начало новой жизни, Росток, что станет новой Розой, Которая взойдёт, и расцветёт, И вновь любимой станет... Затем опять падёт К ногам извечного закона бытия И жизни, презиравшей смерть...

Груша (Две половинки жизни) Hälfte des Lebens I. Две половинки жизни... Одна – та, что с златыми фруктами Аркадии моей И островом любви, от роз благоуханным, Который окружён святой водой, землёй обетовáнной, Заряженной от поцелуев лебедей. II. Другая жизнь моя объята болью. И не могу я различить, Что в ней есть воля, что неволя? Когда зима, весна иль вскоре Наступит лето? И где искать мне лучик света, Живущему в тени Земли и мне ли? Там, где безмолвно плачут ели, От холода судьбы, Иль там, где стены запотели? И уж не те ли, Что и в гербах своих забылись, А может просто простудились? Иль там, где на ветру стенают флаги и в жару...? I. Mit gelben Birnen hänget Und voll mit wilden Rosen Das Land in den See, Ihr holden Schwäne, Und trunken von Küssen Tunkt ihr das Haupt Ins heilignichterne Wasser. II. Weh mir, wo nehm ich, wenn Es Winter ist, die Blumen, und wo Den Sonnenschein, Und Schatten der Erde? Die Mauern stehn Sprachlos und kalt, im Winde Klirren die Fahnen. Frankfurt 1805

1. В объятиях весны дым с тра пелену сдувает Напитком сладостных воспоминаний И душу всю оберегает. И сладко солнце мне сияет. Его лучи, искрясь, как прежде, в лугах высоких, В сердца детей и в Землю проникают. 2. Где мимо ив плакучих в сумерках ручей течет, Тот, что несёт с собой все переливы чувств - От радости до гóря, Там одинокая моя душа живёт, В своих мечтаньях позабывши гóре. И если в роще ветер шелестит, Или луна к себе мерцаньем призывает, Или закручивают разум тихие пруды, Знай, это я приветствую тебя, Свои приветы посылая с высоты. 3. И вот уж благороднейшее сердце Ко мне является звездою генерала С прекраснейшей его земли. Звезды, которая, как мать, Мечты мне в детстве освещала. Скажу одно: таких как ты, Не все способны оценить И полюбить. Не все. А только избранные. Те, Кто, как и ты, остались ей навек верны Природе, матери своей, - любви. Freundeswunsch 1. Wenn vom Früling rund umschlungen, Von des Morgens Hauch umweht, Trunken nach Erinnerungen Meine wache Seele späht, Wenn, wie einst am fernen Heerde, Mir so süß die Sonne blinkt, Und ihr Stral ins Herz der Erde, Und der Erdenkinder dringt; 2. Wenn umdämmert von der Weide, Wo der Bach vorüber rinnt, Tief bewegt von Leid und Freude Meine Seele träumt, und sinnt, Wenn im Haine Geister säuseln, Wenn im Mondenschimmer sich Kaum die stillen Teiche kräuseln, Schau ich oft und grüße dich. 3. Edles Herz, du bist der Sterne Und der schönen Erde werth, Bist deß werth, so viel die ferne Nahe Mutter dir bescheert. Sieh, mit deiner Liebe lieben Schöner die Erwählten nur; Denn du bist ihr treu geblieben, Deiner Mutter, der Natur! Письмо другу Св. Розине An Rosine St.

4. Мне всё напоминает о тебе И радостью мне озаряют путь. Все песни рощи говорливой. Они, бурля в моей надломленной груди, Взрастают всходами семян любви И мирно шепчут мне: «Не позабудь». И всё, что я люблю, Во мне с природой слито воедино. В ней вижу я тебя, Твои глаза, улыбку сына, Я всё в природе нахожу. 5. Как часто в тайне пихтовые рощи Ткут покрывало к твоему лицу, Волшебным блеском озаряя Вечерний свет и чистоту. В ночь улетают все заботы Вслед за свободною душой, Стремящейся в своём полёте К телам небесным, В глубину Der Gesang der Haine schalle Froh, wie du, um deinen Pfad; Sanft bewegt vom Weste, walle, Wie dein friedlich Herz, die Saat. Deine liebste Blüthe regne, Wo du wandelst, auf die Flur, Wo dein Auge weilt, begegne Dir das Lächeln der Natur. 5. Oft im stillen Tannenhaine Webe dir ums Angesicht Seine zauberische reine Glorie das Abendlicht! Deines Herzens Sorge wiege Drauf die Nacht in süße Ruh, Und die freie Seele fliege Liebend den Gestirnen zu. StA, Band 1, Seite 187.

1. Ещё могу я чувствовать весну, Еще по-детски бьётся сердце, Еще слеза любви сбегает по щеке, Еще живет желание во мне, Как прежде, И боль любви - Она ещё живёт, Надеждой. 2. Но слёзы радости приносят утешенье И я уж вижу неба синеву, деревья, Зелень. И я пьянею От чаши сладких грёз И юности томленья, Которые природа дарит вновь. 3. И снова жизнь ко мне приходит. Она не стоит уж тех болей И мук от всех божеств земных. И вот опять парят в душе моей прекрасные мечты О лучших временах. И снова плáчу я. Уже от умиленья. Узнав картины эти, С восхищеньем, В давно забытых зеркалах любви. 1. Noch kehrt in mich der süße Früling wieder, Noch altert nicht mein kindischfrölich Herz, Noch rinnt vom Auge mir der Thau der Liebe nieder, Noch lebt in mir der Hofnung Lust und Schmerz. 2. Noch tröstet mich mit süßer Augenwaide Der blaue Himmel und die grüne Flur, Mir reicht die Göttliche den Taumelkelch der Freude, Die jugendliche freundliche Natur. 3. Getrost! es ist der Schmerzen werth, diß Leben, So lang uns Armen Gottes Sonne scheint, Und Bilder beßrer Zeit um unsre Seele schweben, Und ach! mit uns ein freundlich Auge weint. StA, Band 1, Seite 183. An Neuffer И я оживаю опять

1. Ещё в твои я тайны верю, Молясь на каждый твой цветок. Твоё дыханье с звуком флейты доносит мне любви росток. И голова ещё полна страстей и цифер, Когда, немея, пред тобой стою, Открыв в тебе тот мир любви и мифов, Что не объять вовек. И я пою. 2. Едва услышав звук весны призывный, Стремится сердце к солнцу вновь и вновь, Чтобы пропеть земной капелью Светиле дня и всем ночным созвездьям Романс божественной весны; про их любовь. Могучий дух души мятежной Вновь радостью наполнит сердце. Своим дыханием безбрежным Колышит рощу ветерок. Притихшая волна, едва задев дождём меня, Проходит мимо, сквозь меня, Лишь юности миг приобняв. 3. В долине, где родник, звеня о скалы, Мог остудить cвоей прохладой сердца младые, Там, где эфир благоуханный блистал сквозь ветви мне, Когда я созерцал цветы земные В тиши безмолвной, Невинно наслаждаясь напитком праздности и неги, Ко мне летел взгляд света С глубины, Лишь утонув слегка в златом тумане высоты. 1. Da ich noch um deinen Schleier spielte, Noch an dir, wie eine Blüthe hieng, Noch dein Herz in jedem Laute fühlte, Der mein zärtlichbebend Herz umfieng, Da ich noch mit Glauben und mit Sehnen Reich, wie du, vor deinem Bilde stand, Eine Stelle noch für meine Thränen, Eine Welt für meine Liebe fand, 2. Da zur Sonne noch mein Herz sich wandte, Als vernähme seine Töne sie, Und die Sterne seine Brüder nannte Und den Frühling Gottes Melodie, Da im Hauche, der den Hain bewegte, Noch dein Geist, dein Geist der Freude sich In des Herzens stiller Welle regte, Da umfiengen goldne Tage mich. 3. Wenn im Thale, wo der Quell mich kühlte, Wo der jugendlichen Sträuche Grün Um die stillen Felsenwände spielte Und der Aether durch die Zweige schien, Wenn ich da, von Blüthen übergossen, Still und trunken ihren Othem trank Und zu mir, von Licht und Glanz umflossen, Aus den Höh'n die goldne Wolke sank - Природа! В этом звуке... An die Natur

4. Когда я вдаль глядел открытым взором, На то, как ты, царица фей, Титанья, Поёшь из сумерек ущелий длинных, Журчаньем рек нам предвещая шторм и бури, Я видел как во тьме Заботливо ночь облака вуалью укрывала, Как мчалась буря близ меня, Кружа за пядью пядь, Сперва уйдя сквозь горы, Затем, закончив круг, Уж с пламенем, объявшим небо, Душой природы, иль Природы духом Ко мне во сне являлась С ушедшими с вином любви слезами Страстей безудержных моих, Как часто стал я забывать То, как прекрасен этот мир! Теперь смотрю на всё твоим лишь одиноким взором. И, с взглядом странника в своём отечестве, Я падаю, вобрав грехи мирские, Под ноги твоей вечности, Намного обогнавшей времена, столетия земные Благословенны будьте детские мечты, Что в сердце воспевают милые черты, Мой тяжкий путь своим сияньем освятив, Что дарят мне красоты света дня! Благославляю я тебя, моя земля! Краса твоя готова без усилий Открыть любви навстречу окна в целом мире. Дары твои по-царски наградили б Слезáми осени Аркадии златой моей. 4. Wenn ich fern auf nakter Haide wallte, Wo aus dämmernder Geklüfte Schoos Der Titanensang der Ströme schallte Und die Nacht der Wolken mich umschloß, Wenn der Sturm mit seinen Wetterwoogen Mir vorüber durch die Berge fuhr Und des Himmels Flammen mich umflogen, Da erschienst du, Seele der Natur! 5. Oft verlor ich da mit trunknen Thränen Liebend, wie nach langer Irre sich In den Ozean die Ströme sehnen, Schöne Welt! in deiner Fülle mich; Ach! da stürzt' ich mit den Wesen allen Freudig aus der Einsamkeit der Zeit, Wie ein Pilger in des Vaters Hallen, In die Arme der Unendlichkeit Seid gesegnet, goldne Kinderträume, Ihr verbargt des Lebens Armuth mir, Ihr erzogt des Herzens gute Keime, Was ich nie erringe, schenktet ihr! O Natur! an deiner Schönheit Lichte, Ohne Müh' und Zwang entfalteten Sich der Liebe königliche Früchte, Wie die Erndten in Arkadien.

8. Закон любви гласит – страдать должна она В своей надежде быть услышанной природой. Любовь, что видим мы теперь повсюду, мимоходом - Сплошной мираж, ушедший жизнью в тень и воду. Не знают ныне детские мечты природной неги, Высоты, Застыла в людях жизнь в её теченьи мерном, Земли дыханья не ощущает боле юность, Бездарно растеряв златые дни... Скажи, что делать мне, Сейчас, Поэту?! Оторванному от земли моей и света? Ты далека. Тебя я боле не могу тиранить. Одним лишь сердцем принимаю тебя, как сон, Мелькнувший в детстве И в глубину веков опять ушедший. 7. Ты умерла... Могу ль поверить?! Моя земля?! Сухая, мёртвая... Как поле пахотное без воды... Ты, Та, которая меня взрастила, И пыл мой робкий усмирила Ещё в младенчестве..., Когда с млакóм кормилицы моей Впервые небо увидал в тебе! Приди весна! Развей все страхи и сомненья! Дождём весенней песни звонкой Смой все напрасные тревоги! И поселú в сердцах надежды На жизнь грядущей пробужденье, Как и прежде! 8. Ewig muß die liebste Liebe darben, Was wir lieben, ist ein Schatten nur, Da der Jugend goldne Träume starben, Starb für mich die freundliche Natur; Das erfuhrst du nicht in frohen Tagen, Daß so ferne dir die Heimath liegt, Armes Herz, du wirst sie nie erfragen, Wenn dir nicht ein Traum von ihr genügt. 7. Todt ist nun, die mich erzog und stillte, Todt ist nun die jugendliche Welt, Diese Brust, die einst ein Himmel füllte, Todt und dürftig, wie ein Stoppelfeld; Ach! es singt der Frühling meinen Sorgen Noch, wie einst, ein freundlich tröstend Lied, Aber hin ist meines Lebens Morgen, Meines Herzens Frühling ist verblüht. StA, Band 1, Seite 191.

Гимн гению Греции Hymne an den Genius Griechenlands 1. Jubel! Jubel Dir auf der Wolke! Erstgeborner Der hohen Natur! Aus Kronos Halle Schwebst du herab, Zu neuen, geheiligten Schöpfungen Hold und majestätisch herab. 2. Ha! bei der Unsterblichen Die dich gebahr, Dir gleichet keiner Unter den Brüdern Den Völkerbeherrschern Den Angebeteten allen! 3. Dir sang in der Wiege den Weihgesang Im blutenden Panzer die ernste Gefahr Zu gerechtem Siege reichte den Stahl Die heilige Freiheit dir. Von Freude glühten Von zaubrischer Liebe deine Schläfe Die goldgelokten Schläfe. 1. О Греция моя! Ты первенец природы разума и духа обновлений! Тебе, из глубины веков, ликуя, Шлю вести о весне и возрожденьи! Ты вновь поднимешься с колен! В великолепии своём Ты с первым облаком взлетишь К своим святым твореньям, Взирая милостиво вниз В эпохи Просвященья. 2. Любовь моя, Земля моя! В культурах прошлого бессмертных Тебе нет равных в этом свете! Купаясь в славе и эфире, Повелевать желала ими, 3. Тебе об этом пели ястребы, орлы, Не те ли, что у твоей слетевшись колыбели, Заполучить твой плодоносный край хотели, Призвав к насильям и войне? Свободу вновь ты сможешь обрести, Когда от слов друзей своих Опять светиться станешь Красой любви и волшебством весны. Тебе лишь вспомнить предстоит Прелестные цветы своих златых творений, Те, что уснули в колыбели Под опахалами крылатых хищных птиц.

4. Земля моя! Дремала долго в небесах, Среди богов и вся в мечтах О предстоящем чуде. Парили мимо облака. В их кружевах Витал, ликуя, Взирая с радостью на всё, что видел глаз. О, люди! Звери! Мужчины! Женщины! Очнитесь, хоть сейчас! И обратите свой влюблённый глаз На таинства земной природы – Основу рода продолженья [И жизни бытия творенья.] 5. От имени богов небесных иль земных Твоей любви я стал лишь добиваться, Чтоб вознести её к вершинам новой власти – В владычество Любви и Счастья. И основать мечтал бы я страну Лишь на любви, добре ко всем, к труду, И на содружестве и братстве. 6. И становясь под властью разума сильней, Взлетал я вверх с Орфея песней И падал к Ахерону с ней И вновь парил в любви своей. В волшебной палочке моей Увидев пояс Афродиты, Был опьянён её красой и ты, Рапсод и ротозей, Великий мейонид Земли*. *=минойид. 4. Lange säumtest du unter den Göttern Und dachtest der kommenden Wunder. Vorüber schwebten wie silbern Gewölk Am liebenden Auge dir Die Geschlechter alle! Die seeligen Geschlechter. 5. Im Angesichte der Götter Beschloß dein Mund Auf Liebe dein Reich zu gründen. Da staunten die Himmlischen alle. Zu brüderlicher Umarmung, Neigte sein königlich Haupt Der Donnerer nieder zu dir. Du gründest auf Liebe dein Reich. 6. Du kommst und Orpheus Liebe Schwebet empor zum Auge der Welt Und Orpheus Liebe Wallet nieder zum Acheron. Du schwingest den Zauberstab, Und Aphroditäs Gürtel ersieht Der trunkene Mäonide.

7. Страна моя! Любил ли кто тебя, как я? Земля и океан, Гиганты разума, земли герои! Те, что владели сердцем, волей! И небеса и всё земное! Скажите лишь! Любил ли кто свою страну так глубоко, как я? Моя Природа! Цветы и пчёлы, что с цветами дружат! Ответьте! Любил ли кто всех вас сильней, чем я? 8. Как жаль мне Трою было! Её Троянский конь, Упавший с высоты своей И захлебнувшийся в крови детей, Рвал сердце мне на части. Меня утешить лишь смогло Твоё сердечное тепло И песнь любви твоя, Великий мейонид, О счастье. 9. Земля моя! Та, что уже почти готова Войти в бессмертие опять! Любовь Орфеев и сказания Гомеров Научат вновь тебя стихи о Космосе слагать, Любить и веселиться, Петь и летать. Опять. 10. Ты вновь поднимешься с колен В великолепии своём. И с первым облаком весны Опять взлетишь к святым твореньям, Взирая милостиво вниз На все эпохи Возрожденья. 7. Ha! Mäonide! wie du! So liebte keiner, wie du; Die Erd' und Ozean Und die Riesengeister, die Helden der Erde Umfaßte dein Herz! Und die Himmel und alle die Himmlischen Umfaßte dein Herz. Auch die Blumen, die Bien' auf der Blume Umfaßte liebend dein Herz! – 8. Ach Ilion! Ilion! Wie jammertest, hohe Gefallene, du Im Blute der Kinder! Nun bist du getröstet, dir scholl Groß und warm wie sein Herz Des Mäoniden Lied. 9. Ha! bei der Unsterblichen Die dich gebahr, Dich, der du Orpheus Liebe, Der du schuffest Homeros Gesang.

Песнь Эфиру An den Aether 1. Treu und freundlich, wie du, erzog der Götter und Menschen Keiner, o Vater Aether! mich auf; noch ehe die Mutter In die Arme mich nahm und ihre Brüste mich tränkten, Faßtest du zärtlich mich an und gossest himmlischen Trank mir, Mir den heiligen Othem zuerst in den keimenden Busen. 2. Nicht von irrdischer Kost gedeihen einzig die Wesen, Aber du nährst sie all' mit deinem Nektar, o Vater! Und es drängt sich und rinnt aus deiner ewigen Fülle Die beseelende Luft durch alle Röhren des Lebens. Darum lieben die Wesen dich auch und ringen und streben Unaufhörlich hinauf nach dir in freudigem Wachstum. 3. Himmlischer! sucht nicht dich mit ihren Augen die Pflanze, Strekt nach dir die schüchternen Arme der niedrige Strauch nicht? Daß er dich finde, zerbricht der gefangene Saame die Hülse, Daß er belebt von dir in deiner Welle sich bade, Schüttelt der Wald den Schnee, wie ein überlästig Gewand ab. Auch die Fische kommen herauf und hüpfen verlangend Über die glänzende Fläche des Stroms, als begehrten auch diese Aus der Wiege zu dir; auch den edeln Thieren der Erde Wird zum Fluge der Schritt, wenn oft das gewaltige Sehnen Die geheime Liebe zu dir sie ergreift, sie hinaufzieht. 1. Отец Эфир! Ты мне святой. Твоё дыханье воспитать б могло богов И человека разум, Когда подхватывал меня Ты с рук кормилицы моей И нежно умывал росой Иль поливал дождём, Даря груди моей небесную прохладу. 2. Не пища лишь одна питает сущность, Но и Неккар* - нектар эфира твой. Тот самый, что течёт из рога изобилья И насыщает воздух и покой Чрез слёзы горькой жизни. Поэтому к тебе стремятся люди, Страдают, борятся в любви, Взлетают, падают опять, И, сущность бытия познавая, Растут, всё выше в Космос поднимаясь, Презрев в веках земную благодать. 3. О, поднебесье! Живое тянется к тебе на встречу. В твоих волнах купаются проросшие ростки. Растения? Те уж давно тебя глазами ищут... И оживает зимний лес, С себя стряхнувший одеянья скуки. И даже одинокий низкий куст К тебе протягивает руки. *Река Неккар

3. К тебе в прыжках взлетают рыбки, Стремясь в желаниях своих, Себе позволить выше быть Безоблачных зеркал твоих. И благородные хранители земли Стараются от шага и до шага, Без сухожилий мышц напряга Полёт приблизить, Хоть на миг. И тайная любовь к тебе Волнует и манúт, Старается увлечь к себе На край большой Земли. 4. И презирая землю, Стремится в небо горный конь. И до высот. Копытами, едва земли касаясь, Он прыгает чрез бурный ручеёк, Потом блуждает долго, отдыхая, Среди кустарников и мхов В непроходимой чаще тундры и лесов. 5. Эфира ж колдовство Прельстить сумело счастье птиц, Тех, что в бездонных и бескрайних сводах Веселью и довольству жизни предаются, Резвясь в струях эфира благозвучных, Где всем есть место под лучами солнца, И путь иной неведом даже монстрам, Как только двигаться свободно Вперёд и только ритме марша - Крутым, младым и самым старшим. 4. Stolz verachtet den Boden das Roß, wie gebogener Stahl strebt In die Höhe sein Hals, mit der Hufe berührt es den Sand kaum. Wie zum Scherze, berührt der Fuß der Hirsche den Grashalm, Hüpft, wie ein Zephyr, über den Bach, der reißend hinabschäumt, Hin und wieder und schweift kaum sichtbar durch die Gebüsche. 5. Aber des Aethers Lieblinge, sie, die glüklichen Vögel Wohnen und spielen vergnügt in der ewigen Halle des Vaters! Raums genug ist für alle. Der Pfad ist keinem bezeichnet, Und es regen sich frei im Hauße die Großen und Kleinen. Über dem Haupte frolokken sie mir und es sehnt sich auch mein Herz Wunderbar zu ihnen hinauf; wie die freundliche Heimath Winkt es von oben herab und auf die Gipfel der Alpen Möcht' ich wandern und rufen von da dem eilenden Adler, Daß er, wie einst in die Arme des Zeus den seeligen Knaben, Aus der Gefangenschaft in des Aethers Halle mich trage.

5. Лишь об одном страдает разум мой, тоскует сердце. О Гумбольдта седой главе, Презревшей всё – и Родину, уют, Навеки устремив свой взгляд навстречу белых юрт, Зовущих в Космос. И я хотел бы странствовать, Эфир, в твоих волнах, Чтобы орлов спешащих обгонять, И я хотел бы в них летать, Как прежде, В детстве, Когда меня вдруг в поднебесье Зевс уносил в своих руках И вырывал из плена лживой жизни, Паря со мной в твоих волнах. 6. И воздвигая вкруг себя все арки небу, К нему тянусь, сгибаясь на ветру, и я, Как одинокая лоза, Забывшись о широтах, Тех, что в далёких странах ищет кто-то. Дойдя до нас до всех чрез зоны всей Земли, Ты манишь вновь в своих садах пожить. И мы бросаемся в бескрайний океан желанья жить, Стремясь к зовущей нас волне-судьбе, Что радует и рвёт на части сердце мне. Глубокий океан любви надежд И ранит, и манит и возбуждает жизнь. Ту жизнь, что уж давно походкой лёгкою волны стремится На чудный берег золотистый, Гоня корабль одинокий мой К лазурной сини неба стороной. 6. Thöricht treiben wir uns umher; wie die irrende Rebe, Wenn ihr Stab gebricht, woran zum Himmel sie aufwächst, Breiten wir über dem Boden uns aus und suchen und wandern Durch die Zonen der Erd', o Vater Aether! vergebens, Denn es treibt uns die Lust in deinen Gärten zu wohnen. In die Meersfluth werfen wir uns, in den freieren Ebnen Uns zu sättigen, und es umspielt die unendliche Wooge Unsern Kiel, es freut sich das Herz an den Kräften des Meergotts. Dennoch genügt ihm nicht; denn der tiefere Ozean reizt uns, Wo die leichtere Welle sich regt - o wer dort an jene Goldnen Küsten das wandernde Schiff zu treiben vermöchte!

7. Тоскую я, глядя в заоблачную даль, Где ты чужой всем, Тебе лишь одному, внимаю нынче я. Твоим волнам, Что с шелестом листвы древесной Опять стремятся вниз упасть из поднебесной В цветущие еловые макушки, Плодами всходов обернувшись на верхушках... Но сердце уж стучит в моей груди, Ведь должен же рассвет ко мне прийти! И я охотнее живу, как прежде, В своих мечтах, пустых надеждах... Среди цветов - плодов своих деяний На почве нив и новых изысканий Aber indeß ich hinauf in die dämmernde Ferne mich sehne, Wo du fremde Gestad' umfängst mit der bläulichen Wooge, Kömmst du säuselnd herab von des Fruchtbaums blühenden Wipfeln, Vater Aether! und sänftigest selbst das strebende Herz mir, Und ich lebe nun gern, wie zuvor, mit den Blumen der Erde. StA, Band 1, Seite 204.

Гимн гению молодежи Hymne an den Genius der Jugend 1. Heil! das schlummernde Gefieder Ist zu neuem Flug' erwacht, Triumphirend fühl' ich wieder Lieb' und stolze Geistesmacht; Siehe! deiner Himmelsflamme, Deiner Freud' und Stärke voll Herrscher in der Götter Stamme! Sei der künen Liebe Zoll. 2. Ha! der brüderlichen Milde, So von deiner Stirne spricht! Solch' harmonisches Gebilde Waidete kein Auge nicht; Wie um ihn die Aare schweben, Wie die Lok' im Fluge weht! – Wo im ungemeßnen Leben Lebt so süße Majestät? 1. Жизнь и спасенье наций, наше счастье Сейчас, в земной наш хрупкий миг Зависит лишь от них, Всех тех уснувших на витόм Олимпе В своём павлиньем опереньи. Проснись же молодёжи дерзкий дух и разум! Готов будь к новому полёту И покоренью старых рубежей! С тем, чтобы теперь умом Их триумфальную тропу осилить И гордой поступью обратный путь пройти, Чтоб гибким разумом своим Могли бы мы собрать забытые во тьме истории И дорогие сердцу зёрна истин, Колосья знаний покорённых рубежей. 2. Твой взгляд на гуманизм и милосердье В нашем жестком мире Уж многим рассказал о просветленьи В измученных мозгах цифирью. О сомненьях. Теперь к гармонии земной взывать обязаны он! Наука... Она могла бы стать добра и зла мерилом. Ведь только с ней безумцам объяснимы, Проблемы наших обезьян ленивых*, Чей межпланетный дух Уж всё давно заполонил вокруг. Зовёт локомотив истории в полёт, К неизмеримой в счастье жизни. Скажи мне, молодости дух! В ком можно ощущать сильней Такое сладкое в любви Величье розы жизни, красоты, Как не в тебе? Ответь же мне! * р. А(а)ре – приток Рейна.

3. Но улыбаясь, кровный принц глядел На зиму наших душ, живущих без любви ответной, Той, что навек уснула, беззаветно, Под властным взором мёрзнущей природы. Вокруг холмов, снегов Ликую я один в своей весне, Лишь наслаждаясь музой радостным весельем И испытаньями, что посланы сполна, со смехом мне Одной судьбиной, голубиной, Вместо другой, орлино-соколиной. 4. Чтоб лучше созерцать Среди дубовой рощи, Сей луг богов, Тех, что без устали могли В своей уединённой жизни Лишь улыбаться да резвиться, Да по теченью плыть в широком челноке, Решил тот сокол, Что быстрым разумом и в радости, и в горе был, И наблюдать не соколиным оком Луга окрестные спешил, а сердцем молодым своим - Тем, что теперь само, едва живое, Ещё стучалось из последних сил. Так вот, решил на луг богов тот сокол поспешить, Чтоб к тем богам поближе быть И их, корявых, продолбить. И полетел туда, где все уснули беспробудно В святой их роще «Победить!». Теперь стремился к ветру он, С ним разбудить он мог листву дубов в аршин И их скупые души – все, от пят и до вершин, Своим неутомимым шумом бури. 3.Lächelnd sah' der Holde nieder Auf die winterliche Flur, Und sie lebt und liebet wieder Die entschlummerte Natur; Um die Hügel und die Thale Jauchz' ich nun im Vollgenuß, Über deinem Freudenmahle, Königlicher Genius! 4. Ha! wie diese Götteraue Wieder lächelt und gedeiht! Alles, was ich fühl' und schaue, Eine Lieb' und Seeligkeit! Felsen hat der Falk' erschwungen, Sich, wie dieses Herz, zu freu'n, Und, von gleicher Kraft durchdrungen, Strebt und rauscht der Eichenhain.

5. Уж ропщет ветер грáдом всем полубогам с лужка златого, Проспавшим всё - младые годы, юность, Благую весть..., и жизнь свою, и массу тем, Твердя который год подряд в них всем Одно желание сокола О мире, Космосе и о земле. Теперь у ветра подхватив желанье это, Его стихия грозно повторяет, Наказывает и шпыняет Всех их, полубогов-полутитанов, Воркующих о воле чистой, Прижав плечо к плечу, иль нет, И о космической волне, Которая давно волной к волне Хранит тепло любви к своей Паломе бескорыстной* - Тому соколику, что уж который год подряд Летит голубкою на встречу с Новым Годом*! В июне! И полным тёплым ходом! Чтобы поздравить, наконец, курфюрстов молодых С науки Новым Годом! Теперь зависит всё от них, От тех, уснувших на витόм Олимпе. Давно сплетён венок ему из мирта*. С ним вместе уж летит соколик* вкруг Земли, Чертя спиральные круги Под стать в него* влюблённым розам ветряным. * Не будем скромными чрезмерно. Ведь знают звёзды, Кто был первой. 5. Unter liebendem Gekose Schmieget Well' an Welle sich; Liebend fühlt die süße Rose, Fühlt die heil'ge Myrthe dich; Tausend frohe Leben winden Schüchtern sich um Tellus Brust, Und dem blauen Aether künden Tausend Jubel deine Lust.

6. О, властелин святого племени! О бог! Мечтать я о котором мог! Огонь! Воздушною волной Его сердечный трепет лишь милость всем передавала. Прочь уходили вёсны, Тоска в уныньи наступала, Всё, что любимо было прежде, Потом куда-то исчезало, Погрязнув в серой скуке, Без надежды. Без той, что не могла уж растопить Ни сердца жар, ни разум безмятежный, Ни даже к нисхожденью жадны мýки. 7. О ты, Огонь, который наблюдал с рожденья За пилигрима восхожденьем, Себя наивно убеждал в грехах его, а не своих... Теперь оплачивать сполна ты должен Его все просьбы скромные – Он из мирских. Те просьбы, что подобны поцелуям, Давно текли ручьями, Надеждами кровоточивой раны, Твои ж иссохшие пути переполняя, Лишь временами охлаждая простаков бальзамом Игры бесхитростной его, а не обмана, Всевышним разумом им посланной на то, Чтобы обманы сладкой жизни врачевать. Итак, что хочет он ещё сказать: 6. Doch des Herzens schöne Flamme, Die mir deine Huld verlieh, Herrscher in der Götter Stamme! Süßer, stolzer fühl' ich sie; Deine Frülinge verblühten, Manch' Geliebtes welkte dir; - Wie vor Jahren sie erglühten, Glühen Herz und Stirne mir. 7. O! du lohnst die stille Bitte Noch mit innigem Genuß, Leitest noch des Pilgers Tritte Zu der Freude Götterkuß; Mit der Balsamtropfe kühlen Hoffnungen die Wunde doch, Süße Täuschungen umspielen Doch die dürren Pfade noch.

8. Что все всегда в миру лишь титулы да званья почитали Отдавши им, как откуп, на закланье Свою мужскую честь, Ту, что теперь в вине могли прочесть, Чтоб оценить красоты вечной жизни. И что жива любовь в моей груди – Как долго я боролся с ней! И вот теперь я вновь готов к тем сладостным мучениям идти, К полётам в радость, в наслажденье Души истерзанной любовью в прошлых прегрешеньях, В волшебную страну любви иной Готов лететь я вновь. Лететь готов! А не бежать и не ползти с тоски. 9. В твой Старый мир иль свет Стремиться мог бы с детских лет, Когда б гербы отцов и матерей моих взвивались твёрдо. Что же сейчас мы видим в отчих залах гордых? Вздыхать уж поздно. Где те Плутоны, что горды разумом Платонов были? Отдыхают? Всё шелест красоты вдыхая? Как долго мне томиться в ожиданьи забот иных, Заботясь лишь о пропитанье? Давно зовёт меня мой звёздный путь. В себе я мужество найду. Моей Земли скольженья силы помогут снова встать, Чтоб с ними к звёздам мне взлететь опять! 8. Jedem Adel hingegeben, Jeder lesbischen Gestalt, Huldiget das trunkne Leben Noch der Schönheit Allgewalt; Thörig hab' ich oft gerungen, Dennoch herrscht zu höchster Lust, Herrscht zu süßen Peinigungen Liebe noch, in dieser Brust. 9. An der alten Thaten Heere Waidet noch das Auge sich. Ha! der großen Väter Ehre Spornet noch zum Ziele mich; Rastlos, bis in Plutons Hallen Meiner Sorgen schönste ruht, Die erkorne Bahn zu wallen, Fühl' ich Stärke noch und Muth.

10. Wo die Nektarkelche glühen, Seiner Siege Zeus genießt, Und sein Aar, von Melodien Süß berauscht, das Auge schließt, Wo, mit heil'gem Laub' umwunden, Der Heroen Schaar sich freut, Fühlt noch oft, von dir entbunden, Meine Seele Göttlichkeit. 11. Preis, o Schönster der Dämonen! Preis dir, Herrscher der Natur! Auch der Götter Regionen Blüh'n durch deine Milde nur; Trübte sich in heil'gem Zorne Je dein stralend Angesicht – Ha! sie tränken aus dem Borne Ew'ger Lust und Schöne nicht! 12. Eos, glühend vom Genusse, Durch die Liebe schön und groß, Wände sich von Tithons Kusse Alternd und verkümmert los; Der in königlicher Eile Lächelnd durch den Aether wallt, Phoebus trauert' um die Pfeile, Um die Künheit und Gestalt. 10. Вкусив из чаши нектар побед, смертей и наслаждений, Как сможет Зевс забыть такое вскоре?! Он, как орёл, стремится ввысьи к воле. Его глаза давно пьяны от гимнов и мелодий славы. Теперь листвой с венков опавших лавров Героев тех, с лужка, Приветствует Заар-река. Вот только с пылью утверждает он Земных оков освобожденье, Божественной души своей предназначенье. 11. Скажи, о буря, о Природы демон, Чем отплатить ты можешь людям? Какую цену за безумие своё готов назначить, Ты, алчный властелин Природы? 'Стремления' своих людей к истокам вечности и красоты Ты можешь искупить теперь Лишь кротким нравом и мягкостью своей. И просветленьем их умов пустых. 12. И вот уже прекрасная Заря любви зарделась, Выстраивая огненную стену в восхожденьи. Свою любовь она от глаз назойливых спешит укрыть И той стеною оградить Себя от поцелуев дряхлого Титана; Тех, что иссохлись уж давно В жару страстей любви её, Зачахнув на корню, на всходе, В своей былой, непознанной свободе. Мелькают стрелки, словно спицы, В истории времён и в колеснице.

13. Träg zu lieben, und zu hassen, Ganz, von ihrer Siegeslust, Ihrer wilden Kraft verlassen, Schlummert' Ares stolze Brust; Ha! den Todesbecher tränke Selbst des Donnergottes Macht! – Erd' und Firmament versänke Wimmernd in des Chaos Nacht. 14. Doch in nahmenlosen Wonnen Feiern ewig Welten dich, In der Jugend Stralen sonnen Ewig alle Geister sich; - Mag des Herzens Gluth erkalten, Mag im langen Kampfe mir Jede süße Kraft veralten, Neuverschönt erwacht sie dir! На ней опять печальный Фебус мчится, Пытаясь повернуть упрямо время вспять. За ним бурлит эфира шлейф воздушный, Вихрящий вóлнами, неравнодушный Ко времени богов и королей, Как будто говорит: «Ещё смелей!». 13. Любить иль не любить? А может лучше ненавидеть? Желанье смертное победы над людьми ведь? Над теми, над павлинами из жизни? Над их любовью к Родине, Отчизне? И молодости дух уже готов покинуть тело. Родник, что раньше гордо бился и умело, Теперь иссяк в своём стремленьи к почестям и к славе. А кратер смерти уж вобрал в себя скрежали, Всю власть и силы Зевса-громовержца, Что не оставил нам надежду, как и прежде. И потонуть во тьме ночи почти готов Земной и с ним небесный небосклон. И жалобно стонать уж хаос начинает, Разгулье новое стихии предвещая. 14. В невыносимых наслаждениях пребывая Безусой молодости и в празднествах её извечных, Тихонько тает путь мой млечный - Стремленье к вечности и неземной любви. Напрасно целит Солнце в младой мой дух свои лучи – Хладеет кровь, ослабевает сердце, уходят силы, В борьбе с безликой безысходностью земной Я ухожу. Виной Тому считаю Гумбольдт, Я ухожу в свой мир. Иной. Но слéпо верю, Что обновление наступит вновь. С весенними лучами Луны и Солнца. И с весной. Фридрих Хёльдерлин - Тасия Мейерхольд

Die heilige Bahn Love is a table... Oder? Река святынь 1. Млечный путь, Лунная дорога 2. Путь цветов 3. Железная дорога Love is a table... Oder? 1. Ist also diß die heilige Bahn? Herrlicher Blik - o trüge mich nicht! Diese geh' ich?? schwebend auf des Liedes Hoher fliegender Morgenwolke? 1. О чём нам говорит священный путь, тропа, Река или дорога жизни? О млечном ли пути Или о запахе цветов, Которые в божественных долинах скрыты? Кому-то скажет он о поездах И их, из прошлого пути, дорогах. Священный путь напомнить сможет понемногу О приключеньях, поисках и о дерзаньях, Кому-то - о тропе войны иль о его мужском пути. Пожалуй, взгляд такой мужчин уже невыносим. Да, взгляд мужской на жизнь – невыносим! Порочна логика его, ловца, борца и правоведа В царимом ныне беззаконье права деда. И эту песню подпевают с жаром Мне облака в штанах, Которые в Дне Завтрашнем уже блистают, Свои дороги жизни пролагая.

1. Deutschland ist Hamlet! Ernst und stumm In seinen Toren jede Nacht Geht die begrabne Freiheit um, Und winkt den Männern auf der Wacht. Da steht die Hohe, blank bewehrt, Und sagt dem Zaudrer, der noch zweifelt: »Sei mir ein Rächer, zieh dein Schwert! Man hat mir Gift ins Ohr geträufelt!« 2. Er horcht mit zitterndem Gebein, Bis ihm die Wahrheit schrecklich tagt; Von Stund' an will er Rächer sein - Ob er es wirklich endlich wagt? Er sinnt und träumt und weiß nicht Rat; Kein Mittel, das die Brust ihm stähle! Zu einer frischen, mut'gen Tat Fehlt ihm die frische, mut'ge Seele! Ferdinand Freiligrath Hamlet 1. Германия... Она, как Гамлет, Серьёзна так. И молчалива. Свободою своей не тяготится, В ворота к нам уж не стучится, Свобода в ней давно погребена. Лишь машет издали она. Мужчинам,. Несущим вахту и наказ У старой техники, Сейчас, В пустом солдатском карауле. Да, побывать в их шкуре... Но говорит всем наш Мыслитель: «Вот коли бы явился мститель, Да протянул кому свой меч, Тогда бы смог и сам стеречь Свободу я. Пока что - скука, Лишь яд мне капнули на ухо. Итак, послушай, в чём наука!..» 2. Так слушал Он, затем дрожал, Потом себе под нос сказал: «А может самому помстить И крестный ход чей окрестить?» При этом целый день мечтал И о свободе рассуждал: Какое средство изобресть, Чтобы свободно было сесть, Коли она, свободная, за день устанет? И где ей мужество сыскать, Чтобы ложиться отдыхать? Свободно так, коли устанет... Фердинанд Фрайлиграт Гамлет

3. Das macht, er hat zuviel gehockt; Er lag und las zuviel im Bett. Er wurde, weil das Blut ihm stockt', Zu kurz von Atem und zu fett. Er spann zuviel gelehrten Werg, Sein bestes Tun ist eben Denken; Er stak zu lang in Wittenberg, Im Hörsaal oder in den Schenken. 4. Drum fehlt ihm die Entschlossenheit; Kommt Zeit, kommt Rat - er stellt sich toll, Hält Monologe lang und breit, Und bringt in Verse seinen Groll; Stutzt ihn zur Pantomine zu, Und fällt's ihm einmal ein, zu fechten: So muß Polonius-Kotzebue Den Stich empfangen - statt des Rechten. 3. Видать, лежал Он слишком много, Читал или сидел в дорогах. И оглянуться не успел – Глядишь, - уж стынет кровь. Дыхание – то кóротко, то длинно. И пульс совсем уже не тот, А то и вовсе пропадёт, Коль будет всё он делать чинно. Но лишь бы не было противно. Он знает это – нет сомненья, Что за плохое поведенье В трактирах или кабаках, - Ему не воздадут, что заслужил, в церквях. 4. Сейчас же все забыли про него, А помнят лишь Мыслителя, Того, Которому не дали слова И за кого решают все и снова: «Быть» иль «не быть», «жить» иль «не жить» И уж, конечно, «не любить», Ему не оставляя шанс решить Иль монолог свой сотворить: «Любить! И жизнь другим дарить!» И на корню все подрезая крылья, Мазок иконы принимая вместо истин И права на любовь. Чтобы любить и быть любимым вновь, Нам надо «быть», Чтоб «жизнь другим дарить!

5. So trägt er träumerisch sein Weh, Verhöhnt sich selber insgeheim, Läßt sich verschicken über See, Und kehrt mit Stichelreden heim; Verschießt ein Arsenal von Spott, Spricht von geflickten Lumpenkön'gen - Doch eine Tat? Behüte Gott! Nie hatt' er eine zu beschön'gen! 6. Bis endlich er die Klinge packt, Ernst zu erfüllen seinen Schwur; Doch ach - das ist im letzten Akt, Und streckt ihn selbst zu Boden nur! Bei den Erschlagnen, die sein Haß Preisgab der Schmach und dem Verderben, Liegt er entseelt, und Fortinbras Rückt klirrend ein, das Reich zu erben Сейчас же Он несёт другим страданья, А самому себе – одни мечтанья, Былое восхваляя натощак, Лишь говоря всем о проблемах и долгах, И о князьях В заплатах при конях. Тех, что у моря, Что кисточкой одной Ваяют на просторе. Где действие само? Его давно Затмило голливудское кино. И арсенал Его сатиры горькой на исходе. Когда на всходе Уже другие времена! Но кто об этом знает? Лишь Она? Луна? 6. Сейчас же Он не убирает в ножны нож. Готов убить любого, кто здесь вхож, Чтобы свою торжественно исполнить клятву. А действо это - из последней сцены акта. Но клонят и его теперь к земле Убийства, ненависть, людская злоба, месть И, наконец, позор – погибели что верный спутник. И вот уж спит Он беспробудно. Но стоит только трубам грянуть, Вступает Он, едва дыша, В свои наследные права. Его наследные права Уж никого здесь не обмáнут.

7. Gottlob! noch sind wir nicht soweit! Vier Akte sahn wir spielen erst! Hab acht, Held, daß die Ähnlichkeit Nicht auch im fünften du bewährst! Wir hoffen früh, wir hoffen spät: Oh, raff dich auf, und komm zu Streiche, Und hilf entschlossen, weil es geht, Zu ihrem Recht der flehnden Leiche! 8. Mach den Moment zunutze dir! Noch ist es Zeit - drein mit dem Schwert, Eh' mit französischem Rapier Dich schnöd vergiftet ein Laert! Eh' rasselnd naht ein nordisch Heer, Daß es für sich die Erbschaft nehme! Oh, sieh dich vor - ich zweifle sehr, Ob diesmal es aus Norweg käme! 7. И слава богу, что мы живы Но есть ещё у нас дела: Лежат без подписей пока Четыре акта пьесы – Четыре документа вшивых. И как лежат свободно квоты С правами о правах, свободах. И все - герои наподбор. Вот только пятый – им укор, Что на столе валяется бесплодно. Надеемся ли мы на что? Или с надеждой опоздали? Недавно? Иль уже давно? Дела ж пока идут. Теперь решиться надо. Поставить подписи на документах, И окончательно. Бесповоротно. Своей свободою пожертвовать На благо трупа, Молящего лишь о спасеньи рода И, может, всех нас в ряд, Но делающего это так несвободно... Который день! Который год подряд! 8. Не всё потеряно! И время есть ещё! Лови момент, используй волю, Пока тебя не утопили в море. А с севера уж слышен мыслей звон И голосов, Тех, о наследии отцов. Небезопасны эти голоса - Они толпятся с детства у крыльца.

8. Что думают об этом короли Иль их вельможные соседи Слева, справа? Найдётся ль разуму достойная оправа? Готовы ль будут руку протянуть до трона, Чтоб вспомнила Она свой трон, корону, Чтоб вспомнились Истории златые дни? 9. Теперь решенья ждут Его. И слова. А впереди уж всё готово. Одна дорога предстоит. Один лишь – и путь открыт. О клятве, что Он ране дал – Мне думать иль не думать снова? За дух отца его теперь уж скажет дело, а не слово. К чему все размышленья? Для кого? Могу ли порицать сейчас Его - Мечтателя, мыслителя, того, Кто старой фразою своей хотел изжить весь мир? И кстати, кто бы допустил к нему Его? [ Теперь творить могу я и сама - Уж долго дел я Гамлета ждала, Мой человек, моё движенье, Моя медлительность и ты, моё сомненье! Мы все живём под притяженьем, Когда творим и жнём сомненья Звёзд сильных Космос-мира, Не оценив достоинств всех его эфира. Смогу ли я теперь продолжить что-то Без Него? Поддавшись глубине вопросов «быть»? И «для кого»? А может силе «не любить»? Иль всё ж смогу я полюбить, Чтоб жизнь с собою подарить, Лишь сделав шаг навстречу вечному творенью, Которое зовётся «Жизнь»?] 9. Nur ein Entschluß! Auf steht die Bahn - Tritt in die Schranken kühn und dreist! Denk an den Schwur, den du getan, Und räche deines Vaters Geist! Wozu dies Grübeln für und für? Doch - darf ich schelten, alter Träumer? Bin ich ja selbst ein Stück von dir, Du ew'ger Zauderer und Säumer! Text nach: Ferdinand Freiligrath: Gedichte. Ausw. und Nachw. von Dietrich Bode. Stuttgart: Reclam, 1964 [u. ö.]. S